Серебряные фонтаны. Книга 2 - Хьюздон Биверли (электронные книги без регистрации .txt) 📗
– Но...
– Знаю, Эми, знаю – но таковы молодые мужчины.
Они верят в то, во что хотят верить. А верят они в то, что должны получить, что им хочется. Говоря прямо, я хотел жениться на Аннабел и был готов хранить ей верность, насколько возможно. Но потом, когда стал намечаться ребенок, и она... так сказать, не всегда была доступна... я захотел и тебя тоже.
– Но это же супружеская неверность – она запрещена Богом!
– Ну, да, – криво улыбнулся Фрэнк, – но не могу сказать, что я подумал о десяти заповедях, когда впервые увидел тебя в парке, – он слегка пожал плечами. – Наверное, если бы кто-то обратил мое внимание на их существование, я бы просто процитировал некий библейский эпизод. Разве Сара не предоставила Аврааму услуги своей служанки?
– Это не одно и то же! – воскликнула я. – Там все понимали, что делают – и Сара, и ее служанка! Это отличается от нас с мисс Аннабел. Если бы я знала, с кем встретилась в тот день в парке, то даже и не начала бы мечтать о тебе.
– Бедная моя Эми, – улыбка Фрэнка стала натянутой, – боюсь, печальная правда такова, что я не заслуживал твоих мечтаний. Я просто развлекался, искал острых ощущений от ухаживания за двумя девушками, живущими в одном доме и так много времени проводящими вместе. Как я наслаждался этим – запахом интриги, привкусом опасности! Для меня это было чудесное лето – любезничать с Аннабел под неодобрительными взглядами половины лондонских матрон и урывать момент, чтобы поворковать и с тобой тоже.
Я не могла выговорить ни слова. Глядя на мое лицо, Фрэнк ласково сказал:
– Видишь ли, Эми, для меня это была только игра – я никогда не думал, что ты воспримешь ее серьезно, – он на момент запнулся. – Нет, если честно, я вообще ни о чем не думал, все время, пока вел эту игру. Но позже, в Истоне, Аннабел посмела устроить мне скандал, назвала меня эгоистичным и невыносимым, заявила, что не вышла бы за меня замуж, даже если бы я остался последним мужчиной на земле. Я был так зол и обижен на нее. Но здесь была и ты, совсем не похожая на нее, ловившая каждое мое слово, с обожанием глядящая на меня своими нежными глазками. Ты была бальзамом для моей уязвленной гордости. Она могла с презрением отталкивать меня, но вместо нее была ты, доступная – и предлагающая себя каждым взглядом, каждым жестом.
– Нет! – закричала я. – Я не была легкомысленной женщиной, я любила тебя! А ты – я же спросила, любишь ли ты меня, и ты сказал – да! Ты сказал – да!
Фрэнк взглянул на меня из-под нахмуренных бровей.
– Ветхозаветная ложь, – затем он добавил, так тихо, что я едва услышала его, – впрочем, уже не ложь. – Мое сердце забилось в груди, я напряглась, чтобы расслышать его голос. – Аннабел права – война меняет людей, заставляет их думать иначе, чувствовать иначе, и люди становятся другими. Вот что я пытаюсь рассказать тебе, Эми – я теперь стал другим. Когда я в последний раз виделся с Аннабел, я уважал ее, восхищался ей, но больше не любил ее. Возможно, потому что увидел ее в мужской униформе, выполняющей мужскую работу – за последний год она стала жесткой, неженственной. Признаю, причина моего охлаждения кроется и во мне – наверное, я чувствовал себя виноватым перед ней, и сознание этой вины задушило мою любовь. Не знаю. Но знаю одно – это случилось к лучшему. Поэтому я решил приехать сюда, не только для того, чтобы навестить Флору, но и для того, чтобы увидеться с тобой. Чтобы посмотреть, не изменился ли я и по отношению к тебе тоже.
– И как же? – не удержавшись, шепотом спросила я.
– Не знаю. Может быть, изменился, может быть, это всегда было здесь, в глубине сердца, а я просто не осознавал. Но теперь я уверен, – он запнулся, но затем произнес громко и отчетливо. – Эми, я люблю тебя, и буду любить всегда.
В комнате наступила тишина. Ее нарушало только потрескивание огня в камине и тихое дыхание дочери моего мужа, спящей рядом со мной.
Когда Фрэнк, наконец заговорил снова, его голос звучал очень устало:
– Не бойся, я не собираюсь уговаривать тебя нарушить одну из твоих драгоценных заповедей. Я думаю и надеюсь, что стал не таким эгоистичным, – он ласково рассмеялся. – Я был бы рад от души сказать тебе, что не хочу тебя физически, но это было бы неправдой. Я очень хочу тебя, очень. Но я не хочу соблазнять тебя, потому что знаю, что потом тебя загрызет совесть. Я только хочу сказать тебе, что если бы мы оба оказались свободными, я на коленях просил бы тебя выйти за меня замуж.
Внезапно он встал:
– Мне пора уезжать. Я не хочу вредить твоей репутации. Кроме того, я предвкушаю один из превосходных ужинов Этти Бартон и целую ночь в приличной постели.
– Ты приедешь завтра? – спросила я, не сводя с него глаз.
– Да. Не могу точно сказать, когда, но ты ведь будешь ждать меня? – я наклонила голову в знак согласия. – Даже если тебе придется ждать меня весь день?
– Да.
– Эми, чья любовь не ставит условий, – Фрэнк подошел ко мне, такой высокий и стройный. – Дай мне руку – я же француз, помнишь? – он наклонился и прикоснулся к моей руке губами, затем перевернул ее и поцеловал в ладонь. – До свиданья, Эми, моя сладкая.
Дверь тихо закрылась за ним. Я еще долго сидела, прижав ладонь к щеке, а голос Фрэнка все звучал и звучал у меня в голове: «Эми, я люблю тебя, и буду любить всегда». И при воспоминании об этих словах мое сердце пело от радости.
Глава тридцатая
Наконец, я отняла руку от щеки и поцеловала ладонь, в том месте, где ее коснулись губы Фрэнка. «Если бы мы оба оказались свободными...» Скоро он станет свободным – но не я. Я никогда не стану свободной. Но даже сознание этого не омрачало моей радости в этот вечер. Я взглянула на Клитию, коленопреклоненную, безнадежно любящую – бедная Клития, но у меня все было иначе, потому что мой солнечный бог любил меня.
Рядом со мной засопела и завозилась Роза. Я приветствовала ее пробуждение поцелуем и прижала ее к сердцу. Несмотря на весь вес ее крепкого юного тельца, я легко и быстро, словно девчонка, взбежала с ней по лестнице в детскую.
На следующее утро я, как обычно, пошла в кабинет имения. Мистер Селби в этот день был в Пеннингсе, а мне нужно было заняться счетами на зерно. Но даже когда я погружалась в сроки и количество пшеницы, намолоченной в этом месяце, и вносила поправки в план заготовки, мои глаза постоянно устремлялись к настенным часам. Складывая бушели и четверти, вычисляя урожай с акра, я все время ждала Фрэнка. Когда была вписана последняя аккуратная цифра, я схватила промокашку, захлопнула книгу и бегом побежала к двери, словно ребенок, избавившийся наконец, от уроков.
Я успела вовремя. Едва я покормила Розу и взялась за шитье, как мистер Тимс объявил:
– Лорд Квинхэм, моя леди.
Фрэнк быстрым шагом вошел в комнату, такой, высокий и ладный.
– Привет, милочка Эми. Ты накормишь меня обедом? – мое сердце подскочило в груди.
Пока мы обедали, Фрэнк рассказывал то о зрелищах, на которые собирался сходить перед возвращением, то о Париже в военное время. Он болтал со мной легко и беспечно, словно и не было вчерашнего разговора. За кофе он выкурил сигарету, вежливо попросив моего разрешения.
– Давай возьмем Флору на прогулку, но только вдвоем, – предложил он, потушив сигарету.
– А Роза...
Фрэнк прервал меня, встряхнув головой.
– Тебе будет слишком тяжело нести ее.
Роза захныкала, поняв, что, я ее оставляю, но Элен отвлекла ее. Флора, довольная и гордая тем, что ее выделили, побежала вниз рядом со мной, пока Фрэнк дожидался нас в холле. Он протянул ей руки, и она мгновенно подбежала к нему.
– Мы пойдем на прогулку в лес, Флора, – Фрэнк искоса глянул на меня, его голубые глаза светились насмешливым огоньком. – Но если мы опять найдем соню, то не будем будить ее, иначе твоя мама рассердится!
На прогулке Флора болтала с Фрэнком, тянула за собой, полностью завладев его вниманием. Придерживая ворота калитки, выходящей в лес, он вдруг повернулся ко мне.
