Цыганская магия - Картленд Барбара (книга жизни txt) 📗

Летиция засмеялась:

— Но это же неприлично!

— Маловероятно, что мама сможет заплатить за них.

— А вот и нет, это одно из моих желаний! — возразила Летиция. — И раз уж тебе понадобился высокий красивый принц, то и я не откажусь от такого же!

— Ну тут все просто, — заметила Мари-Генриетта. — Ты должна заказать двух красивых принцев, и чтоб оба они были высокие и страшно богатые. Ну и разумеется, неженатые! Летиция рассмеялась: — Это все равно что просить луну с неба!.. Впрочем, цыгане уверяют, что их колдовство еще ни разу не подводило.

Тут вдруг она вскрикнула:

— Господи Боже! Быть того не может!

— Что такое?

— Стефани! Бежит сюда, к нам! И совершенно одна!

— Просто не верится, — заметила Мари-Генриетта. — Ей не разрешают выходить без сопровождения этой сварливой старой баронессы.

— Но она одна!

Летиция выбежала из комнаты в маленькую прихожую. Мари-Генриетта услышала, как она отпирает дверь.

— Стефани! Какой сюрприз! — воскликнула Летиция.

Но не успела принцесса Стефани переступить порог, как Летиция заметила, что она плачет.

— Что с тобой? Что случилось?

— О Летиция! Я… мне надо… с тобой поговорить!.. — Голос Стефани прерывался от рыданий.

— Ну конечно, конечно, — ответила Летиция. — Идем в гостиную. Мама отдыхает, так что там только мы с Гетти.

Принцесса прошла в маленькую гостиную. Мари-Генриетта поднялась из-за столика и поцеловала кузину.

— Страшно рада видеть тебя, Стефани, — сказала она. — Вечность прошла с тех пор, как мы виделись.

— Да, знаю… знаю, — пробормотала Стефани. И по щекам ее покатились слезы. — Но мама… она не разрешает мне приходить… и пришлось убежать, когда… эта противная старая баронесса… не видела.

Она громко всхлипнула и продолжила:

— Я вышла… через боковую дверь… и бежала бегом… всю дорогу.

Летиция усадила ее в кресло.

— Присядь, дорогая, — ласково сказала она. — Сними шляпку и расскажи нам, что тебя так огорчило.

У Стефани не оказалось платка, и Мари-Генриетта дала ей свой.

Девушка вытерла глаза, но это мало помогло — слезы продолжали бежать по щекам.

Стефани была очень хорошенькая — золотистые волосы с проблесками рыжины и орехово-золотистые глаза, столь характерные для всех Раконзи.

Она ничуть не походила на мать с ее жесткими прусскими чертами. С первого взгляда было видно, что это дочь своего отца. Вообще они с Мари-Генриеттой были очень похожи.

Стефани сняла шляпку, а Летиция нежно обняла кузину.

— Расскажи нам, дорогая, что тебя так расстроило! — сказала она. — Просто сердце разрывается, когда вижу твои слезы!

— О Летиция!.. Я… я хочу лишь одного… умереть!

— Никогда не говори такие вещи, — строго заметила Летиция. — Что же такое могло случиться, что ты вдруг захотела умереть?

Какое-то время Стефани не могла вымолвить и слова, затем жалобно произнесла:

— Мама… сказала, что я должна… выйти замуж за короля… Виктора!..

Летиция удивленно уставилась на нее.

— Виктора, короля Звотаны?

— Д-да…

Сквозь рыдания Стефани пробормотала:

— Но как я могу… выйти за него… когда вы знаете, что я… люблю Кирила… И он… он тоже… любит меня…

Сестры уставились на Стефани в немом изумлении.

Обе они знали, что брат, находясь дома, всякий раз выезжал вместе со Стефани на верховые прогулки и много времени проводил во дворце, объясняя это делами.

Конечно, он, как и они, тоже очень любит Стефани, но сестрам и в голову не приходило, что между молодыми людьми — нечто большее, чем просто родственная симпатия.

— Он любит… меня, он меня… любит!.. — прорыдала Стефани. — И я его… люблю!.. И если не смогу… стать его женой… то, клянусь, покончу… с собой!

Летиция воскликнула:

— Ты не должна говорить такие вещи, это грех! Ты рассказала матери о своих чувствах к Кирилу?

— Нет, конечно… нет! — ответила Стефани. — Да мама бы… просто с ума сошла от ярости!.. У нее на мой счет совсем другие планы!..

Стефани была права. Летиция знала, что самой заветной мечтой великой герцогини был тесный союз с более процветающей, чем Овенштадт, страной, королевой которой могла бы стать ее дочь.

— Но я… сказала папе… — продолжала Стефани. — И он согласился, что просто… не представляет меня ничьей женой… кроме как Кирила…

— А он знает, что мать хочет выдать тебя за короля?

— Да, знает… но не предпринимает абсолютно ничего… Он, как всегда, позволит маме сделать все… по-своему. И я стану женой этого… ужасного человека… в то время как единственное, о чем я… мечтаю… это быть с Кирилом…

Столь длинная речь, похоже, окончательно лишила Стефани сил; она закрыла глаза и прижалась к плечу Летиции.

Слезы продолжали бежать по ее щекам, Летиция ласково вытерла их и сказала:

— Успокойся, Стефани, дорогая, и расскажи все с самого начала.

— Мама… сообщила мне эту новость… всего час назад… После того как переговорила с… премьер-министром…

Летиция затаила дыхание. Совершенно очевидно, что речь шла об официальном решении кабинета…

— Кажется, он… принес ей письмо… от короля, где тот… давал свое согласие… навестить нас, — продолжила Стефани. — Как бы там ни было, но мама сказала: «У меня для тебя хорошие новости, Стефани. Уверена, ты будешь просто счастлива. Виктор, король Звотаны, будет здесь на следующей неделе. И он собирается сделать тебе предложение»…

— Ну а ты что? — спросила Летиция.

— Я… не могла вымолвить и слова. Просто смотрела на мать, а она и говорит: «Тебе очень повезло, девочка моя. Ну и разумеется, поскольку это будет официальный визит, мы должны дать обед, а потом устроить бал в честь высокого гостя. На нем и объявим о вашей помолвке».

— И ты, конечно, сказала, что не согласна?

— Я… я ничего не сказала, — пробормотала Стефани, — стояла… смотрела на мать и молила Бога о том, чтоб на голову мне обрушился потолок. А выходя из комнаты, она сказала: «У нас дел невпроворот. Так что чем раньше мы ими займемся, тем лучше».

— О Стефани, бедняжка, как же все это ужасно! — воскликнула Мари-Генриетта. В ее голосе было искреннее сочувствие, Стефани снова зарыдала.

— Я этого… не вынесу! — бормотала она. — Можно ли как-нибудь… связаться с Кирилом и узнать… согласен ли он бежать со мной?..

Летиция удивленно посмотрела на кузину:

— И ты готова на это?

Стефани всплеснула руками.

— Не знаю… Думаю, это… безнадежно. Мама обязательно… пошлет солдат вернуть меня… А Кирила могут… застрелить или посадить в темницу из-за меня… О Летиция, ну что же мне делать?..

Она снова заплакала, да так горько и громко, что Летиции ничего не оставалось, как еще крепче прижать кузину к себе.

Стефани продолжала рыдать, а Летиция сказала Мари-Генриетте:

— Надо что-то придумать! Иначе она заболеет от горя.

Мари-Генриетта, в свою очередь, всплеснула руками.

— Но что мы можем сделать?! — воскликнула она. — Стефани права: если они убегут, кузина Августина непременно вернет ее. И Кирил будет навеки опозорен!

— Да и денег у них нет… — тихо добавила Летиция.

— Но я не хочу… просто не могу выйти замуж… за Виктора… не могу! — прорыдала Стефани. — Я о нем… слышала. Он совершенно… ужасный человек… ни одна девушка не хочет… выходить за него!..

— Откуда ты знаешь? — с любопытством спросила Летиция.

Она судорожно пыталась вспомнить, что говорили о короле Викторе. Но знала о нем совсем немного.

И все потому, что после смерти отца они жили уединенно и почти никого не принимали, так что слухи о соседних странах и их правителях были им просто недоступны.

К тому же она понимала: придворные не стали бы делиться ими в присутствии сестер.

Но все же некие смутные воспоминания о каком-то скандале, связанном с королем, возникли в памяти, но детали и подробности вспомнить никак не удавалось.

— Мне всегда казалось… мама терпеть его не может… — говорила тем временем Стефани, вытирая слезы, — Помню, как-то папа… спросил ее… прошлой осенью, можно ли пригласить короля на охоту… и тогда мама сразу же ответила: «Нет, нет и нет»… Потому что он не только человек непорядочный… но в жилах его… течет цыганская кровь…