Мадам Шарли - Келли Сахара (первая книга TXT) 📗

Через несколько минут Шарли добавила еще масла, потом принесла влажное полотенце, лежавшее возле камина.

– Ай! Горячо.

– Так и должно быть. Это усилит действие масла, а также поможет более эффективно расслабить напряженные мышцы.

Джордан с трудом преодолел искушение попросить немного и для своего члена, раз уж она заговорила о частях тела, которые были особенно напряжены.

Она отошла от него и начала разминаться.

Джордан заворожено следил за тем, как она совершала телодвижения, напоминающие какую-то странную серию кошачьих потягиваний. Она растягивала мышцы, потом сжимала их, а потом расслабляла, сгибаясь, замирая и поднимаясь в какой-то необыкновенной последовательности жестов, поз и движений.

Он почти видел, как растет ее концентрация. Сосредоточенность отражалась в ее взгляде, когда она снова подошла к нему и сняла полотенце.

Джордан так сильно ее хотел, что запросто мог бы сбить ее с ног, разорвать ее сорочку от ворота до подола и одним движением войти в нее в эту самую секунду. Его крайне удивило, что он этого не сделал. Ведь она была шлюхой, хозяйкой борделя. Она должна быть приучена к подобного рода обращению. Тогда что же его удерживало?

Почему он в это самое мгновение не двигался глубоко внутри нее, каждый раз входя до упора, не посасывал нежные наконечники ее грудей? Почему они хором не кричали, сотрясаемые сильнейшим оргазмом?

Почему?

Ну, наверное, все дело в том, что она совершенно не реагировала на него как на мужчину. И одно только это сильно его раззадоривало, но в то же время останавливало. Ему пока еще не удалось выжать из нее ни капли сексуального желания или возбуждения. Она была словно деревянная, абсолютно бесчувственная – бесстрастность, доведенная до абсурда.

Когда руки Шарли начали надавливать на его больной позвоночник, Джордан дал себе клятву.

Он будет обладать этой женщиной. Он сделает так, чтобы в этих глазах вспыхнуло вожделение, жажда оргазма, который он подарит ей только после того, как она выкрикнет его имя и будет умолять об освобождении.

Он заставит ее кончить так, как она никогда еще не кончала.

И, скорее всего, он и сам последует ее примеру – безусловно, только ради того, чтобы составить ей компанию.

Шарли пришлось напрячь все силы, чтобы не растерять концентрацию, когда она ощутила его гладкую кожу под своими ладонями. Он бы, наверное, сильно удивился, если бы узнал о том, какой трепет ее охватил. Она вся ослабела от ощущения его тела, которое было так близко от нее. Пока она делала свои упражнения на растяжку, стены комнаты словно сдвинулись, а жар в камине и в ее теле разгорелся до небывалой силы.

Какая-то глубоко запрятанная, первобытная часть ее женской натуры пульсировала и билась от желания единения, от стремления слиться с этим превосходным мужчиной, который начал постанывать под ее руками.

Шарли еще сильнее стала надавливать на его спину, разминая мышцы по обеим сторонам позвоночника, глубоко зарываясь пальцами в крепкое сильное тело. Тонкий слой скользкого масла позволял Шарли гладить и мять его плоть, не нанося вреда.

Его тело было совершенным. Кроме пары маленьких шрамов и гораздо более заметной впадины в Основании позвоночника, с которой, наверное, и начались его проблемы со спиной, никаких изъянов в распростертом под ее руками мужчине Шарли найти не могла.

– Могу я спросить, откуда у вас этот шрам?

– Саламанка. [3]

– Огнестрельное ранение?

– Меня выбросила из седла лошадь. Возле нас разорвался снаряд. Он сшиб ее с ног, и она упала прямо на меня. Умерла на месте, бедное животное.

– И вместе с ней, наверняка, множество других солдат, – тихо откликнулась Шарли.

Джордан пожал плечами, явно не испытывая особого желания заново переживать битвы, в которых ему довелось участвовать, особенно ту, которая, как прекрасно было известно Шарли, переросла в кровавую резню, унесшую жизни множества людей.

– И с тех пор у вас и появились боли?

– Примерно с того момента. Но они усилились с тех пор, как я вернулся домой и начал работать в Кальвертон-Чейз.

Шарли ни единым жестом, ни даже взглядом не выдала, насколько хорошо ей было знакомо это название.

– Работать? Вы хотите сказать, заниматься делами поместья?

– Нет, я хочу сказать работать. – Он чуть поерзал, когда его мышцы начали расслабляться под неослабевающим давлением пальцев Шарли. – Это чертово место сгорело почти дотла, пока я был в отъезде. Когда я его унаследовал, от поместья почти ничего не осталось, кроме центрального здания и конюшен.

Шарли удалось сдержать реакцию. Она помнила страшный пожар, помнила, как обрушилось восточное крыло, но до сих пор не представляла себе всего масштаба разрушений.

Она должна остановить его. Ей совсем не хотелось предаваться воспоминаниям, особенно когда перед ней лежал обнаженный Джордан Линдхерст.

– Простите за прямоту, милорд. Мне нужно на некоторое время сесть на ваши бедра.

– Прошу вас, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее. Его голос звучал расслабленно, дыхание было ровным. Ее уроки с Кико не прошли даром.

Конечно, Кико никогда не рассказывала Шарли, какие ощущения возникнут у нее, когда она раздвинет бедра и оседлает обнаженного мужчину.

Кико никогда не говорила ей, каким горячим будет его тело и какое восхитительное чувство возникнет у нее от прикосновения его твердой кожи к ее собственной, мягкой и нежной, прикрытой слоем шелка. Шарли аккуратно расправила свою сорочку так, чтобы их тела не соприкасались друг с другом. Она боялась, что, если она ощутит его кожу своей, она просто взорвется мириадами искр на этом самом месте.

Джордан, заметив ее неловкость; усмехнулся. А потом Шарли почувствовала, как он весь затрясся от смеха.

– Вы уверены, что не хотите переспать со мной после того, как мы закончим с этим? Во мне совершенно точно зреет такое желание. Не иначе как из-за аромата той штуки.

На секунду сознание Шарли словно застыло, в ее мыслях вихрем пронеслась череда видений: Потные сплетенные тела, сцепленные в объятиях руки и ноги, горячее дыхание, обжигающее губы и сладостное чувство проникновения.

– Вам неудобно, милорд? – поинтересовалась Шарли, снова начиная ритмично разминать его тело, продвигаясь вверх и вниз по спине, на этот раз пуская в ход весь-вес своего тела. Она готова была сделать что угодно, чтобы отвлечься от своих возмутительных фантазий.

– Дорогая, у меня тут есть очень твердый член, который жаждет познакомиться с вами поближе. Я говорил себе, что этот визит преследует исключительно медицинские цели, но ваш чудесный дом и ваша красота напомнили мне, что я мужчина с нормальными мужскими потребностями. Может быть, после окончания лечения вы могли бы… – Он неопределенно помахал рукой в воздухе.

Шарли в молчании продолжала трудиться над ним, обдумывая варианты. Она закусила губу и слегка пожевала ее, зная, что ее самому сокровенному желанию не суждено исполниться. Об этом не может быть и речи. Нельзя поддаваться стремительно растущей потребности содрать с себя шелковую сорочку и потереться до боли набухшими грудями о его скользкую от масла спину. Потребности, которая нашептывала ей, что его плоть наверняка еще более шелковистая на ощупь, чем его спина, и что ей доставит огромное удовольствие потереться об нее своим горячим лоном или взять ее в рот.

Быть может, пройдут все мучения, если Джордан Линдхерст заполнит ее тесную пещерку своим членом и будет производить сильные проникающие движения, глубокие, мощные, такие, чтобы дух захватывало.

Боже, да она уже вся мокрая. Так дело не пойдет. Шарли приняла решение.

– Хорошо, милорд. Я полагаю, вы готовы к лечению позвоночника. А потом я позабочусь о том, чтобы ваши желания были удовлетворены.

Седьмой граф Кальвертонский изо всех сил постарался удержаться на месте и не подпрыгнуть, когда услышал эти ее слова. Джордан с трудом поверил своим ушам. Как и его плоть, которая при этих словах мучительно дернулась, еще больше затвердела и вытянулась так, что чуть не проткнула лежащую у него под животом подушку.