Серебряные фонтаны - Хьюздон Биверли (серия книг txt) 📗
— В этом виноват не ты, а кормилица — она могла отказаться, — воскликнула я.
— Не говори глупостей, Эми, — покачал головой Лео. — Как я говорил, она была молодой женщиной из Пеннингса. У них с мужем просто не было выбора. Их дом, их средства к существованию зависели от ее уступчивости, и из-за этого она потеряла своего первенца. Но она ничего не забыла. Этих проклятых денег, которые мой отец заплатил ей, хватило им с мужем оплатить проезд до Канады. Моя кормилица сказала сестре, что уезжает в страну, «где нет ни лордов, ни леди». Когда ее сестра рассказала мне об этом, я просто повернулся и ушел. Но я никогда не забывал, что тот ребенок умер из-за меня. До сих пор меня жгла эта вина.
Он подошел вплотную к моему креслу. — Я поехал в Пеннингс с намерением уплатить долг, но оказалось, что он гораздо больше, чем я могу заплатить. Но сегодня моя жена сообщила мне, что выплачивает его. Спасибо тебе, Эми. Спасибо.
— А я думала, что ты разгневаешься, — тихо сказала я.
— Не гнев, только не гнев — но так много других чувств, — я услышала, как напряжен, был его голос. Подойдя ближе, Лео наклонился надо мной, я не могла избежать его взгляда. — Эми, все они твои, эти чувства! — воскликнул он. — Я кладу их к твоим ногам. Какое из них ты хочешь? Выбирай, Эми, выбирай! Которое из них отдать тебе?
— Я не могу...
Лео наклонился ближе, его голос прозвучал неуверенно.
— Но ты должна хоть что-нибудь хотеть от меня. Я должен быть способен дать тебе хоть что-то, — его голос снова окреп. — Скажи, что я могу дать тебе? Чего ты хочешь?
— Ничего. Я не хочу ничего!
Лео отпрянул от меня, развернулся и заковылял к двери, словно большое раненое животное.
— Розы! — закричала я вслед. — Дай мне букет своих роз! — Лео замер на мгновение, и я поняла, что он услышал меня. Последним неуклюжим движением он распахнул дверь и вышел.
Я проплакала всю ночь, лежа в постели. Я так много плакала, что стала бояться, что у меня пропадет молоко. Но крепкие рты моих малышей высосали его из меня, пока я прижималась и ласкалась к их теплым младенческим тельцам.
Наверное, Лео лег спать очень поздно, потому что я не слышала его шагов, проходящих мимо моей двери, а наутро Клара сказала мне, что он чуть свет уехал в Саттон Вени. Она неуверенно поглядывала на меня, думая, что эта новость расстроит меня, но я чувствовала только облегчение.
После завтрака я, как обычно, пошла в свою гостиную. Едва я открыла дверь, как меня захлестнул запах роз. Весь пол был завален ими. Они лежали, как были брошены — чайные розы, ползучие розы, «Бурбон», «Нуазетта», душистый шиповник и «Альба», «Махровая» и «Дамасская». Лео, наверное, срезал все розы парка и принес их сюда. Я шагу не могла сделать, чтобы не наступить на их хрупкие лепестки, их душистые бутоны громоздились у моих ног.
Клара притащила все вазы в доме, но этого не хватило. Я послала за кадками в конюшню, но даже этого оказалось мало. Когда все они были заполнены, еще больше роз осталось лежать на полу. Пришла Флора и забегала среди опавших лепестков, сгребая их в ладони и подбрасывая вверх, а затем подбежала к кроватке Розы и осыпала сестричку пригоршнями лепестков.
— Это — Розе, это — Розе!
Клара вернулась с очередным кувшином из кладовки.
— Сюда войдет еще немного, — она обернулась и увидела мое лицо. — Не расстраивайтесь, моя леди, это всего лишь цветы. Посмотрите, как они прекрасны в свой короткий час!
Они были прекрасны, прекрасны и блистательны, но я плакала не по ним. Я плакала по нему, по человеку, который сложил их к моим ногам.
Глава восемнадцатая
Клара вернулась снова, с ней был Джесси, разнорабочий, который нес лохань, взятую у садовника.
— Я подумала, что цветы можно положить сюда, стеблями в воду. Мистер Хикс говорит, что где-то есть еще две лохани, если нам удастся найти их. Остальные розы поместятся в них. Они чуть-чуть завяли, но вода быстро оживит их. Мистер Хикс не очень доволен, что его светлость срезал их все, но я объяснила ему, что у вас на следующей неделе день рождения, а его светлость опасался, что его не будет дома. Я сказала, что другие подарки он оставил мне, но захотел подарить вам что-нибудь сам. Сейчас дожди, вы не можете гулять по саду — зато теперь весь розовый парк у вас в комнате. Там ветер растрепал бы розам лепестки, а здесь они целее.
Она говорила твердым, уверенным тоном, Джесси соглашался с ней.
— Верно, говоришь, Клара, — он улыбнулся своей бодрой, открытой улыбкой. — Кажется, они туда уберутся. Пойду, узнаю, не нашел ли мистер Хикс другие лохани.
Мы обеспечили водой все розы, кроме, растоптанных. С этим ничего нельзя было поделать, потому что роз было слишком много. Затем мы намели кучу белых, розовых, красных лепестков, а Берта и Лили Арнотт вынесли ее из комнаты.
Клара вытерла руки о передник.
— Очень мило выглядит, правда. Я всегда говорила маме — как досадно, что его светлость никогда не срезает свои розы и не ставит в доме. Прошлой ночью он, наверное, подумал об этом сам, — я раскрыла было, рот, но снова закрыла — Клара была права, лучше было представить дело так.
Только вот беда — стоя в гостиной, впитывая запах, цвет, красоту его роз, я сознавала, что больше не могу притворяться. Я слишком долго притворялась прежде, пора было сказать правду. Но я не представляла, как скажу ее Лео.
Флора дала мне ключ. Этим вечером я протирала полотенцем ее волосы после ванной, а она сидела на моих коленях и, как обычно, просила сказку.
— Про Зверя, мама, «Красавица и Зверь», — и читая ее любимую сказку, я поняла, как вести себя.
Лео прибыл поздно вечером, когда время ужина давно прошло. Он не постучал ко мне в дверь — если бы я не прислушивалась в ожидании его шагов, то не узнала бы, что он здесь, за дверью.
— Войдите, — окликнула я, и дверь открылась, очень медленно. Лео, словно большой неуклюжий медведь, ввалился в комнату и, не глядя на меня, сел в кресло. — Я позвоню, чтобы принесли кофе, — живо сказала я.
Он сидел молча, пока мистер Тимс не поставил поднос с кофе на столик рядом со мной и не удалился. Затем Лео оглядел свои розы, вазу за вазой, кадку за кадкой, и три огромных лохани, набитые розами.
— Извини, Эми, — проговорил он, заикаясь, с густо покрасневшим лицом. — Я больше не буду напиваться, обещаю.
Я не ответила, а налила кофе и протянула ему чашку. Лео отпрянул, словно я ударила его. Усевшись на место, я заговорила:
— Вчера я читала Флоре сказку, сказку о Красавице и Звере — она ее любит. — Лео, не смотрел на меня, но я почувствовала, что он насторожился. — Я тоже люблю ее — признаться, это моя любимая сказка. Мне всегда было жалко Зверя, потому что он обожал Красавицу, а она каждый раз говорила «нет», когда он просил ее выйти за него замуж. — Большое тело Лео застыло от напряжения. — Но и Красавице было нелегко, — тихо продолжила я. — Понимаешь, Зверь ей нравился, она ждала его вечером к ужину, он всегда был добр с ней, добр и великодушен. Он так много дал ей, и, конечно, она была ему признательна. Очень признательна, — повторила я. — Поэтому каждый раз, когда он просил Красавицу выйти за него замуж, она расстраивалась, отвечая «нет», потому что огорчала его, но, видишь ли, она не могла ответить ему «да», — я запнулась, бросив взгляд на Лео. Он держал в руке нетронутую чашку с кофе, так и не шевельнувшись, пока я говорила. Я вновь обрела голос. — Она не могла ответить «да», потому что не любила его.
Наступило молчание. Я заметила, что костяшки его пальцев побелели под черным волосяным покровом.
— Это было самым трудным для Красавицы, — быстро добавила я, — потому что каждый раз, когда Зверь бывал усталым или расстроенным, ей хотелось утешить его, но она не могла этого сделать, чтобы не подавать ему ложных надежд.
Я остановилась — я больше не могла продолжать. Наконец Лео поднял свою огромную голову. Я не видела его лица, но чувствовала, что он смотрит на меня.
