Креолка. На острове любви - Сойер Шерил (лучшие книги .TXT, .FB2) 📗

Поль-Арман сел, закинув ногу на ногу, и опустил глаза.

Жервез, не обращая внимания на его грубость, начал рассказывать. Стоя в стороне, Айша слушала.

— Я мог бы поведать вам, как ваша прежняя рабыня стала известной красавицей в парижском обществе, но ее недавняя жизнь не интересует нас. Мне хочется поговорить о прошлом. Двадцать лет назад в городе Нанте жила молодая женщина по имени Анна Дарье.

Хозяин вскочил, уставился на Жервеза и поморщился.

— Жервез, не злите меня.

— Зачем мне злить вас? Эта молодая женщина, ваша любовница, внезапно поняла, что забеременела. Боясь сказать вам об этом, она доверилась вашему агенту. Однако вы заподозрили, будто оба обманывают вас, и избавились от них. В эти подробности меня посвятил Реми, тот самый агент, — пояснил Жервез. — Затем он сам вступил в связь с Анной Дарье, пообещав жениться на ней и вырастить ее ребенка как своего собственного, но передумал, бросил ее и отправился в Рошфор. Перед родами она пришла к нему. Он дал ей денег на дорогу до Мартиники. Она уповала на вашу милость. Только вы можете сказать, была ли ей оказана эта милость.

— Избавьте меня от ваших замечаний и переходите к сути дела, — проговорил Поль-Арман.

— Она добралась до Форт-Рояля, где заболела. Через несколько дней после рождения ребенка она умерла. Ребенка привезла на вашу плантацию акушерка, принимавшая роды, — рабыня по имени Лори. Пока я не рассказал жене об этом, она ничего не знала о своем происхождении. Я сообщил ей правду: ее матерью была Анна Дарье, а вы — ее отец.

Слушая Жервеза, хозяин упорно смотрел в пол. При этих словах он тихо вымолвил:

— Пожалуйста, скажите мне, в чем суть этой маленькой выдумки.

— Поль-Арман, перед вами стоит ваш единственный оставшийся в живых отпрыск. За последнее время я узнал вас лучше и понимаю, какое значение вы придаете своему потомству и тому, что оно рассчитывает на вас. Вы всегда недооценивали меня как вашего наследника — я смирился с этим и с удовлетворением возвращаю вам вашу дочь. Ничто не возместит вам гибель вашей семьи, но подумайте о том, что со временем…

— Убирайтесь! — Он произнес это с таким убийственным спокойствием, что Жервез попятился, посмотрел на Айшу, и она поняла: он молит ее о помощи. Жервез вышел из комнаты.

Хозяин поманил Айшу к себе. Как и прежде, во времена рабства, она подчинилась. Хозяин повернулся, так чтобы свет падал на нее, и прислонился к подоконнику. Он оглядывал ее с головы до ног, и Айша почувствовала, как в ней вскипает прежняя ненависть. Эти проницательные глаза добирались до самой души каждого раба в «Каскадах» и давали понять, что ни их любовь, ни жизни ничего не значат для хозяина. Эти руки держали стек, который он брал с собой всегда, обходя плантацию, и сулили наказание и страдания.

Наконец Поль-Арман отвел глаза.

— Значит, она мертва. А ты призрак. — Он вышел на середину комнаты, скрестил руки на груди. — Только Жервез. За всю мою жизнь только твой муж посмел сделать мне подобное предложение. К такому решению обычно приводит голый расчет. Допустим, моя лошадь потеряет подкову — можно заказать у кузнеца новую. Из моей стены выпадает камень — можно попросить каменщика закрепить его на прежнем месте. У меня погибает жена и двое детей… — Его дыхание прервалось, он стиснул зубы. — Моих дочерей больше нет, и смотрите — он предлагает мне еще одну. Тут же находится замена, к тому же не без выгоды и совсем дешево. — Поль-Арман бросил на Айшу язвительный взгляд. — Ну что ты на это скажешь? Помню, ты умеешь довольно внятно говорить, но в этом нет необходимости. Все эти красивые фразы придуманы Жервезом. Иди сюда, — грубо приказал он.

Приблизившись к нему, Айша забыла Жервеза и все, что случилось с тех пор, как она покинула «Каскады». Она видела только лицо убийцы Жозефа.

Должно быть, он понял это; на его губах заиграла насмешливая улыбка.

— Скажи мне, чего ты хочешь?

Ненависть сдавила ей горло, но Айша все же вымолвила:

— Я хочу, чтобы вы заплатили за все, что сделали.

— Заплатил?! — не веря своим ушам, воскликнул он. — Чем? Разве у меня что-то осталось?

Наступила пауза, и Айша поняла, что он говорит не о деньгах, земле или имуществе. Хозяин подошел к серванту, на котором лежала деревянная коробка, достал пистолет, зарядил его и вернулся к ней. Айша все это время наблюдала за ним. Ей казалось, что она видит кошмар наяву. Снова встав перед Айшой, он протянул ей пистолет. Она схватила его, и он сложил руку Айши в кулак, опустив ее указательный палец на спусковой крючок. Затем большим пальцем он взвел его и поднял дуло пистолета так, что оно касалось его груди в том месте, где находится сердце. Он опустил руку.

— Когда сюда ворвется народ, скажешь, что я угрожал тебе и у нас завязалась драка.

Айшу трясло, но рука у нее не дрогнула. Она последний раз посмотрела в его глаза, которые вдруг широко раскрылись и уставились на нее. В их глубине Айша увидела пустоту.

— Ну, стреляй же! — приказал он.

Айша плотнее прижала палец к спусковому крючку, но тут представила себе выстрел, вспышку яркого огня и на долю секунды зажмурилась. Открыв глаза, она увидела, что хозяин стоит напротив и дышит так спокойно, что его грудь чуть поднимала и опускала прижатое к ней дуло пистолета. Пролетело еще мгновение.

— Вы мой отец. — Айша опустила пистолет.

Поморщившись, он взял пистолет и положил его на стол.

— Это еще предстоит доказать. Садись. — Поль-Арман указал ей на стул.

Айша села, сунула руку в лиф платья, отцепила золотую брошь и протянула ее ему. Положив брошь на ладонь, он повернул ее кончиком пальца.

— А где сапфир?

Айша тут же вообразила, как он дарит любовнице брошь с выгравированной буквой «А», в центре которой сверкает голубой камень. Она вспомнила, как Лори в последний раз показывала ей эту брошь — единственный ключ к разгадке ее рождения.

— Там не было драгоценного камня, когда моя мать… — У Айши стиснуло горло. Она вспомнила ночь, когда произошла ссора, и слезы на лице, которое она в детстве любила больше всего на свете. — Скажите мне, что она жива!

Он смущенно развел руками:

— Кто?

— Лори.

— Значит, ты все это время ничего не знала? Жервез для тебя ничего не выведал? — Успокоившись, он ответил: — Она была жива, когда я в последний раз уехал из «Каскадов».

Айша расплакалась. Она не могла сдержать слезы, они текли сквозь ее пальцы и капали на платье, а комната оглашалась рыданиями. Если бы Лори была здесь, она прижала бы ее к себе и не отпустила до тех пор, пока вместе с ней не пережила бы это горе. Однако перед молчавшим хозяином Айше пришлось овладеть собой, вытереть глаза и в конце концов успокоиться.

Поль-Арман сидел с каменным лицом. Чуть шевельнувшись, он опустил брошь ей на колени.

— Лори никогда не показывала мне ее. Что она сделала с камнем?

— Она не видела его. Думаю, моя мать продала его, чтобы купить билет домой.

— Домой, говоришь? Она не была креолкой. Ее родители жили в Нанте… чернокожий вольноотпущенный и светлокожая прачка.

— Жервез сказал, что они…

— Давно умерли. — Он вздохнул. — Хватит. Твой муж по какой-то недостойной причине воображает, что я позволю тебе жить так, как жили мои дочери, ходить по комнатам и тем местам, где они выросли. Наслаждаться жизнью, которую моя покойная жена и я создали для них. — Его глаза впились в Айшу. — Скажи ему вот что: мои дочери были утонченными барышнями, рожденными в достатке. Ты же родилась на помойке. Их матерью была аристократка, твоей — шлюха. Я скорее удочерю суку из моей псарни, чем стану глядеть на тебя хоть на секунду дольше.

Айша могла бы схватить пистолет со стола и пристрелить его, но то, что она увидела в глазах хозяина, остановило ее руку. Хозяин так и не понял Айшу: оскорбления предназначались не лично ей, он лишь хотел скрыть свою боль.

— Тем не менее вы мой отец. Я просила Жервеза отказаться от этого разговора, но он не послушал.

Плечи Поля-Армана поникли.