Ради любви - Барбьери Элейн (электронная книга TXT) 📗
— Да кто ты такой, чтоб указывать мне, как обращаться с этими грязными скотами! Ихний начальник я, и я выполняю приказ капитана привести трюм в порядок и все здесь вымыть!
— Но не кровью же, правда?
— Кровью, говоришь? — коротко хохотнул Свифт. — Какая кровь, парень? Пара переломанных рук и несколько шишек — сущий пустяк! Эти негодяи сразу очухаются и быстренько доделают дело.
— Капитан не потерпит никакого мордобоя, — холодно возразил Каттер. — И пусть ваши люди поменьше размахивают дубинками. Те же, кто откажется работать, просто останутся без еды.
— Вот это да! Вы все слышали это? — Свифт повернулся к людям, ловившим каждое слово первого помощника капитана. Он видел, что они прикидывают, чего стоит теперь его, Свифта, власть, и не собирался так просто расставаться с ней. — Вы ленивые слизняки, слышали, что сейчас сказал этот малый? Я пробовал объяснить капитану, что такие свиньи, как вы, обожают валяться в грязи, но он, видать, ничего не понял. Он думает, что вам следует малость тут прибраться. Я ему сказал, что согласен уговорить вас на эту работенку, пощекотав дубинками ваши вонючие бока, но он почему-то не согласился. Вместо этого капитан уморит вас голодом! И это в точности так и будет, ежели вы сейчас же не возьметесь за ведра и швабры!
Свифт наблюдал за сменой выражений на заросших щетиной грязных лицах, замечал косые взгляды, колебания, сомнения. Он увидел, как низкорослый парень нерешительно наклонился за ведром, стоявшим прямо перед ним, и взялся за швабру. Палмер… самый хилый из всех.
С каждой минутой Свифт раздражался все сильнее и сильнее. Вон второй потянулся за ведром, а там и третий взял швабру в руки. Да этих животных нельзя урезонивать. Они тут же решат, что можно еще подумать, выполнить приказ или нет. Потом хлопот не оберешься. С ними можно справиться только одним способом: научить их уважать силу, а самый хороший учитель — дубинка.
За спиной Свифта загремели кандалы, и охранник резко обернулся. Откуда-то из темного закоулка появилась фигура, при виде которой у Свифта остановилось дыхание. Джон Барретт, волоча за собой цепи, оглядел его испепеляющим взглядом.
Свифт, как выброшенная на берег рыба, беззвучно открывал и закрывал рот. Лицо Барретта заросло многодневной щетиной, волосы висели грязными сосульками, одежда была в пятнах, и от нее припахивало. Но от этого реальность угрозы не становилась меньше.
Свифт, трясясь от страха, посмотрел на Каттера:
— Кто… кто сказал, чтобы его выпустили из карцера? Отправь его обратно, слышишь?
— Мистера Барретта привели из карцера по моему приказу.
— Да на черта мне все это сдалось! — завопил Свифт. — Капитан дал слово не выпускать его до конца плавания!
— Но послушайте, мистер Свифт, — приподнял брови Каттер. — Этот человек закован в кандалы, он не опасен и будет делать то, что вы ему прикажете.
— Ну, уж нет! — Свифт даже отшатнулся, встретив злобный взгляд Барретта. — Ко мне он никакого отношения не имеет. Его посадил капитан, вот пусть он за него и отвечает! Он сам по себе, а мои Ссыльные сами по себе, понятно?
— В ваших словах есть резон, мистер Свифт, — после недолгого раздумья согласился Каттер. И неожиданно обратился напрямую к Джону Барретту. — Если вы намерены поужинать, мистер Барретт, то я бы посоветовал вам поработать наравне со всеми. Я имею в виду, воспользоваться ведром и шваброй.
Низкорослый широкоплечий Барретт буквально окаменел. Он медленно поднял опущенную на мощную грудь голову и стал чрезвычайно похож на черепаху. Заговорил он таким голосом, что у Свифта едва не отнялись ноги:
— Я лучше подохну от голода.
— Хорошо, — хладнокровно заметил Каттер и повернулся к стоявшему неподалеку охраннику, которого буквально трясло от страха. — Вы — как вас там — отведите мистера Барретта обратно в карцер, — и резко добавил, потому что охранник не двинулся с места: — Немедленно!
Свифт даже дышать перестал, глядя, как Найлз осторожно толкнул Барретта дубинкой в плечо, а тот послушно двинулся туда, откуда появился несколько минут назад.
Но Свифт уже увидел. В выпученных глазах Барретта было только одно: смерть. Смерть всем им. Господи, да он всех их перережет!
Свифт обернулся к Каттеру:
— Пусть он остается за решеткой до конца плавания! Хоть он и в цепях, доверять ему все равно нельзя ни на грош!
К его удивлению, Каттер согласно кивнул.
— Вы правы, мистер Свифт. Мистер Барретт не тот человек, которому можно доверять, но сейчас он наравне со всеми. Если он не работает, он и не ест. Я скажу, чтобы, пока он не передумает, ему приносили только воду.
С этими словами подтянутый первый помощник капитана повернулся и легко взбежал по трапу на палубу. Свифт буквально кипел от ярости. Ничего себе парочка, под стать друг другу — в глазах и сердце один только лед. К черту их обоих! Если вообще существует удача, то Джон Барретт из-за своего упрямства сдержит слово и помрет от голода к тому времени, когда они придут к берегам Ямайки.
Толстая рожа Барретта снова возникла у него перед глазами, и Свифт с отвращением сплюнул. Хотя этот навряд ли подохнет… Барретту вполне хватит жира… Разнесло его будь здоров!
У Свифта вдоль спины пробежал холодок. Единственное, что остается, так это держаться как можно дальше от мерзкой жабы.
Точно. Так он и будет делать. Другого способа остаться в живых после этого плавания у него нет.
Утро как-то незаметно перешло в день, и день уже начал потихоньку угасать, а Кристофер и Джиллиан все еще оставались у койки Одри. Выбросив из головы разговор с капитаном и все тревожные мысли, Джиллиан нашла утешение в медленном, но заметном улучшении здоровья сестры.
Она вглядывалась в каждую черточку лица спящей Одри. В начале дня горячка вернулась, но холодные обтирания морской водой быстро принесли облегчение. Сейчас она мирно спала. В котелке на круглой печке продолжала булькать вода, и в дыхании Одри уже не слышались эти ужасные хрипы. Ее любимая сестра даже съела немного жидкой овсянки и кусочек хлеба.
Джиллиан тихонько вздохнула. Кристофер натаскал морской воды, и она перестирала их до ужаса грязное нижнее белье и одежду, которые ни разу не стирались с того дня, как они попали на корабль. Кристофер был скуп на слова и говорил только то, что относилось к делу. За эту деликатность она была ему бесконечно благодарна.
Снова взглянув в иллюминатор, за которым солнце медленно клонилось к горизонту, Джиллиан поняла, что оттягивать больше невозможно. И как бы услышав ее мысли, Кристофер закрыл дверцу печки, в которую подкладывал уголь, и повернулся к ней. Джиллиан впервые после своего возвращения из капитанской каюты посмотрела ему прямо в глаза.
— Одри намного лучше, правда? — она почувствовала на себе его пристальный взгляд и продолжила: — Жар спал, и горячка, похоже, отступает. И дышит она намного легче. Я даже и не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделал для нее этой ночью, Кристофер, если бы не ты…
— Не нужно благодарностей, Джиллиан. Я здесь, а не в вонючем трюме. Меня кормят тем же, чем тебя и команду. И вдобавок я сплю там, где тепло и сухо. Какие благодарности, Джиллиан?
— Но ты же помогал нам не из-за этого, правда?
— Нет, не из-за этого. — Джиллиан, помолчав, продолжала:
— Понимаешь, тогда, в первый день, когда я увидела тебя в кандалах, мне и в голову не могло прийти, что ты станешь… другом.
Кристофер, не отводя внимательного взгляда, мягко спросил:
— Что ты пытаешься сказать мне, Джиллиан? — Джиллиан не выдержала и отвела глаза. Молчание затянулось, и Кристофер осторожно взял ее за плечи. Девушка нервно глянула в сторону закрытой двери, руки его безвольно опустились.
— Его ревность ко мне так серьезна? — Джиллиан не ответила, и Кристофер негромко продолжал: — Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. Одри на самом деле намного лучше. Может быть, мне нужно вернуться вниз…
— Нет!
