Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин (читать книги .TXT) 📗
Подкинув в камин еще немного дров, Максим разделся и забрался под меховые одеяла. Он мысленно вернулся к тому, что только что увидел, и на его губах появилась хитрая улыбка. Постепенно Морфей принял его в свои объятия, но теперь уже не Арабелла царила в его снах.
Глава 10
Лучи утреннего солнца осветили землю, рассеяв потоки яркого света по бескрайнему небосклону. На востоке небо окрасилось в ярко-розовые тона, теснившие к западу темные серовато-синие тени. Пушистые белые облака, украсившиеся золотистыми ободками, начинали сиять слепящим светом, когда проплывали мимо лика солнца. И на фоне всего этого великолепия темный силуэт стоявшего на вершине холма замка выглядел как нечто инородное, грубо нарушавшее всеобщую гармонию. Он походил на медленно разваливавшегося часового. Его мрачное присутствие вполне могло бы служить напоминанием о том, что все попытки человечества тщетны и скоротечны по сравнению с божественными и вечными творениями вселенной.
Максим распахнул затянутое инеем окно и взглянул на открывшийся перед ним вид. Он с наслаждением втянул свежий, с привкусом мороза воздух, потоки которого, обласкав его обнаженное тело, унесли с собой последние остатки сна. Он вытянул вперед правую руку и внезапно вздрогнул, так как мышцы на спине болезненно напряглись, — именно таким образом довольно часто давала о себе знать недавняя рана.
Ворвавшийся в окно порыв ветра заставил Максима поежиться и напомнил, что нелишне прикрыть плечи шерстяным плащом. Он высунулся в окно, и его взгляд еще долго свободно путешествовал по окрестностям, прежде чем остановился на дворовых постройках. Унылая улыбка тронула его губы, когда он принялся изучать свое недавно приобретенное владение. После стычки с Гансом Рубертом прошла почти неделя, однако эта покупка не сделала его богаче. Сказать, что он потерял состояние, — значит, ничего не сказать: в соответствии с личным указом королевы он не имел права требовать ни своих владений, ни титула. Если бы ему когда-нибудь разрешили вернуться в Англию и восстановили во всех правах, он бы в первую очередь представил Елизавете доказательства своей невиновности. Но как претворить все это в жизнь? Задача не из легких, поэтому потребуется здорово пораскинуть мозгами.
Максим услышал, как заржали лошади, требуя утреннюю порцию овса, и понял, что Фич и Спенс уже убираются в стойлах. Его взгляд скользнул по дороге, которая проходила через главные ворота. Охваченный внезапным любопытством, он еще дальше вытянул шею, чтобы заглянуть в окно, расположенное прямо под ним. Вполне возможно, что маленькая чертовка уже проснулась и теперь старательно придумывает новые козни против него. Однако он не увидел ничего, что подтверждало бы его предположения. Внезапно створки окна, которые только секунду назад были плотно закрыты, распахнулись, и его взору явилась Илис. Она завернулась в свободно свисавшее меховое одеяло. Девушка выплеснула во двор грязную воду из ведра — и терпение Максима было вознаграждено видом жемчужно-белой кожи и розовых сосков.
Даже не взглянув наверх и не подозревая, чем одарила Максима, Илис закрыла окно. Максим потер замерзшие руки и, ощутив прилив сил и радость встречи нового дня, рассмеялся. Ведь сейчас, после своего ночного приключения, когда он уже не воспринимает ее как ребенка, нуждающегося в хорошей порке, можно наслаждаться битвой с женщиной, отличающейся красотой и обладающей восхитительным телом.
Насвистывая незатейливый мотивчик, Максим закрыл окно и поставил котелок на огонь. Помывшись и тщательно выбрившись, он надел замшевые панталоны, темные чулки и тонкую полотняную сорочку. Накинув сверху кожаный дублет и натянув высокие сапоги, он двинулся к двери.
Продолжая пребывать в прекрасном расположении духа, Максим вышел из комнаты и направился вниз. Проходя мимо спальни Илис, он отметил, что ее дверь приоткрыта. Почти спустившись, он услышал звяканье медных котелков и, взглянув на очаг, обнаружил, что его подопечная готовит завтрак. В течение последних нескольких дней он старался находиться как можно дальше от девушки — рано вставал и уезжал на охоту или осматривал свои владения. Но сегодня он словно бы увидел ее заново. Она была так очаровательна и даже в грубом шерстяном платье вполне могла затмить любую красавицу в самом роскошном туалете. Волосы Илис были собраны на макушке и стянуты потрепанным лоскутком. Мягкие локоны свободно струились по плечам. Вид этой темно-золотистой массы мог бы вызвать у любого мужчины целый вихрь образов и привести к единственной мысли — ее запросто похитили бы только ради этих дивных каштановых волос. На мгновение Максим замер, остановив взгляд на сокровище, которое только недавно лицезрел из окна. Однажды во Флоренции ему посчастливилось увидеть «Рождение Венеры» Боттичелли. Он восхищался мастерством художника, создавшего такую прекрасную картину. И сейчас в этой девушке он увидел живое воплощение утонченного и изысканного образа женственности той безжизненной богини.
— Рад, что вы воспользовались моим советом и нашли себе достойное занятие, — не удержался и поддел ее Максим. — Я не сомневался, что это вам удастся, если только немного призадумаетесь.
Илис повернулась и подняла на него горевшие гневом глаза. Ее так и подмывало рассказать ему, с каким трудом ей удалось привести в божеский вид эту груду камней, но если он слеп и до него не доходит, что его слуги настоятельно нуждаются в примере и твердой руке, тогда она покажет ему всю глубину его тупости.
Уперев руки в бока и выразив тем самым все свое презрение, Илис достойно отпарировала удар:
— Вот это да! Добрый хозяин дома наконец снизошел до того, чтобы почтить нас своим присутствием. Не слишком ли поздно, милорд? Клянусь, миновало несколько часов с тех пор, как я встретила, рассвет.
— Всего один, если быть точным, — с исключительной любезностью заметил Максим.
— Замечательно! Устроим по этому поводу праздник — все подданные уже готовы насладиться плодами вашей небывалой щедрости.
Она подошла к котелку, переложила кашу в деревянную миску и с грохотом опустила ее на стол перед стулом Максима.
— К вашим услугам, милорд.
— Вы исключительно добры, сударыня, — ответил он с поклоном. — Более того, ваша внешность доставляет эстетическое наслаждение. Уверен, если бы придворным красавицам хоть раз одним глазком посчастливилось увидеть ваши прекрасные одежды, они бы все кинулись шить себе новые туалеты. Ведь ваше платье просто ослепительно.
Его поддразнивание привело Илис в неистовство.
— Это уж точно! Оно является ярким свидетельством щедрости моего господина. — Девушка вытянула тонкую ручку, осуждающе указывая на Максима, который в этот момент усаживался за стол. — Взгляните, как он отказывает себе во всем ради того, чтобы остальные могли в полной мере воспользоваться его богатством и покровительством. Должно быть, его платье стоит не дороже…
Длинный и тяжелый кухонный нож, находившийся в руке девушки, просвистел в воздухе и отсек здоровый кусок от лежавшей на деревянной доске буханки, что заставило Максима вздрогнуть и повергло в несказанное изумление. Илис удостоила его ангельской улыбкой и, пожав плечами, как ни в чем не бывало закончила:
— Несколько золотых соверенов.
Максим фыркнул и на некоторое время отвлекся от нее, чтобы попробовать кашу. Когда он вновь взглянул на Илис, на его лице было написано отвращение.
— Да, сударыня, ваше умение готовить пищу оставляет желать много лучшего, — заключил он. — Щепотка соли явно не помешает.
— Конечно, милорд.
Илис забрала у него миску и повернулась к очагу. Спустя секунду она осторожно поставила ее перед Максимом.
— Возможно, это вам больше по вкусу?
Когда она наклонилась к нему, до Максима донесся восхитительный аромат свежести, и его взгляду, прикованному к ее груди, на мгновение открылось нежное тело, по своему совершенству сравнимое только с тончайшим фарфором. И аромат, и белоснежная кожа девушки подействовали на него возбуждающе, и он ощутил некоторую неловкость, когда почувствовал, что кровь быстрее заструилась по жилам.
