Тайны ночи - Беверли Джо (библиотека книг .TXT) 📗
Вырвавшись из плена собственных мыслей, Розамунда обнаружила, что Джерти все еще что-то говорит:
— …вот уже несколько дней как пропал.
— Кто пропал?
— Лорд Бренд, конечно. Я же вам уже сказала, миледи.
— Так он пропал? — спросила она как можно безразличнее.
Джерти уже убралась в комнате и ожидала распоряжений, сцепив руки на животе.
— Вообще-то лорд всегда ездит по делам один. Он взял напрокат клячу из конюшни мистера Соверби, хоть у самого есть две хорошие скаковые лошади. Инкогно — кажется, так говорят его люди.
— Инкогнито, — поправила Розамунда. Так вот почему на нем был простой костюм!
— Да. Но маркиз прислал брату письмо, в котором сообщил, что едет сюда с намерением встретиться с ним сегодня Лорл Бренд получил это письмо перед своей последней поездкой. Так что непонятно, почему он задерживается.
— Что же с ним могло случиться? — спросила Розамунда, чтобы только не молчать.
— Знаете, миледи, всяко бывает. На свете полно злодеев. Вот в том месяце к северу отсюда разбойники ограбили три кареты. Там орудует целая банда. Надеюсь, что с лордом Брендом ничего такого не случилось.
— Я тоже. — Опасаясь, что невольно выдала себя, Розамунда добавила:
— Какие страсти вы рассказываете! Я теперь буду бояться ездить по дорогам!
Джерти подошла ближе и одобрительно взглянула на пустую тарелку из-под печенья:
— Не бойтесь. Путешествуйте при свете дня, и все будет в порядке.
Добрый совет, подумала Розамунда. Если бы она ему следовала, то никогда бы не попала в такой жуткий переплет.
— А что же лорд Бренд? — осторожно поинтересовалась она.
Джерти взяла поднос. На лице ее читалось беспокойство.
— Будем надеяться, что он скоро вернется, миледи. Его слуги говорят, что маркиз перевернет вверх тормашками весь Йоркшир, если не дождется своего брата. Зачем нам такая напасть?
Розамунда вздрогнула, припомнив ночные рассказы Бренда о своем старшем брате, о том, как он печется о своих родных. Диана тоже говорила, что у маркиза Ротгара репутация заботливого брата и жестокого мстителя.
Интересно, что такой человек может сделать с теми, кто опоил Бренда снотворным, заставив мучиться тошнотой и головными болями, а потом бросил его в разрушенном сарае, где вокруг ни души?
Розамунда обхватила голову руками. Ну почему она не послушала Диану и не нашла себе любовника на маскараде? Теперь из-за нее Бренд попал в беду! Конечно, по прихоти Господа она бы все равно увидела его на дороге и спасла, но дальнейшего удалось бы избежать.
За день или два, что он пролежал бы, выздоравливая во вдовьем доме, они могли даже не перемолвиться словом и никогда не завязать отношений, которые до сих пор терзают ей душу.
Впрочем, ей вообще незачем было там оставаться. Поручила бы его заботам Акентвейтов, преспокойно уехала в Венскоут, не знала бы этой муки и была бы счастлива…
Розамунда тяжело вздохнула. Несмотря на боль разлуки, она не жалела о сделанном. Теперь в ее чреве, дай Бог, зрело дитя Бренда, а не ребенок какого-то безликого незнакомца.
В своем эгоизме она не променяла бы все случившееся даже на возможность избавить Бренда от страданий.
Но она обязана хотя бы облегчить его участь. Стараясь не охать и не шататься, девушка встала с кровати:
— Мне уже лучше, Джерти. Наверное, я смогу сегодня же продолжить поездку.
— Нет, госпожа, вам надо остаться еще на одну ночь. В карете вас укачает и опять будет тошнить.
Розамунде совсем не нравилась такая перспектива, но оставаться здесь было куда опаснее.
— Мне надо ехать домой. Пожалуйста, помогите мне одеться.
Джерти пожала плечами:
— Воля ваша, миледи.
Она быстро затянула Розамунду в корсет, надела на нее нижнюю юбку и скромное платье.
Глянув в зеркало, Розамунда испугалась своего странного вида и в то же время слегка приободрилась.
Даже если ей еще когда-нибудь доведется встретиться с маркизом, он ни за что не догадается, что она и леди Ричардсон — одно лицо.
А Бренд? Узнает ли он в ней свою загадочную леди? Впрочем, разукрашенная физиономия леди Ричардсон с густым слоем белил, черными бровями и алыми губами весьма напоминала ее гротескную маску. Маска была уже испорчена, грим тоже сильно пострадал после сна.
Отпустив горничную, Розамунда нашла баночки Дианы и как, могла подправила свое лицо. Из зеркала на нее смотрела жуткая ведьма, в которой угадывался склочный характер. Но это-то и успокаивало. Во всяком случае, на лице Джерти ни разу не отразилась жалость.
Подкрасившись, Розамунда осмотрела комнату в поисках писчих принадлежностей. Ничего, даже дорожного блокнота Дианы. Как же написать записку без ручки и бумаги? Гостиная! Там наверняка есть подобные вещи.
Девушка помедлила, не решаясь показаться на людях в таком странном обличье и боясь случайно столкнуться с маркизом. Нет, придется все-таки перебороть страх. Бренд, наверное, уже проснулся и мучается от головной боли. Розамунда бросила последний взгляд в большое зеркало. Никто ее не узнает…
Неожиданно она расплылась в улыбке. Леди Гиллсет! Она выглядела в точности так, как в ее представлении должна была выглядеть леди Гиллсет — молодящаяся дама, склонная к эксцентричным поступкам. Собравшись с духом, Розамунда вышла из комнаты, чтобы спасти своего раба-любовника, попавшего в беду. В гостинице было на удивление тихо. В коридоре ей попался навстречу только один человек — молодой парень с гроссбухом в руке. Наверное, клерк. Может быть, даже один из помощников Бренда.
Что, если остановить его и сказать…
«Не глупи, Розамунда!»
Она стала спускаться в вестибюль. К лестнице подошли два офицера в красных мундирах и учтиво остановились на нижних ступеньках, пропуская ее. Оба отвесили ей легкие поклоны, но не выказали особого интереса.
Ни любопытных взглядов.
Ни жалости в глазах.
От облегчения Розамунда чуть не воспарила. По правде сказать, это был ее первый выход на люди.
Лакей, дежуривший в вестибюле, охотно проводил ее в уютную гостиную с высокими окнами, выходившими на рыночную площадь. За столиком у окна пили чай две деревенские дамы, а в мягком кресле у камина толстяк средних лет читал газету.
Мужчина не обратил на Розамунду никакого внимания, зато дамы — морщинистые и седовласые — посмотрели в ее сторону и с улыбкой кивнули… Едва заметные улыбки и отрывистые кивки. Розамунда решила, что она, видимо, не похожа на женщину их круга. И тут ее осенило.
Сев за письменный стол орехового дерева, она достала из выдвижного ящика лист бумаги, заточила видавшее виды перо, потом, макнув кончик в чернильницу, начала писать. Вместо короткой записки рука ее вывела то, о чем говорило сердце:
"Лорду Бренду Маллорену.
Вы никогда не простите меня, и правильно. Наши отношения сразу же были обречены. Однако, понимая это, я обращаюсь к вам с просьбой, милорд. Вы привнесли в мою унылую жизнь свет и радость, и они останутся со мной навсегда. Во имя этой радости, которую, я надеюсь, вы хоть чуть-чуть разделили со мной, заклинаю вас: не ищите меня, чтобы отомстить или ради каких-то иных целей.
У меня не было выбора. У меня никогда не было выбора.
Леди Гиллсет".
Прочитав письмо, Розамунда решила порвать его. Но не смогла. Однако и оставлять его здесь для него — полное безрассудство. Сложив листок и скрепив его печатью, она написала сверху: «Лорду Бренду Маллорену». Какой же адрес он называл ей в ночь перед разлукой? Маллорен-Хаус… Что-то еще.
Мальборо-сквер! Она дополнила написанное, потом вывела «Лондон» и сунула лист бумаги в карман. Как бы так передать письмо, чтобы он никогда не нашел адресата?
Спустя мгновение Розамунда написала второе письмо, как и хотела:
«Лорд Бренд Маллорен находится в деревянном сарае недалеко от Терека, у проселочной тропы между рипонской дорогой и деревней, название которой начинается со слова „Новая“».
