Любовь и предрассудки - Остен Эмилия (электронные книги бесплатно txt) 📗

Луиза, глаза которой засияли радостным предвкушением, охотно согласилась, успев знаком показать Бланш: «Ну, что я тебе говорила!» Та только плечами пожала: «Шекспир, театр… Прекрасно. Посмотрим, надолго ли его хватит…»

В театр девушки собирались долго, тщательно и с удовольствием. Лора Вуд с энтузиазмом взялась за их внешний вид. Скромное и элегантное платье Бланш было украшено яркой брошью, а на юбке и лифе Луизы после долгих уговоров разместились симпатичные нежные бутоны шелковых роз. Девушки, как могли, упирались, но Лора была непреклонна.

– Вы не так уж часто куда-то выбираетесь, и я не хочу, чтобы у столь милых созданий был вид, как будто они полвека провисели в шкафу.

Луиза украдкой взглянула на подругу. Бланш, вся в предвкушении предстоящего выхода, никак не походила на заблудившееся в прошедших годах существо. Ее щеки налились румянцем, а глаза блестели почти как в их беззаботной юности.

Сама Луиза точно так же ощущала прилив новых сил. У нее проснулся аппетит к развлечениям, и очень хотелось танцевать, гулять, веселиться и общаться.

Почти все Вуды оказались отличными собеседниками. Сэр Томас шутил ненамного менее искусно, чем лорд Райт; Лора, когда забывала о своей столичной спеси, была мила и остроумна; а Агата вообще была неописуемым и забавным чудом.

И Роберт… С его ухаживаниями и обходительными манерами, он так сильно отличался от привычных с детства соседских юношей. Только сейчас Луиза поняла, что все они так и остались для нее товарищами по детским играм, так же как и Арнольд, который поначалу заставлял трепетать ее сердце, но очень скоро стал просто близким другом, а никак не мужчиной, занимающим все мысли.

Роберт был для нее тайной, с ним все было иначе, и чем упорнее Бланш пыталась ее отвлечь от него, тем больше места он занимал в мечтаниях Луизы.

И только одному человеку удавалось вломиться в эти мечты с ловкостью дрессированного медведя.

Луиза не могла поймать отражение Роберта в серебряном кофейнике без того, чтобы этот трюк не оказался замеченным Джорджем. Как только она ловила его пристальный взгляд, желание фокусничать пропадало начисто.

Когда она роняла перчатку – Джордж оказывался рядом и поднимал ее, чуть ли не тыча девушке в лицо. И вместо благодарного взгляда и полуулыбки, предназначавшихся другому, на щеках Луизы выступал румянец смущения и досады.

Вот и последние минуты перед долгожданным выходом в театр также оказались безнадежно испорчены.

Роберт уже покинул особняк и ожидал их в экипаже, а девушки крутились перед Лорой и Агатой, демонстрируя получившиеся прически.

Агата радостно хлопала в ладоши, а миссис Вуд окидывала Луизу и Бланш критическими взглядами, пытаясь придраться к какой-нибудь неуместной складке или торчащей из головы шпильке.

– Кажется, одно плечо у вас чуть выше другого, или вы все время перекашиваетесь на правый бок, – заметила Лора.

Бланш отскочила к шкафу, разглядывая свое отражение и одергивая платье, а Луиза продолжала крутиться в одиночестве. Она находилась в таком сладком предвкушении спектакля, что даже шорох юбок звучал в ее ушах приятной музыкой, которая мгновенно смолкла, как только девушка почти уткнулась носом в чью-то твердокаменную грудь.

– Берегитесь, вы можете налететь на что-нибудь, мисс Луиза, – произнес Джордж, даже не пытаясь помочь ей устоять на ногах.

«И откуда только он взялся?» – раздосадованно подумала девушка.

Чтобы окончательно не влететь в него, ей пришлось выставить вперед руки и слегка оттолкнуться.

В ответ на этот жест Джордж сделал шаг назад, словно побоялся обжечься об нее.

– Благодарю вас, – произнесла Луиза, выпрямляясь в струну. – Теперь-то я точно ни на что не налечу.

Джордж кивнул и медленно перешел из холла в гостиную. Луизе показалось, что собеседник оставил ее посреди разговора.

– Почему бы вам не поехать с нами? – вырвалось у нее.

Бланш оторвалась от своего отражения в зеркале и в изумлении повернулась к подруге.

Джордж остановился и внимательно посмотрел на Луизу через плечо.

– Я не очень люблю тратить время попусту, – сказал он.

Девушка почувствовала себя донельзя глупо и хотела уже было бросить ему вслед колкое словечко, но на помощь неожиданно пришла Агата:

– А он в искусстве ни-че-го-шеньки не понимает, вот и не ходит в театр.

Глава 8

Полученное из Грэммхерст-холла письмо Луиза распечатывала с опаской. Если хотя бы между строк будет заметно, что леди Элен недовольна или расстроена решением дочери остаться на Рождество в Лондоне, девушка, несмотря ни на что, вернется в Уэльс. Луиза слишком любила свою мать, чтобы портить ей главный в году праздник.

Однако леди Элен, как выяснилось, только порадовалась, что у дочери все хорошо и та собирается после полугодового затворничества и бесконечных слез наконец-то немного поразвлечься.

«Уже приехала леди Глэдстоун, мы замечательно встретим Рождество вместе. Оставайся в столице, конечно же, только пиши почаще», – так заканчивалось послание из Грэммхерст-холла. Луиза, прочтя его, просто-таки закружилась от радости по гостиной – и немедленно влетела в объятия Роберта, как всегда незаметно оказавшегося позади.

– Осторожно, мисс Грэммхерст, – улыбнулся молодой человек, помогая несколько ошарашенной Луизе восстановить равновесие. – Так и упасть можно.

– Хорошо, что вы оказались рядом, – кокетливо поблагодарила девушка, не слишком спеша вырваться.

Ухаживание двух братьев, уже смахивающее на соперничество, доставляло Луизе несказанное удовольствие. При этом на все вопросы Бланш о том, кто же ей самой нравится больше, Луиза недоуменно пожимала плечами. Отказавшись от идеи свадьбы с молодым человеком, всего лишь вызвавшим у нее симпатию, девушка дала себе слово ответственнее относиться к собственной судьбе. Оба Вуда ей, несомненно, были интересны, каждый по-своему, но не более того. Бланш подтрунивала над подругой, однако занятия с Агатой, которые, конечно же, продолжались своим чередом, отнимали у мисс Вернелли изрядное количество времени, которое Луиза проводила в развлечениях без участия подруги… В противном случае Бланш, вероятно, всерьез бы обеспокоилась. Роберт оказывал Луизе с каждым днем все более откровенные знаки внимания – вплоть до таких, которые благовоспитанную леди должны бы были, по крайней мере, смутить.

Во всех комнатах особняка на Риджент-стрит зеленели ветки остролиста [8] – до Рождества оставались считаные дни, и все в доме активно готовились к празднику. Омела висела над каждым дверным проемом – и Агата, расшалившись, налетала на любого члена семьи, остановившегося под ветками хотя бы на полминуты, с поцелуями. [9] Бланш пыталась одернуть воспитанницу, но вскоре махнула рукой и просто старалась не попадаться.

– Как думаешь, если я завтра нарочно встану под омелой, Джордж наконец решится на что-то большее, чем многозначительные взгляды и вздохи? – спросила Луиза, когда в сочельник Бланш зашла пожелать ей спокойной ночи.

– И о чем ты только думаешь! – воскликнула Бланш. От всплеска эмоций в ее голосе прорезалась обычно тщательно подавляемая южная экспрессия. – Луиза, милая, все-таки кому из них двоих ты вознамерилась вскружить голову?

– Обоим, – хихикнула та. – Впрочем, с Робертом и так уже все понятно. Он мил и обаятелен, но чересчур самоуверен, и это порой выглядит отталкивающе. – Она скривилась. – Расшевелить флегматика Джорджа куда занятнее…

Бланш только головой покачала. Иной раз ей казалось, что у нее две воспитанницы: Агата и Луиза, причем, несмотря на солидную разницу в возрасте, одинаково легкомысленные.

– Ты за репутацию свою не боишься? – все же рискнула спросить она, но Луиза снова отшутилась, не желая обсуждать столь скучные вещи накануне праздника.