Золотой отсвет счастья - Френч Джудит (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Да.
— Получишь. Если ускользнешь от погони, приведешь нас в Панаму, а затем обратно в Мэриленд, — отчетливо говорил Кинкейд. — Ты получишь свою шхуну и свою часть испанских сокровищ, на поиски которых мы и отправились.
— Что-о? — закричала Бесс. — Неужели ты будешь делить с ним мои?..
— Именно! — оборвал ее Кинкейд. — Буду делить. И с ним, и с каждым, кто будет честно служить нам. Там золота столько, что хватит каждому на королевскую жизнь. — Он посмотрел на лежавшего под саблей Бесс боцмана. — Там и серебро, и самоцветы, — продолжал он. — Целое состояние… кольца, браслеты, ожерелья, короны, нити жемчуга.
— Жемчуга? — вмешалась Бесс. — Там нет…
— …Конца и края богатствам, — подхватил Кинкейд. — У Бесс есть карта, доставшаяся ей от деда, который служил у знаменитого Генри Моргана. Мы знаем место, где хранятся сокровища. С хорошей командой мы управимся легко и быстро, испанцы и пронюхать ничего не успеют.
— Господи, неужели у вас есть карты? — выдохнул Дэвис.
— А почему еще, ты думаешь, Сокольничий так далеко протянул лапы, чтобы схватить женщину, которую он и в глаза не видел? — с ходу ловко придумал Кинкейд. — Ну что, Эван, ты по-прежнему хочешь выдать Бесс Сокольничему?
— Я с вами, — горячо сказал валлиец. — Позвольте мне вернуться на мостик, и мы оторвемся от кораблей Сокольничего так быстро, что они решат, будто мы испарились.
— Нет, вы оба, наверное, не в своем уме, — возмутилась Бесс. — Я не собираюсь…
— Попридержи язык, женщина! — прикрикнул на нее шотландец. — Не бери в голову ее болтовню, Эван. Она будет делать то, что я велю.
Голубые глаза Бесс вспыхнули яростью. — Ну да, как же, жди, хвастливый осел! — прошипела она.
Бесс продолжала негодовать и несколько недель спустя, когда «Алый» наконец-то бросил якорь поблизости от Панамы.
— Неужели обязательно надо было обещать им долю клада? Ты бы еще каждому чарльстонскому проходимцу посулил золота!
Однако все ее протесты были теперь бесполезны. Путешественники уже сидели в лодке. Матросы гребли к берегу.
— Да я бы и самому дьяволу отвалил бы немало, появись у меня такая необходимость, — отвечал ей Кинкейд.
На острова направлялись восемь человек из команды, Эван Дэвис, Бесс и Кинкейд. Шотландец оставил старшим на борту «Алого» Руди — единственного, кому полностью можно было доверить судно в отсутствие хозяина.
С утра прошел дождь; да и сейчас, в середине дня, все кругом было пропитано влагой. Бисерины пота на лице и руках не испарялись, а скатывались по телу струйками, щекоча кожу, пропитывая тонкую ткань рубашки и бриджей Бесс, превращая их в мокрые, плохо выжатые тряпки.
Зато какая же здесь была красота. По берегам высились стрелы кокосовых пальм, мощные стволы огромных незнакомых деревьев, кудрявились кусты, усыпанные разноцветными цветами, переплетались диковинным орнаментом зеленые, бурые, желтые лианы. Воздух был так густо напоен запахами — растений, влажной древесины, мокрой земли, плодов, что становилось трудно дышать.
Столько месяцев Бесс и боялась и ждала встречи с неведомой землей. Она и представить не могла, что бывает такое многоцветье растений, такое многозвучие птиц, насекомых, зверей. Эти заросли источали всевозможные крики, писки, трели, стрекоты, шуршания, трепет, шипения, вопли, звоны и переливы. Обезьяны носились по веткам, как воробьи. Тучи насекомых вились вокруг головы, кусали, жалили и впивались. И все это на фоне монотонного приглушенного треска цикад.
Кинкейд указал рукой на берег ближайшего маленького островка, где грелась на солнце огромная, древняя как мир черепаха.
— Держи руки подальше от воды, — предупредил он.
Бесс и без его слов поняла, в чем опасность. Буквально в пяти футах от их лодки зловеще поблескивали над водой круглые выпуклые глазки — аллигатор. Через мгновение его корявое, длинное тело-бревно бесшумно выскользнуло на поверхность. Бесс наблюдала за неведомой водоплавающей птицей, которая как ни в чем не бывало выискивала себе рыбу. Раздался негромкий всплеск, сверкнули легкие брызги, и страшные челюсти сомкнулись, открывшись едва ли на секунду — птички больше не было.
Матросы загомонили, один перекрестился.
— Нам бояться нечего, — успокоил всех Эван. — Когда мы пойдем по джунглям, с нами будут проводники — куна. Они знают эти леса, как вы свои бородавки на руках.
Бесс незаметно наблюдала за капитаном Дэвисом. Он не давал никаких поводов сомневаться в его преданности с того дня, как «Алый Танагра» встретился в открытом море с кораблями Сокольничего. От преследователей они оторвались тогда меньше, чем за час.
Вот и теперь Эван вызвался доставить их в поселок индейцев-куна, с которыми уже не раз имел дело.
— У племени куна немало причин ненавидеть испанцев, — объяснял Дэвис. — Те убивают их воинов, натравливают собак на их младенцев, насилуют их жен, забирают в рабство целые деревни. Но наша братва всегда поддерживала с куна добрые отношения. Мне довелось однажды в сухой сезон прожить среди них целый месяц. А сейчас в самом разгаре сезон дождей. Ливни бывают ежедневно. Одежда, обувь, провизия сгнивают на глазах; за несколько дней пистолеты и мушкеты превращаются в ржавую рухлядь. Зато в дождливый сезон можно по рекам проникнуть в глубь материка, что в сухое время года просто немыслимо. Без проводников — куна мы и недели не протянем в джунглях, — продолжал Эван. — Тут полно деревьев, чьи испарения ядовиты, не то, что кора и листья. Заросли кишат змеями, скорпионами, летучими мышами-вампирами, крокодилами и ягуарами. Встречаются целые колонии плотоядных муравьев. Я видал сильных, смелых людей, которых джунгли ломали запросто, превращая в животных, способных жрать человечье мясо.
Бесс очень надеялась, что племя куна действительно миролюбивое, как следовало из рассказов капитана. И вот индейцы появились. На двух каноэ они вышли навстречу лодке и знаком велели следовать за ними. Они были наги, только узкая полоска, сплетенная из лозы и листьев, прикрывала чресла. Рослые, сильные, темнокожие, с длинными блестящими волосами, индейцы эти были точь-в-точь как на картинках.
На Бесс они смотрели с любопытством и осторожностью, впрочем, так же как и она на них. Все воины-гребцы были будто вылеплены из одного теста: ловкие тела умащены до блеска, широкие лица разрисованы, в носу — ритуальное кольцо.
Они вели себя не враждебно, напротив, обрадовались Эвану и приветствовали его как старого знакомого. Но от Бесс не ускользнуло их серьезное вооружение: острые, как бритва, мачете, небольшие упругие луки, связки коротких стрел за плечами.
Лодки вошли в узкую реку, затем свернули в еще более узкий проток. Впереди был просвет в джунглях, где Бесс увидела множество обитателей индейского поселка, которые махали гостям, суетились и беспрестанно лопотали что-то на своем языке. Женщины под стать мужчинам были такие же рослые, сильные, красивые. Их совершенно не смущала собственная нагота. А малыши не знали вообще никакой одежды, кроме ослепительных улыбок. Взрослые замужние женщины на бедрах носили травяную повязку. Младенцы дремали, привязанные в плетеных люльках к материнским спинам, детвора чуть постарше ползала в ногах у родителей.
На берегу стояло множество примитивных лодок-каноэ, а за ними, на небольшом возвышении, расположилась сама деревня. У хижин, как сначала показалось Бесс, были только крыши из пальмовых листьев, стен же они не имели вовсе. Но вот и сооружение посолиднее — вытянутый без окон «сарай», просторный и высокий, где, наверное, могло разом поместиться все население поселка. Из центра его тянулся дымок — в крыше было устроено отверстие — «труба». Сквозь дверной проем виднелись подвешенные к верхним перекладинам гамаки из тонких лиан.
Впрочем, под каждым навесом-«хижиной» кипела жизнь. На вертеле жарилась огромная туша наподобие свиной. За приготовлением еды следила старая женщина, на плечах которой невозмутимо восседала обезьяна. Старуха то и дело отгоняла от очага костлявую собаку, которая норовила ухватить кусок вкусного мяса.
