Опасные забавы - Портер Маргарет Эванс (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ее лучшее шелковое платье было украшено кремовыми валансьерскими кружевами. В будущем, если ему захочется вспомнить последние часы, проведенные вместе с ней, пусть он увидит мысленным взором, как она была хороша.
По дороге в Айлингтон она старалась казаться веселой и беспечной.
– Как жаль, что лорда Свонборо нет в Лондоне, он получил бы от спектакля истинное удовольствие, – заметила она.
– Он и Даффилд сейчас в Уайльтшире, они уехали на Пасху в Кавендер-Чейз, – сказал ей Джервас. – Мать Ниниана тоже там, так что им предстоит заново узнать друг друга.
– Я рада, – откликнулась Розали и припомнила, как Ниниан показал ей в елизаветинской галерее Хабердин портрет леди Свонборо. – Однажды мы говорили о ней. Я поняла, что они виделись только раз в жизни.
– Да. Но теперь ей намного лучше, и она захотела встретиться со своими детьми. – Поглядев на нее, он спокойно добавил: – Наверное, французы считают меланхолию типично английской болезнью.
– C'est vrai. Даже ваш король болен ею. Наш король, – поправила она себя, не желая, чтобы к ней относились как к иностранке.
– В прошлом королю удавалось лечиться, но, похоже, теперь он серьезно занемог. Когда я был в Виндзоре с принцем-регентом, мне разрешили прочесть неутешительное заключение королевских медиков.
Розали поняла, что он стал близок ко двору, и от этого кровь застыла у нее в жилах.
– Мой визит получил широкую огласку, о нем говорили больше, чем он того заслужил. К счастью, мне удалось скрыть правду о цели посещения Виндзора, а причина была в скандале в королевской семье. Я постараюсь рассказать вам, сколько смогу, но обещайте мне, что вы ни словом не обмолвитесь со знакомыми.
– Нет, никогда, – прошептала она, и от волнения у нее побледнели и пересохли губы.
– Принцесса Шарлотта влюбилась в своего гувернера. Не удивительно, ведь бедная девочка выросла в достаточно скучном женском окружении. Единственные мужчины, которых она видела – это ее дяди-принцы и министры регента. Герцог Йоркский первым догадался о ее чувствах. Он сказал об этом своему брату-регенту, который пришел в ужас, узнав, что его пятнадцатилетняя дочь увлеклась простолюдином. Принц Уэльский вспомнил, что я присутствовал на церемонии, где он дал клятву, а также что я первый, кого он видит вставая, и пригласил меня в Карлтон-Хаус. Принц потребовал, чтобы я сопровождал его в Виндзор.
– Зачем? – еле выговорила Розали.
– Я не был свидетелем его разговора с матерью, но полагаю, что он хотел добиться ее согласия на мое знакомство с принцессой. Насколько я понимаю, ему показалось, что я подхожу принцессе больше, чем ее ученый духовник. Но королева воспротивилась этому и осталась непреклонна. Вскоре она сама посетила Уорик-Хаус и выругала внучку за своенравие. Но принцессу Шарлотту трудно переубедить, она не только бойка и легкомысленна, но и чертовски упряма. Знаете, как она поступила? Составила завещание, по которому все ее драгоценности, книги и другие вещи должны достаться гувернеру в знак благодарности и уважения к его заслугам. Она сама сказала мне об этом.
– Так вы ее все же видели?
– Не официально. Премьер-министр Персеваль надеялся, что я посоветую ей помириться с королевой, пока о ссоре еще не узнали в свете, и я подстерег ее, когда она гуляла в садах Карлтон-Хаус. Я проводил ее и фрейлину, леди де Клиффорд в Блекхит, куда она ходит каждую субботу обедать со своей матерью. В последний раз нас развлекали выступлениями каких-то оперных певцов.
Розали кивнула.
– Налди и Трамеццани, я слышала об этом, но не о том, что вы там были. А принцесса Шарлотта хороша собой? – спросила она, стараясь говорить ровно и спокойно.
– У нее очень светлая кожа, а волосы золотисто-рыжие, как у ее отца. Глаза большие и голубые. Очень выразительные черты лица и для такой молоденькой девушки на редкость зрелая и чувственная фигура.
Это подробное описание вместе с предыдущим рассказом о суровом обращении родственников с будущей наследницей напомнили Розали романтические сказки о принцессах. Любая одинокая и отверженная принцесса должна отнестись к Джервасу, потомку знатного и знаменитого рода, как к блестящему кавалеру, мрачно подумала она.
Лакей герцога заказал два места в ложе, из которой были прекрасно видны и сцена, и отремонтированный свежевыкрашенный зрительный зал, ставший гораздо элегантнее. Обращали на себя внимание и новые сверкающие люстры. На открытие сезона в театр собралось множество зрителей, но Розали была поглощена своими невеселыми размышлениями и не почувствовала никакого удовольствия от праздничной обстановки.
В этот вечер балет в программе не значился, и Розали так и не узнала, кто занял ее место в труппе. Представление началось с новой арлекинады «Англия, земля свободы». Занавес поднялся, и все увидели нарядный домик, где проводили свой медовый месяц Арлекин и Коломбина. Они устали от тихой, размеренной жизни и решили отправиться в дальние страны. Этот замысел дал возможность мистеру Дибдину сравнить Англию и враждующие с ней страны, превратив спектакль в политическую пропаганду. Джозеф Гримальди играл напыщенного и воинственного Наполеона и был освистан патриотически настроенной толпой. Потом комик появился в своем привычном клоунском обличий и спел веселую песенку. По окончании он выразительно продекламировал:
– О, дайте мне маленькую Англию, где человек свободно распоряжается своим умом, а его дом – его крепость. И тот, кто коснется хоть одного волоса у него на голове или попробует прийти в дом без приглашения, пусть знает – дверь захлопнут прямо у него перед носом!
Зрители дружно рассмеялись, дамы замахали своими платочками, а джентльмены – шляпами. Розали и Джервас присоединились к ним, их тоже воодушевил этот чувствительный монолог.
Действие завершилось показом «Рыцаря-призрака», драмы в подводном царстве, популярной в прошлом сезоне. Повернувшись к своему спутнику, Розали прошептала:
– Эта пьеса мне до смерти надоела. Сомневаюсь, что сейчас она лучше, чем прошлой осенью. Вы не возражаете, если я вас ненадолго покину? Я хочу поговорить с мистером Гримальди прежде, чем он уедет в Миддлтонз-Хед.
Обновление театра не коснулось знакомых ей мест: узкие, извилистые коридоры были так же темны и грязны, как прежде. Гримальди только что смыл красный и белый грим со своего смуглого лица. Он удивился, увидев Розали.
– Как поживают Мери и маленький Джо? – спросила она, желая узнать, что произошло в его семье за последние дни.
– Оба прекрасно себя чувствуют. Теперь мой сын твердо решил стать актером, и я начал учить его акробатике и мимике. Лично я выбрал бы для него другую профессию, но не буду отрицать – я тщеславен и обрадуюсь, если он повторит мой успех. Еще при жизни моего отца имя Гримальди сделалось синонимом пантомимы, и я не огорчусь, если эта традиция продолжится и в следующем поколении.
Розали вышла из-за кулис, остановившись на минуту, чтобы перемолвиться словом с мистером Уилером. Он стоял на страже у двери и благодушно покуривал трубку.
Джервас ждал ее, и когда он предложил ей немного прогуляться, она охотно согласилась.
Вечер выдался мягким и теплым. Она позволила ему провести ее по свежей траве и дальше по дорожке под фонарями к стоянке карет. Легкий ветерок шевелил верхушки вязов и кудрявые лепестки нарциссов.
– Слышите, как поет соловей? – нежно произнес Джервас. – Я впервые слышу его этой весной. – Говоря в унисон со звонкой птичьей трелью, он добавил: – Идеальное сопровождение для любовной сцены, не правда ли?
Ее сияющие глаза и поднятое кверху лицо выражали желание во всем повиноваться герцогу. Несколько поцелуев под звездным небом вот к чему от всей души стремилась Розали. Неужели об этом нельзя даже мечтать, неужели она опоздала? Его ищущие губы помогли ей забыть, что скоро им суждено расстаться, а в крепких объятьях Джерваса девушка почувствовала себя невесомой и способной воспарить высоко над деревьями.
– Итак, сегодня ночью вы от меня улетите? – прошептал он, прижавшись лицом к ее щеке. – До конца недели в оперном театре перерыв, и вы совершенно свободны. Мы, как Арлекин и Коломбина, можем спрятаться от мира в каком-нибудь тихом, укромном уголке, где нас никто не знает и не станет искать.
