Заря страсти - Барбьери Элейн (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
— Это просто прекрасно, — расплылась в улыбке мисс Лонгворт.
— Да, и еще, тетя… — тихо добавила Рива. — Прости меня за резкие слова, коим ты была свидетельницей. Вероятно, я действительно слишком устала и не всегда могу держать себя в руках. У майора Бэнкса я уже попросила прощения.
Теодора ласково улыбнулась племяннице, а Джефф вежливо отодвинул перед ней стул. Как бы случайно их руки соприкоснулись, и сердца мучительно заныли от необъяснимого желания вновь почувствовать сладость страстного поцелуя.
Вслед за ними в столовую вошла Милли. Увидев, что Рива вернулась, она радостно всплеснула руками:
— Вот это правильно, мисс Рива, вот это вы молодец! Я уж думала, что никому не удастся вас образумить.
Джефф тихонько хмыкнул, но когда Рива бросила на него молниеносный убийственный взгляд, то встретилась с невозмутимыми черными глазами этого невозможного человека. Джефф смотрел на нее в упор, и от этого взгляда у нее задрожали пальцы.
— Теперь уж вы никуда отсюда не денетесь, пока не съедите свой завтрак целиком, до последнего кусочка, — продолжала тем временем заботливая Милли. — Я встану в дверях и не выпущу вас, пока на тарелке не останется хоть что-нибудь.
Рива рассмеялась этой незамысловатой шутке намного громче, чем предписывали правила приличия, и поймала удрученный и слегка изумленный взгляд тети Теодоры. Глубоко вздохнув, она попыталась взять себя в руки, но это оказалось нелегко, потому что сцена в библиотеке до сих пор стояла у нее перед глазами, а губы чувствовали вкус неистового поцелуя майора Бэнкса.
Рива и мисс Лонгворт шли по сонной улочке Виксберга в сторону военного федерального госпиталя, в котором лежал Фостер. Оглядевшись по сторонам, Рива негромко произнесла:
— Ах, тетя Тео, кто бы мог подумать, что, несмотря на все ужасы войны, Виксберг останется для меня все тем же родным и любимым городом, что и прежде! Мне кажется, я чувствую неровное биение пульса этого города. Так странно…
— Что же в этом странного, моя милая? — отозвалась Теодора, искоса взглянув на племянницу.
— Ну, понимаешь… — Рива попыталась хоть как-то выразить свои чувства. — Я никогда не думала, что этот город когда-то будет лежать в руинах… Мне казалось, он навсегда останется уютным маленьким городишкой с аккуратными домиками и опрятными горожанами на улицах, с праздничными гуляньями, с женщинами в пышных юбках и мужчинами в парадных костюмах по выходным.
— Дитя, тебя печалит, что этого больше нет? — Теодора понимающе кивнула.
— Да, и я ненавижу янки за то, что они сломали весь наш привычный уклад жизни. Но это не главное, тетя. Главное, что я поняла: Виксберг — это не только домики и улицы. В этом месте есть какая-то особая аура, ощущение покоя и уверенности в завтрашнем дне даже в те периоды, когда никто не может быть уверенным, что встретит рассвет живым. — Рива обвела рукой окрестности. — Посмотри на холмы, тетя: они такие величественные и гордые, как будто видели уже сотню войн. Видели — и привыкли. Ничто не нарушит их извечный покой… Все в жизни будет идти своим чередом. Вот что я чувствую, когда смотрю в эти дни на Виксберг, — тихо закончила она.
— Ты права, племянница, — согласилась Теодора, — несмотря на все превратности судьбы, некоторые вещи остаются неизменными. Мы должны помнить об этом и в нашей повседневной жизни, — осторожно добавила она.
— В повседневной жизни? О чем ты, тетя? В нашей повседневной жизни все изменилось, и, кажется, навсегда.
— Возможно, — кротко произнесла Теодора, — однако мы-то остались прежними. Разве не об этом ты говорила, моя девочка? — мягко улыбнулась она.
— Нет, это не так. — Рива тяжело вздохнула. — Я никогда не буду прежней, никогда…
Она подумала о том, что тетя Тео даже не представляет, насколько искренна эта ее фраза, сколько горечи и боли вложено всего-то в несколько слов. Когда майор Бэнкс со своим отрядом вошел в покоренный Виксберг, она была невинной девушкой, для которой многие чувства существовали лишь на страницах книг.
Страсть, боль, искушение, наслаждение, экстаз, ревность… Всему этому научил ее Джефф. Он привнес в ее жизнь незнакомые доселе тревожные нотки, до сих пор продолжавшие будоражить ее сердце. Когда все закончится и Джефф уедет из Виксберга, чтобы вернуться к своей невесте, сумеет ли она забыть его и начать новую жизнь? Сумеет ли она забыть его трепетные ласки, его неутолимую страсть, властные объятия, сладкие поцелуи? Сейчас у Ривы не было ответа на этот вопрос.
Джефф Бэнкс ворвался в ее жизнь так внезапно, что она оказалась совершенно неготовой ко всему, что свалилось на нее с его появлением в Виксберге.
Рива стала вспоминать ту девушку, которой она была раньше, и не узнавала в себе знакомых черт. Прежде ей никогда бы не пришло в голову, что она может купить жизнь брата ценой своей чести. Нет, нет и нет! Она и сейчас была уверена, что если бы Фостер узнал, почему ему помогает майор-янки, он бы проклял и его, и свою сестру, обрекшую их на подобный позор.
Неожиданно Рива поняла, что Теодора пристально изучает ее растерянное лицо, и, постаравшись взять себя в руки, негромко проговорила:
— Прости, тетя, я немного задумалась. Ты о чем-то меня спросила?
— Интересно бы узнать, о чем ты думала, — задумчиво произнесла Теодора, — у тебя было такое несчастное выражение лица…
— Не стоит беспокоиться обо мне, — небрежно отмахнулась Рива.
— Но я не могу за тебя не беспокоиться, — покачала головой мисс Лонгворт. — Ты и Фостер для меня как родные, и оба вы сейчас в беде. Одного я не понимаю: почему ты так усиленно не хочешь принимать помощь майора Бэнкса, вечно споришь и ссоришься с ним? Если бы не он, мы бы, возможно, до сих пор жили на чердаке. Я уже не говорю о том, что только благодаря стараниям майора Фостер получил квалифицированную помощь в федеральном госпитале. Вот почему меня удивляет твоя очевидная неблагодарность по отношению к этому человеку.
— Да, я знаю, — при упоминании о Джеффе у Ривы, как всегда, бешено застучало сердце, — но тем не менее я никогда не забываю, что он наш враг, тетя. И если ему будет отдан соответствующий приказ…
— Дело не в приказе, — возразила мисс Лонгворт. — У меня создается впечатление, что у тебя к нему личная неприязнь.
— Личная неприязнь? — как можно спокойнее произнесла Рива. — С чего бы ей взяться, тетя?
— Вот уж не знаю, — медленно произнесла Теодора. — Это-то меня и беспокоит. Я ни разу не видела, чтобы майор Бэнкс вел себя по отношению к тебе грубо или невоспитанно, даже когда ты своими капризами выводишь его из себя.
— Капризами? Что ты такое говоришь? Разве я капризна?
— Обычно нет, — отозвалась Теодора, — но рядом с майором Бэнксом ты как будто становишься другим человеком — раздражаешься по каждому поводу, пытаешься уязвить его и обидеть. Каждый раз ты подчеркиваешь, что ничем не обязана ему, и это в то время, когда он столько сделал для нашей семьи.
Рива почувствовала, что краснеет. Если бы тетя хоть на секунду могла предположить, по какой именно причине майор Бэнкс заботится о них, она бы провалилась со стыда прямо там, где сейчас стояла.
Тем временем Теодора продолжила свою пылкую речь:
— Майор Бэнкс ни разу не обидел ни тебя, ни меня, хотя любой мужчина, даже джентльмен, вряд ли бы сумел так долго сопротивляться твоей необъяснимой грубости. Скажи мне, милая, между вами произошло что-то, о чем я не знаю? — Девушка вздрогнула, но Теодора тут же добавила самым невинным тоном: — Возможно, какая-то размолвка, свидетельницей которой я не была?
Рива устало покачала головой:
— Нет, тетя, ничего подобного.
— Тогда в чем дело?
Видимо, только в том, что майор Джеффри Бэнкс — наш враг. Он занял наш дом, спит в моей постели. — При этих словах Рива покраснела и отвела глаза, но тетя Тео, кажется, ничего не заметила. — Он позволяет нам жить в нашем собственном доме из милости. И после этого я, по-твоему, должна проникнуться к нему симпатией?
