Прекрасная мечта - Лэндис Джил Мари (полные книги txt) 📗
– Нечего тут объяснять. Завтра, как только ты соберешь вещи, я велю Орвилу отвезти тебя в город.
– Ты хочешь сказать, что я уволена!
– Я хочу сказать, что ты свободна. Я заплачу тебе за работу за этот месяц. – И не смей возражать. Бери деньги и убирайся. Уезжай, пока есть еще возможность спасти твою репутацию.
Что-то он слишком сильно стремится отделаться от нее. В ее душу закралось подозрение – а не прознал ли он что-нибудь о ее собственном втором «я».
– Ты выгоняешь меня потому, что я в чем-то провинилась?
Внезапно в памяти Чейза всплыли подозрения Рамона. К чему она клонит? Чего боится? Может ли статься, что она работает на кого-то, в чьих интересах его уничтожить? Чейз выпустил из рук поводья, и повозка остановилась.
– Как это понимать, «ты в – чем-то провинилась»?
Она пожала плечами и начала ощипывать лепестки цветов.
– Ты же всерьез собирался устроить мне проверку на прочность.
Она казалась такой искренней, что он тут же устыдился, что посмел оскорбить ее даже тенью подозрения. В глубине души он никогда не верил, что она способна что-то замышлять против него. Как и он – против нее. Он вздохнул.
– Я ради тебя старался, Эва. Я не думал, что ты захочешь остаться после того, что тут произошло.
– Мне наплевать на то, что думают другие.
– А мне – нет. Когда дело касается тебя. И тебя это должно заботить в не меньшей степени.
– Не беспокойтесь обо мне, Чейз Кэссиди. Лучше позаботьтесь о себе самом и о Лейне.
– Ты сумасшедшая.
– Так любила говаривать моя матушка.
Эва подумала о том, что, может быть, лучше было бы выложить ему всю правду о том, что она вовсе не добропорядочная леди, волею случая занесенная сюда из Филадельфии, каковой поначалу представилась. Но чем дольше она смотрела на него, сидя вот тут, в чистом поле и мучаясь угрызениями совести по поводу того, что не открыла ему, что ей все известно о его прошлом, тем больше убеждалась в том, что излить сейчас свою душу – значит еще больше усложнить ситуацию.
Он был зол, а еще более – унижен. И сейчас не время признаваться в том, что она дурачила его, чтобы разжалобить потоками слез и другими атрибутами дешевенькой мелодрамы.
Это совсем выбьет его из колеи.
Он сидел, положив руку на бедро. Эва накрыла его ладонь своей. Он посмотрел на ее руку с таким выражением лица, как будто это гремучая змея, но своей руки не вырвал. Тепло его кожи ласкало и дразнило.
– Чейз, расскажи мне обо всем. Пожалуйста. Я хочу понять.
Он посмотрел на нее, такую невинную, такую сосредоточенную. Она сидела, выпрямившись, с увядшими стебельками цветов на коленях. Когда он заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно. Как будто он и не рассказывал историю собственной жизни.
– Я был немногим старше нынешнего Лейна, когда умерли мои родители. Мне пришлось работать на ранчо и заботиться о моей сестре Салли. Но беда в том, что Салли не была похожа на тебя. Норов у нее был крутой и упрямый. К мужчинам ее начало тянуть, едва она узнала разницу между мальчиками и девочками.
Однажды летом, когда ей было пятнадцать, она забеременела от одного из заезжих ковбоев-работников. Он бросил ее и исчез в неизвестном направлении. А по истечении положенного срока у меня на попечении были уже двое – Салли и Лейн.
Эва почувствовала, что с него немного спало напряжение. Она убрала руку, разорвав невидимую связь между ними, но не отодвинулась, продолжая касаться плечом его плеча. Чейз взмахнул кнутом, и лошади пошли шагом. Он продолжил свой рассказ.
– Однажды, когда я работал на дальнем пастбище, на наше ранчо прискакали трое. Они напали на Салли и убили ее. Но она умудрилась застрелить одного из нападавших, прежде чем сама получила пулю в голову.
– Боже мой, Чейз. – Внезапно у нее пред глазами возник облик маленького Лейна. – А как же Лейн?
Чейз судорожно вздохнул, потом прочистил горло.
– Он все видел, но замкнулся в себе и ничего мне не сказал о том, что это были за люди, как они выглядели.
Эва застонала. Не удивительно, что теперь с Лейном так трудно и что он такой легкоранимый. Чейз кивнул.
– Я похоронил Салли, взял мальчика и отвез его на ближайшее ранчо, которое принадлежало вдове по имени Огги Овенс. Я рассказал ей обо всем, что произошло, попросил известить власти и присмотреть за Лейном до моего возвращения. Я планировал догнать убийц, расправиться с ними и сразу же вернуться.
– И, будучи твоим другом, она согласилась, – закончила Эва.
Он покачал головой. Об этом ему было так же тяжело говорить, как и об убийстве Салли.
– Мы не были друзьями. – Повозка качнулась, когда колесо попало в рытвину на дороге. Их плечи соприкоснулись. Эва тут же отпрянула.
– Я был настолько охвачен жаждой мести, что оставил Лейна с совершенно чужим человеком.
– Но она, конечно же, была…
Его ответ был подобен удару хлыста, но жалил еще больнее.
– Не такой, как ты, Эва. Не доброй, не ласковой, не заботливой. Насколько я могу судить, она ужасно обращалась с Лейном. Он никогда об этом не говорил, но подросток, которого я нашел, вернувшись наконец домой, был совсем не похож на малыша, которого я оставил.
– Но он ведь был свидетелем убийства своей матери, – напомнила она.
У нее самой было бурное детство, которое многие могли счесть совершенно ненормальным, но на недостаток любви со стороны родных она никогда не могла пожаловаться. Она поежилась.
– Ты думаешь, тут еще что-то было? Огги обижала его?
– Не знаю. Она никогда не возила его в город. Когда в Последнем Шансе построили школу, Огги Овенс держала его в доме взаперти. Когда я приехал забрать его, я обнаружил его совершенно одного, грязного, голодного, больше напоминающего животное, чем человека. А сама Огги испарилась. Едва только до нее дошел слух, что меня выпустили из тюрьмы.
– Она сбежала, бросив все, что имела?
– Да у нее и не было ничего, кроме носильной одежды да покосившегося домишки. Время от времени она нанимала бродяг пасти несколько голов скота и работать в саду. Ей нечего было терять, кроме своей жалкой лачуги… и Лейна. Она продала свою землю одному из «королей скота» и исчезла в неизвестном направлении. – Он погрузился в напряженное молчание.
Эва испугалась, что Чейз снова замкнулся в себе и больше не собирается ничего рассказывать.
– Это просто счастье, что она не забрала Лейна с собой. И нечего обвинять себя. Ты же не мог предвидеть, что с ним произойдет.
– Вот поэтому мне вообще нельзя было оставлять его на произвол судьбы. А я бросил его, будто приблудного щенка. Никогда себе этого не прощу. Да и Лейн, думаю, тоже не простит. И я не могу винить его в этом.
– А ты нашел убийц твоей сестры?
Он поерзал на жестком сидении и попытался вытянуть одну ногу.
– Я ехал по их следам, которые привели меня в Вайоминг. На первой же стоянке я едва не потерял их. Жители города сообщили мне, что двое братьев Хант проезжали тут и затеяли потасовку. След я потерял, но поиски не прекратил.
В его тоне промелькнула нотка досады на самого себя, которую ему скрыть не удалось.
– Я был молод, глуп; горел желанием собственноручно отомстить за гибель Салли. Мне бы одуматься и повернуть домой, но не давала покоя одна мысль – я должен был увидеть, как они испустят дух. Я перебивался случайными заработками. Стрелял всегда хорошо. Одинокий, озлобленный, в лохмотьях – лакомая мишень для любого, кто захочет поразвлечься. И я заслужил себе репутацию лихого стрелка.
Глаза Эвы были устремлены куда-то в пространство. Его голос не выражал никаких эмоций, как будто он рассказывал о том, как он ловко прихлопывал мух, а не хладнокровно убивал людей.
Мысли ее путались. Он стрелял в людей, чтобы самому остаться в живых. Эта картина так не соответствовала тому представлению, которое она о нем составила.
– Но сейчас ты даже не носишь оружия. В отличие от остальных мужчин, живущих на ранчо. У тебя нет ни револьвера, ни винтовки.
