Голубая звезда - Бенцони Жюльетта (книги онлайн полные версии TXT) 📗
– А как вы узнали камень?
– У меня есть цветной рисунок, очень точный, сделанный Симоном. Остальных недостающих камней, кстати, тоже. Когда я склонился к ручке девушки, сапфир так и бросился мне в глаза вместе с тучей вопросительных знаков: откуда он здесь взялся?
– Это и я хотел бы узнать. Он исчез из моего дома почти пять лет назад; чтобы украсть его, убили мою мать, но я предпочел сохранить это в тайне. Вот почему господин Аронов... и вы тоже думали, что камень по-прежнему у меня. На самом же деле он был в Варшаве...
И Морозини рассказал о своей встрече с Хромым, о недолгом пребывании в Польше, о возвращении...
– Я заходил к вам сегодня утром. Я сделал это по настоятельной рекомендации господина Аронова. Он надеялся, что вы сможете помочь мне отыскать сапфир, и...
– И что мы будем и дальше сотрудничать с вами в этом деле. Он уже довольно давно подумывает о том, чтобы посвятить вас в тайну – тогда мы сможем действовать заодно и объединить наши таланты. Что до меня, я – за, – добавил археолог. – Наша... насыщенная влагой встреча у стен дома, ни мне, ни вам не принадлежащего, убедила меня в том, что вы – человек решительный и смелый. Между прочим, а что вы собирались делать, когда я свалился вам на голову? Надеюсь, не ворваться, к примеру, в гостиную с требованием вернуть ваше достояние под угрозой револьвера?
– Я и не думал поднимать шум. Хотел только взглянуть на праздник и ознакомиться с расположением комнат в доме. Оружия у меня вообще нет.
– Это серьезное упущение, когда пускаешься в подобную авантюру. Очень возможно, что в один прекрасный день оно вам понадобится.
– Там будет видно! Но теперь, когда вы знаете все обо мне, расскажите мне вашу правду. Что вы в действительности делали на балконе в доме...
– ...известного торгаша, нажившегося на оружии? Я пытался отыскать кое-какие сведения о серийном производстве нового типа гранат и счел концерт самым подходящим моментом для успешной разведки. Мне помешали. Я спешно ретировался; единственный выход был через балконы, и, перебираясь с одного на другой, я оступился. Ноги у меня, как видите, длинные и, признаться, ужасно неуклюжие, – вздохнул Видаль-Пеликорн – лицо его в эту минуту выражало поистине ангельскую отрешенность.
Альдо саркастически поднял бровь.
– Странное у вас представление об археологии. Не кажется ли вам, что подобные действия больше подходят тайному агенту или даже... вору?
– Почему бы нет? Я – и то, и другое, и третье, – добродушно отозвался Адальбер. – Настоящий археолог, знаете ли, может стать кем угодно... Даже вором, и притом первоклассным! Лично я считаю, что тот, кто старается обеспечить своей стране новейшее оружие, достоин порицания не больше, чем лорд Элджин, похитивший фризы Парфенона, чтобы украсить ими Британский музей. О! Вот и моя одежда!
Вошел Сиприен с вычищенным и выглаженным фраком. Видаль-Пеликорн снова скрылся среди зелени, оставив хозяина размышлять над его последним софизмом... в котором, возможно, и было рациональное зерно. Через пару минут, снова одетый с иголочки и даже более-менее причесанный, странный человек тепло пожимал руку Морозини.
– Спасибо, князь, от всего сердца спасибо! Вы помогли мне выйти из пренеприятнейшего положения, и я надеюсь, что в будущем мы с вами хорошо поработаем вместе. Хотите позавтракать у меня завтра – мы сможем спокойно обо всем поговорить? Мой камердинер еще и отличный повар, и в погребце у меня тоже кое-что найдется...
– С удовольствием... Но боюсь, вы снова промокнете, если пойдете через кусты.
– Войду через главную дверь. Концерт еще не кончился, если слух меня не обманывает. Так я вас жду в половине первого?
– Договорились. Я провожу вас...
На пороге особняка г-жи де Соммьер Видаль-Пеликорн в последний раз пожал руку своему новому союзнику.
– Еще одно слово! Вы, вероятно, уже заметили, что у меня неудобопроизносимое имя. Для друзей я Адаль.
– А я для друзей – Альдо. Забавно, правда?
Археолог рассмеялся, досадливо отбрасывая назад то и дело лезшую в глаз светлую прядь, придававшую ему по-детски простодушный вид.
– Великолепная афиша для дуэта акробатов! Мы были созданы, чтобы встретиться!
Он удалился, засунув руки в карманы, в белом свете фонаря. Морозини смотрел ему вслед, пока он не подошел к парадному входу величественного особняка, который охраняли двое полицейских – живое доказательство того, с каким уважением Французская Республика относилась к торговцу оружием...
Вернувшись в холл, Альдо встретил вопросительный взгляд Сиприена, убиравшего бокалы. Он улыбнулся дворецкому:
– Можете быть спокойны. На сегодня все. Я иду спать, и вы тоже ложитесь, вы это заслужили! Доброй ночи, Сиприен.
– Желаю господину князю приятных снов.
Приятных снов? Альдо был бы им рад, но сна у него не было ни в одном глазу. Погасив свет в своей комнате, он закурил сигарету и вышел на балкон. Звуки, доносившиеся из соседнего дома, неодолимо влекли его. Концерт, должно быть, уже кончился. Альдо слышал только гул голосов, смех и мучительно завидовал своему новому другу, который мог видеть Анельку, говорить с Анелькой, которому предстояло ужинать за одним столом с Анелькой... Теперь он злился на себя за то, что ничего не спросил о невесте. Он успел узнать о ней только две вещи: что она восхитительна – для него это отнюдь не было новостью! – и что на ней вестготский сапфир. Но Альдо понятия не имел – а ему так важно было это знать! – в каком она платье, какая у нее прическа и, главное, – улыбается ли она человеку, за которого ее вынуждали выйти замуж?
Внизу простирался окутанный сумраком парк. Теперь, когда на аллеях не играли дети, он обрел свои первозданные чары, вновь став произведением искусства. Наполовину скрытая облаком луна бросала бледные отсветы на траву, на купы деревьев, на статуи музыкантов и поэтов, напоминавшие сейчас надгробья. Круглые фонари над великолепными черными с золотом решетками работы Габриеля Давиу, которые запирали лишь поздно вечером, проливали теперь свой смутный свет на таинственный бал теней. В кружение этого бала одинокому мечтателю-полуночнику хотелось увлечь белокурую фею, обвив рукой ее гибкий стан, унестись под звуки медленного вальса...
Забытая сигарета с обиженным шипением обожгла ему пальцы. Альдо бросил ее и хотел было зажечь новую, но тут по спине его пробежал озноб, и он расчихался. От такого бесцеремонного возвращения из мира грез к самой унылой действительности его одолел смех – он смеялся в полном одиночестве, смеялся над собой. Страдать по девятнадцатилетней девочке и глупейшим образом подхватить насморк, промочив ноги под ее окнами в залитом дождем саду, – и впрямь ничего смешнее не придумаешь!
Морозини вернулся в комнату, закрыл окно и, не раздеваясь, бросился на кровать. К собственному удивлению, он почти тотчас провалился в сон...
Глава 6
Игра в открытую
– Вот чего я не могу понять, – вздохнул Видаль-Пеликорн. – Почему Фэррэлс так хочет получить ваш сапфир, что даже готов жениться – это он-то, убежденный холостяк, – чтобы завладеть им? Никогда прежде драгоценности его не интересовали.
Завтрак только что закончился. Двое друзей перешли в курительную и, устроившись в глубоких кожаных креслах, воздавали должное кофе, ликерам и сигарам.
– Это загадка, – кивнул Морозини, прикуривая от пламени свечи, – но, по правде говоря, мне куда больше хотелось бы узнать, каким образом камень, принадлежавший моей семье со времен Людовика XIV, вдруг превратился в фамильную драгоценность польской графини.
– Одно другому не мешает: быть может, тут есть какая-то связь. Прекрасная Анелька говорила вам, что отец хочет выдать ее за Фэррэлса, чтобы обеспечить ей – и не столько ей, сколько себе! – изрядный кусок баснословного состояния. Солманский мог узнать, что сэру Эрику нужен сапфир, и раздобыть его ценой преступления...
– И ждать пять лет, прежде чем осуществить свой план?
