Столетнее проклятие - Эйби Шэна (читать книги онлайн без txt) 📗
Кувшин кружка стояли на полу у ее ног. Авалон опять наполнила кружку водой и поставила ее на столике у кровати, затем вернулась и поставила туда же кувшин. Бросив последний взгляд на спящего, она пошла к двери.
Хотя Авалон не помнила, как оказалась в покоях лэрда, ей скоро удалось найти знакомый коридор, а оттуда уже добраться до своей комнаты. Вот только заснуть она смогла очень и очень не скоро.
Авалон спала, и ее серебристые волосы рассыпались по подушке, мерцая и переливаясь в неясном свете наступающего дня. Маркус подумал, что мог бы вечно смотреть на ее тонкие темные брови, длинные пушистые ресницы, покойно лежавшие на бледных щеках, на эти по-детски приоткрытые губы. Ему отчаянно не хотелось будить ее. Лучше просто повернуться и на цыпочках выйти, бережно сохранив этот образ, чтобы потом воскрешать его в памяти в самые нелегкие и одинокие часы.
Однако скоро взойдет солнце, а то, что он задумал, требует раннего пробуждения.
— Авалон, — негромко позвал он и коснулся ладонью ее плеча.
Девушка чуть заметно насупилась, вздохнула — и все.
— Авалон, — чуть громче повторил Маркус.
И тут она тигрицей взметнулась из постели, схватила его руку и вывернула с такой силой, что он едва удержался на ногах.
— Авалон!
Сейчас ее серебристые волосы разметались, словно языки пламени. Она в упор, исподлобья взглянула на Маркуса. Глаза ее широко раскрылись, словно она лишь сейчас осознала, что происходит. Выпустив его руку, девушка отступила к изножью постели и с вызовом глянула на него.
— Никогда больше не смей меня так будить! — Голос у нее был еще хрипловатый, сонный.
— Ни за что на свете, — согласился Маркус, потирая руку.
Авалон озадаченно огляделась по сторонам и снова устремила взгляд на него.
— Что ты здесь делаешь?
— Пришел за тобой, — ответил Маркус.
Глаза ее округлились.
— Это не то, что ты думаешь, — поспешно заверил он. — Я хотел пригласить тебя на рыбалку.
— На рыбалку? — Авалон вновь насупилась, ее воинственность уступила место легкой растерянности. Она с силой потерла ладонью глаза. — Прямо сейчас?
— Ну да.
— Нет уж, спасибо. Я слишком устала. Прошлой ночью я почти не спала.
— Ну же, миледи, не прибедняйся. Разве может тебя подкосить такой пустяк, как бессонница?
Авалон с отвращением глянула на него.
— Убирайся.
— День будет замечательный, солнце вот-вот взойдет. Наилучшее время для рыбалки.
— Милорд, я терпеть не могу рыбачить. И хочу сейчас только одного — выспаться.
— Что ж, ладно. — Маркус отступил на шаг, успокаивающе вскинул руки. — Не хотел я к этому прибегать, но ты меня вынуждаешь.
Авалон мгновенно обрела прежний воинственный вид и замерла, пристально следя за каждым его движением. С виду она казалась совершенно безобидной, хрупкой, точно сказочная фея, но Маркус прекрасно знал, как обманчива эта хрупкость.
— Ты у меня в долгу, — сказал он вслух. — А посему я прошу тебя, пойдем со мной на рыбалку.
— Что?! Я тебе ничего не должна!
Маркус одарил ее самой обаятельной своей улыбкой.
— Должна, миледи, и ты прекрасно это знаешь. Неужели ты мне откажешь? А как же законы чести?
— А где были законы чести, когда ты отказал мне?
— Так ведь я благородным манерам не обучен, а вот ты у нас образчик благородства. Так что лучше не спорь и соглашайся.
Крепко сжатые губы Авалон задрожали, безуспешно пытаясь удержать улыбку.
— Я знаю одно славное местечко, — искушающе прибавил Маркус. — Рыба там — с человеческий рост.
— С человеческий рост!.. — фыркнула Авалон и, не выдержав, расхохоталась.
— Так пойдешь?
— Я устала, — покачала она головой.
— Ранняя прогулка тебя освежит. Пойдем со мной.
. На последних словах он понизил голос, и безыскусная фраза невольно прозвучала намеком на его тайные желания, куда менее невинные, чем утренняя рыбалка. Авалон тотчас ощутила это, и ее улыбка погасла. Она коротко взглянула на Маркуса, и от этого взгляда у него захватило дух.
— Хорошо, — сказала она. — Пойду.
Оделась она гораздо проворнее, чем ожидал Маркус от женщины, у которой нет даже служанки. Ему пришлось ждать в коридоре лишь несколько минут. Авалон вышла из комнаты — в тартане, с аккуратно заплетенной косой.
Она взглянула на Маркуса, привалившегося к стене, и он, выпрямившись, молча отвесил ей поклон. Вместе они прошли через главный зал, где на скамьях еще спали люди, и вышли в замковый двор. У входа лежали приготовленные Маркусом удочки.
Во дворе, под серым предрассветным небом уже появились первые обитатели замка. Спеша по своим делам, они на ходу почтительно здоровались с лэрдом и его спутницей. Маркус и Авалон миновали ворота и вышли на тропинку, знакомую ему с мальчишеских лет. Он много раз ходил здесь еще до того, как отправился на службу к сэру Трюгве.
Авалон легко шагала рядом с Маркусом, неся на плече свою удочку. Он сам настоял на том, чтобы нести все остальное. В душе ему все-таки хотелось доказать Авалон, что и ему не чужды благородные манеры, пускай даже все его предыдущие поступки говорили об обратном.
На самом деле, понял вдруг Маркус, ему отчаянно хотелось нравиться Авалон. Смешное, почти детское желание, но он ничего не мог с собой поделать. По правде говоря, он сегодня разбудил ее так рано, чтобы хоть немного побыть с ней наедине, чтобы видеть ее лицо, слышать ее смех.
Минувшие пять дней стали для Маркуса настоящей мукой. Он никак не мог забыть того, что произошло между ними в развалинах кордегардии. Руки его до сих пор помнили податливость ее нежного тела. Авалон пьянила его, словно крепкое вино. Он не мог прожить ни минуты без того, чтоб не вспомнить о ней. Даже в глубине души он боялся думать, чем это может кончиться. Авалон слишком нужна ему, куда сильнее, чем он нужен ей. Это была непростительная слабость, а именно сейчас Маркус не мог позволить себе роскоши быть слабым.
Как мучительно было тогда, в развалинах, выпустить ее из объятий — именно в тот миг, когда она так покорно льнула к нему, так горячо отвечала на его поцелуи!.. Быть может, впервые в жизни Маркус попытался поступить по-настоящему благородно — отступить, не дать волю всепоглощающей страсти, которая сжигала и мучила его.
Они вошли в лес, и ясный свет новорожденного дня, проникая сквозь густые кроны, озарял Авалон золотистым сиянием. Она шла упругим, ровным шагом, лицо ее дышало свежестью, лиловые глаза сияли. «Она сводит меня с ума, — безнадежно подумал Маркус. — Она сводит меня с ума».
В этом и таилась главная опасность. Было в Авалон, помимо ее необыкновенной красоты, нечто порожденное проклятием Кинкардинов. Нечто сродни тому мраку, который жил в его душе. Дар Авалон был в тысячу раз сильнее, чем те крохи, которыми обладал Маркус, но ее появление разбудило демонов, и теперь его снова мучили прежние кошмары.
Маркусу так долго казалось, что он сумел позабыть то, что случилось в Дамаске! Всякий раз, когда призрак прошлого являлся к нему, он вызывал в памяти апельсиновый сад в потаенной испанской деревушке. Этот теплый, красочный, благоухающий сад был полной противоположностью кошмарам. Высокие деревья с точеными изящными листьями, белые благоуханные цветы, солнечно-золотые плоды.
Маркус лелеял в памяти сладкий вкус этих апельсинов. Всякий раз, когда ему вспоминался Дамаск, он старался думать о сочной, сладкой, прохладной мякоти чужеземных плодов, и кошмар отступал.
Но вот явилась Авалон, неся в душе отметину Кинкардинова проклятья, — и снова Маркусу стал сниться Дамаск. Вкус апельсинов больше не мог отогнать эти сны.
Прошлой ночью… Маркус почти не помнил снов.
Он знал только, что кошмар опять накрыл его своими черными крыльями и швырнул в прошлое, в пустыню, песок, жажду. Маркус и припомнить не мог, когда в последний раз этот сон был таким живым, ярким, страшным.
Но тут явился ангел и спас его. Ангел, похожий на Авалон, развязал его путы и дал ему воду — без условий, без ласковых лживых речей. И тогда кошмар исчез навсегда.
