Чаровница - Брук Кристина (книги без регистрации .txt) 📗

Сесили подозрительно и недоверчиво посмотрела на него, причем настолько откровенно, что Рэнд понял, что совершил не просто оплошность, а страшную глупость. Он тут же горько пожалел о содеянном, о своей маленькой лжи. Он как будто действовал ловко и хитро, но, как оказалось, недальновидно и… неосмотрительно. В итоге он утратил ее доверие. Теперь надо было во что бы то ни стало вернуть его, в противном случае…

– Оно у вас, не так ли? – Она говорила тихо, но от ее слов неприятные мурашки побежали по спине Рэнда. – Вы хотите использовать его против меня, против моей помолвки? Неужели вы настолько черствы и бессовестны, что доброе имя другого человека для вас ничего не значит?

– Что вы говорите? Что с вами? – Рэнд с тревогой вгляделся в ее лицо. – Даю вам самое честное слово, больше у меня нет никаких ваших писем. Это все, что мне удалось найти. Клянусь честью, Сесили. – Для вящей убедительности он поднял вверх руку.

Сесили долго и серьезно смотрела ему в глаза, постепенно выражение ее лица и глаз смягчилось, в них больше не отражалась ни откровенная ярость, ни обида. Их сменило недоумение.

– Но то письмо? Оно должно быть здесь и больше нигде.

Рэнд пожал плечами:

– Может быть, оно хранилось в другом месте.

– Нет-нет, уверена, письмо лежало вместе с этими. Я сама своими глазам видела, как брат клал его сюда, в эту пачку.

– Но, может быть, потом он вынул его отсюда. Может быть, даже уничтожил его? А если немного подумать, то можно найти и другие вполне разумные объяснения его отсутствия.

Медленно, как бы приходя в себя, Сесили произнесла:

– В таком случае это могла быть Лавиния.

– Лавиния? – переспросил Рэнд. – Вы имеете в виду леди Давенпорт?

– Вот именно. Ведь не кто иной, как она, продала вам бумаги брата, разве не так?

Рэнд нахмурился:

– Да. Возможно, письмо попало к ней в руки. Но почему она? Чтобы найти письмо, у нее было не очень много времени.

А где еще могло быть это злополучное письмо, как не у Лавинии? Боже, об этом даже не хотелось думать. Маловероятно, чтобы Лавиния поняла, что по воле случая попало ей в руки, но все же…

– Сперва надо закончить с поисками на чердаке, – решительно сказала Сесили. – Если там оно не найдется, придется поискать в доме Лавинии. Впрочем, я знаю, где находится ее тайник. Если она что-нибудь прячет от меня, то оно обязательно будет там.

Рэнд тоже обязательно должен быть рядом с Сесили.

– Вы имеете в виду ее лондонский особняк?

Сесили сосредоточенно молчала.

– Я так думаю. Если письмо у нее, то сейчас самое благоприятное время, чтобы этим воспользоваться. Интересно, сколько она запросит у меня за него?

– Полагаю, мне нет надобности напоминать вам, что я весь, целиком и полностью, в вашем распоряжении.

Сесили прищурилась:

– Благодарю вас, но, как сами понимаете, попасть в мой бывший родной дом мне проще одной. Я навещу Лавинию под каким-нибудь благовидным предлогом, отвлеку ее внимание и проникну в тайник.

Ее отказ от его помощи огорчил Рэнда. Нахмурившись, он машинально разглаживал складки на покрывале.

– Может, вы все же откроете мне, что такого в том письме, что никак не дает вам покоя? Чего вы так боитесь? В конце концов, письмо написано вами почти в детском возрасте, какой может быть спрос за детскую шалость?

Сесили отвернулась и долго смотрела на золотистые блики, переливающиеся на воде. Наконец, повернув голову, она начала:

– Я была очень юной и глупой и, конечно, строптивой. Мои родители выбрали мне в мужья человека намного старше меня. Так вот, будучи избалованной и очень высокого мнения о своей особе, я написала небольшую книгу. Книжка получилась довольно злой и сатирической, в ней я высмеивала герцога Норланда. Я вывела его под именем Ниниана Финниана в образе несчастного невезучего рыцаря и придумала множество сумасбродных историй, в которых описывались его похождения. Рыцарь Ниниан Финниан попадал в разного рода смешные и нелепые положения, из которых его выручала умная не по летам героиня по имени Генриетта Педлторп. – Сесили тяжело вздохнула: – Я была не права. Никто никогда не узнал бы Норланда в этом смешном рыцаре, если бы…

– Если бы вы сами не написали об этом в том самом письме Джонатану.

– Дело в том, что Джонатан все-таки заметил сходство и, поняв, кого я высмеиваю, упрекнул меня. В ответ я написала это письмо, в котором пункт за пунктом доказывала справедливость моих насмешек. – Она заморгала, а затем тонким и хрупким голосом продолжила: – Честно говоря, сейчас мне не очень нравится та юная девочка, какой я была в те годы. Однако потом я немного изменилась, и, соответственно, изменился в лучшую сторону мой герой. В последних придуманных мной приключениях Ниниан Финниан уже похож на настоящего человека, а не на какой-то карикатурный персонаж.

– Но если это письмо попадет в чужие руки, – вставил Рэнд, – и оно будет опубликовано, м-да…

– Да, – Сесили с трудом проглотила комок в горле. – Оно погубит меня, а Норланда сделает посмешищем. Ужасно.

Рэнд тихо обронил:

– Но ведь вы были тогда почти ребенком.

Она махнула рукой, в ее жесте было столько безнадежности и отчаяния, что у Рэнда защемило в груди.

– Сплетникам это глубоко безразлично. Как известно, злые языки страшнее пистолета.

– И вы решили, если письмо у меня, я воспользуюсь им как оружием против вас. – Рэнд едва не задохнулся от возмущения. – Какого, однако, вы лестного мнения обо мне!

Она посмотрела на него смущенно, даже виновато:

– Я же не знала, видите ли…

– Да, вижу, нам пора ехать, а то другие начнут думать о нас бог весть что, – ядовито закончил он.

– Ну да, ой… – Сесили растерялась. – Господи, неужели вы на меня сердитесь, Рэнд?

У него от напряжения задрожал подбородок.

– Сержусь? С чего вы взяли?

– Ни с чего, просто так, – отрезала она. – Вы злитесь, и я это вижу. Наверное, вы гордитесь тем, что умеете скрывать свои чувства, что внутри вас может все кипеть от ярости, хотя внешне вы холодны как лед. Как бы не так. Ваши глаза выдают вас с головой.

Сказать, что Рэнд был удивлен, значит, ничего не сказать. Он уставился на Сесили, которая закусила губу от осознания, что не выдержала и наговорила лишнего.

– Ладно, в таком случае скажите мне вот что, – тихо произнес он. – Много лет назад вы выставили вашего жениха в смешном виде, высмеяли его с едкой иронией. С тех пор ваше мнение о Норланде изменилось или нет?

Сесили шумно вздохнула:

– Тогда я была глупой, заносчивой девочкой, считавшей себя вправе судить о каждом так, как ей хотелось. Я очень сожалею о том, что вела себя так в те годы.

– Вы слышали мой вопрос? Это не ответ на него.

Потупившись, Сесили молчала.

Резко и открыто Рэнд произнес:

– Неужели вы в самом деле думали, что я способен отдать в бульварную газетенку ваше письмо?

Как он ни старался скрыть свою злость, она прорывалась наружу – в интонации, в прищуре глаз, в слегка раздувшихся ноздрях.

– Нет, но я полагала, что с его помощью вы можете шантажировать меня. – Не смутившись, прямо и откровенно посмотрела она ему в глаза.

Лучше бы Сесили ударила его – ее слова ранили его глубоко и сильно, они обожгли Рэнда. От боли и возмущения он потерял дар речи. Придя в себя, Ашборн грустно произнес:

– М-да, какого вы, однако, высокого обо мне мнения.

– А кто, как не вы, были со мной очень твердым и жестоким, когда вам нужно было от меня что-нибудь. – Пожав плечами, она отвернулась. – Откуда мне было знать, где проходит та линия, которую вы не намерены переступать?

Разозлившись и на себя, и на нее, Рэнд повернул ее лицом к себе:

– Вы знаете меня лучше, просто вы упорно стараетесь не признаться в этом самой себе.

Глаза Сесили потемнели от затаенных мыслей или чувств. О, как ему хотелось прижать ее к себе, утешить, обласкать, осыпать поцелуями, поделиться с ней той горячей любовью, которая сжигала его сердце. Ему хотелось уничтожить, убрать, разрушить все преграды между ними – все, что разделяло их.