Сэйдж - Хесс Нора (читаем книги .TXT) 📗
Сэйдж покраснела, услышав оценку своей красоты, но не ответила. Да и что можно было на это сказать?! Что она не считает себя слишком большой красавицей? Так это создало бы впечатление, что он должен добавить еще какой-нибудь комплимент. К тому же она давно не та хихикающая юная девчонка, которая не понимает разницы между честным комплиментом и неискренней похвалой.
Если Джим сказал, что она красивая, значит, он действительно так думает. Поэтому молодая женщина осталась сидеть, наслаждаясь тишиной и молча глядя, как ее спутник налил воды из своей фляги и вскипятил кофе, а потом нарезал тонким ножом ломтики свинины в закопченную кастрюльку с длинной ручкой.
Солнце стремительно свалилось за темневшие в отдалении горы, и на землю опустилась ночь. В этом бескрайнем темном пространстве их костер казался маленьким, еле заметным, но от его потрескивавших поленьев распространялось доброе тепло, словно от пожатия дружественной руки; яркие искры взлетали высоко вверх, а вокруг плясали сумрачные, загадочные тени. Сэйдж посмотрела через плечо на ставшую вдруг враждебно таинственной темноту, надеясь, что огонь костра достаточно ярок и отпугнет волков, которые, она была в этом уверена, во множестве бродят вокруг.
Джим увидел ее нервное движение и ободряюще улыбнулся:
— Не беспокойся, Сэйдж. Ни один враг на четырех или двух ногах не нападет на нас. Он даже не сможет к нам подкрасться. Майор предупредит меня, если кто-то чужой появится на расстоянии мили от нас.
Затем он притронулся к кольту.
— И если уж я воспользуюсь этим, то никогда не промахнусь в того, в кого целюсь.
И Сэйдж поверила, что мужчина говорит правду, и она в полной безопасности. Джим сумеет защитить ее от любой опасности. Она расслабилась и, наслаждаясь запахом горящих сосновых дров, взглянула на огонь, а затем приняла из рук своего спутника жестяную миску с жестковатым поджаренным мясом и разогретой фасолью.
Наконец, Сэйдж съела все, что у нее было в тарелке, тщательно вытерла ее последним куском хлеба и, удовлетворенно вздохнув, откинулась назад и оперлась спиной на камень, возле которого сидела.
— Вы неплохой повар, босс, — улыбнулась она.
— Спасибо, дружок, — Джим улыбнулся в ответ и налил себе и ей кофе.
— Весь секрет в том, чтобы правильно приготовить фасоль.
Сэйдж улыбнулась и осторожно сделала глоток горячего кофе, в то время как мужчина начал сворачивать себе сигарету. Они еще посидели вдвоем, наслаждаясь тишиной, прислушиваясь к треску костра и доносящемуся до них мирному пофыркиванию лошадей, жующих траву. Наконец, Джим заметил, что у его спутницы слипаются глаза. Тогда он встал, взял скатанные одеяла и развернул их.
Сэйдж тоже поднялась с попоны, на которой сидела, чувствуя, что еще немного, и она заснет, не дождавшись, когда будет готова постель. Однако, когда Джим разложил поверх попоны спальный мешок, женщина, взяв одеяло, остановилась в растерянности, не зная, где его расстелить, чтобы лечь. С другой стороны костра? Это было бы разумно, но она совсем не желала, чтобы Джим находился от нее так далеко!
Когда он заговорил, в его голосе звучало удивление:
— Располагайся рядом, Сэйдж. Как иначе я смогу охранять тебя?
Чувствуя, что ведет себя как последняя дура или старая девственница, молодая женщина приготовилась лечь на свою постель, когда Латур вновь нарушил молчание.
— Я сейчас свожу попить лошадей к озерку в нескольких ярдах отсюда, так что у тебя есть минут десять или около того, чтобы… э э э… приготовиться ко сну.
Сэйдж мысленно поблагодарила своего спутника за ту деликатность, с которой он дал ей возможность лечь без свидетелей. Быстро сделав все необходимые приготовления, она скользнула под одеяло и, когда Джим возвратился к костру, ведя коней в поводу, сделала вид, что спит. Латур вычистил сухими сосновыми иголками посуду, затем посмотрел на старательно притворившуюся спящей женщину, улыбнулся и лег. Спустя некоторое ; время Сэйдж осторожно открыла глаза. Джим заснул, а у нее всю сонливость, как назло, словно рукой сняло.
«А все же неплохо спать под открытым небом, особенно, если устроишься с комфортом», — думала она, глядя на мерцание бесчисленных звезд в бездонном небе. Ей казалось, что в их призрачном, нежном свете исчезают все страхи, беды людские, и звезды, проливая на землю свой голубой свет, словно маленькие серебряные колокольчики, вызванивают хрустальный мотив волшебной колыбельной песенки, под которую так спокойно спать…
Сэйдж было тепло, она была сыта и находилась в безопасности. Как замечательно!
Внезапно в отдалении послышался жуткий волчий вой, нарушивший очарование летней ночи. Сэйдж захотелось придвинуться к Джиму поближе, чтобы почувствовать исходящую от него спокойную уверенность. И вдруг женщина испуганно вздрогнула, потому что услышала совершенно спокойный голос Латура:
— Расслабься, Сэйдж. Они не подойдут к костру.
И, совершенно успокоившись от его голоса, она сразу заснула и только один раз открыла глаза, когда услышала, что мужчина откинул одеяло, подбросил в костер сучьев и снова лег.
«Интересно, как он догадался, что огонь гаснет?» — подумала Сэйдж и вновь провалилась в сон.
Утро началось ярким, теплым солнечным светом, но налетавший временами довольно резкий ветер заставлял женщину дрожать и кутаться в свою теплую куртку. Сейчас она была рада тому, что последовала совету Джима и взяла ее с собой.
— Ветер холодный, потому что дует с гор, — объяснил Джим, приготавливая завтрак, точно такой же, впрочем, как и вчерашний ужин. — Там, на вершинах, еще лежит снег, и он не растает до конца следующего месяца.
Завтрак прошел торопливо. Потом, пока Джим седлал лошадей, Сэйдж собрала постели. Ее руки и ноги немного болели после вчерашней езды в седле. Тело не привыкло к этому, и она немного боялась, что не выдержит еще одного дня на спине лошади, которую нанял для нее Латур. Однако, не прошло и нескольких минут, как Сэйдж размялась и вновь почувствовала себя прекрасно.
В полдень Джим достал еще один сандвич из числа тех, которые готовила Тилли, и передал его Сэйдж; и вновь они подкрепились, не останавливая легкой рыси своих лошадей.
— Надеюсь, что у Джонти на ужин не будет говядины, — запив ленч глотком воды из фляги, произнес Латур. — Я от нее немного устал, а как ты?
— Ой, я не знаю! Я не очень разборчива в еде, — ответила Сэйдж. — Вообще-то, мне нравится говядина. Когда я жила на ферме, мы ели, главным образом, свинину и курятину.
— Я бы хотел услышать о твоей жизни на ферме… если, конечно, тебе не очень больно об этом говорить.
Сэйдж посмотрела на простиравшуюся перед ними равнину. Может ли она говорить о ферме и доме, где они с Артуром провели их семейную жизнь и так упорно работали вместе? В ее памяти встало дорогое, доброе лицо Артура, и она решила: да, она хочет говорить о том месте, где, как ей думалось, прошли лучшие годы ее жизни.
— Это был не очень большой участок, — начала она, — всего около пятнадцати акров, и десять из них — под кустарником и зарослями. Но у Кейла было пятьдесят акров, которые примыкали к нашей земле, так что вместе две фермы давали нам достаточно. Правда, работать нам, четверым, приходилось с восхода солнца до заката. Мы жили небогато, но нам хватало, мы были всегда сыты.
«Но никогда у тебя не было того, что делает жизнь приятной, — подумал с грустью Джим. — Ни красивых нарядов, ни шелковых лент, ни драгоценностей, за исключением того широкого, грубоватого обручального кольца на пальце.»
Джим вспомнил, как поразили его грубые, в мозолях, пальцы Сэйдж в ту ночь, когда он отчаянно пытался сбить у нее температуру. Эти пальцы особенно странными казались в сравнении с ее нежным белым телом.
Внезапно ему остро захотелось дать этой красивой, настрадавшейся женщине все эти милые вещи, которые так шли ей и которых у нее никогда не было.
Как только он об этом подумал, его лицо потемнело и нахмурилось. О чем он, черт побери, думает? Женщина, подобная Сэйдж, примет дорогие подарки только от своего мужа, а Джим Латур никогда не станет мужем какой либо женщины. У него нет ничего, что бы он мог дать ей. И хотя Джим мучительно, с какой-то голодной страстью желал ее, он понимал, что эта женщина слишком порядочна, чтобы можно было ограничиться легкомысленной связью с ней. Ей был необходим добрый, хороший человек, который ее полюбит и женится на ней.
