Жажда возмездия - Бенцони Жюльетта (читать книги без сокращений .txt) 📗
– Мы едем! Я передам ваши слова своему начальству...
– Замечательно! Вас проводят до городских ворот.
Мортимер и Эстебан отправились в обратный путь не оборачиваясь, в сопровождении солдат. Замыкал кавалькаду Сальвестро. Когда все скрылись, Кампобассо принялся собирать рассыпанные золотые монеты, сложил их в кошелек, с удовольствием подержал его в руке и направился в комнату.
Фьора все еще спала, ее пышные волосы в беспорядке рассыпались, подчеркивая красоту тела. Граф смотрел на нее некоторое время, затем разделся и осторожно лег рядом. Опершись на локоть, он начал потихоньку ласкать ее. Она застонала и, не открывая глаз, потянулась, чтобы ему было удобнее ее гладить, вся во власти желания, охватывающего каждую клеточку ее тела. Когда она вся начала выгибаться в сладостной муке, он вошел в нее, и они соединились в высшей точке наслаждения.
Глава 9
Арест
Три дня и три ночи Фьора и Кампобассо провели вместе, отгороженные от остального мира стенами спальни. Только Сальвестро два раза в день переступал порог комнаты, чтобы принести им еду, но никогда не видел того, что происходило за пологом кровати. Галеотто принял на себя командование, он же наблюдал за порядком в Тионвилле.
Он с раздражением выполнял свои новые обязанности и сжимал кулаки всякий раз, когда его взгляд останавливался на одном из закрытых окон, где, как он точно знал, занимались отнюдь не безобидными детскими играми.
Все эти часы, наполненные страстью, Фьора проводила в объятиях своего любовника. Он обнимал ее, когда она спала, ела и пила, а когда через сутки ей понадобилась ванна, он на руках отнес ее в небольшой бассейн, который старый шталмейстер наполнил свежей водой, сам вымыл ее и вытер полотенцем, не переставая при этом ласкать и целовать ее. Когда они не занимались любовью, Кампобассо смотрел на нее с восхищением, дотрагивался до ее лица, волос, тела, шепча при этом слова любви.
Молодая женщина даже не могла представить себе, что способна возбудить такую страсть. Этот человек никак не мог насытиться и утолить желание; вместо этого его чувства все обострялись, и желание росло до такой степени, что это порой пугало Фьору. Он почти не спал, но и во сне не позволял ей отдалиться от него: через короткие часы Кампобассо хотел ее еще сильнее.
– Ты моя навечно, – прошептал он ей как-то вечером, крепко обнимая, – ты будешь моей женой...
Застигнутая врасплох этим неожиданным заявлением, Фьора решила обратить все в шутку:
– Ты хочешь жениться на мне?.. Но я даже не знаю, как тебя зовут...
– Здесь меня зовут Никола, как молодого герцога, которому мне нравилось служить и которого я потерял. Но от тебя я хочу только слов любви.
– Я ведь не говорила тебе, что люблю! Просто, что ты мне нравишься...
– Неважно, что ты этого не сказала! Об этом кричало твое тело, твое тело призывает меня, я заставляю его петь, трепетать, кричать. Это стоит всей болтовни поэтов. И еще: ты меня любишь, но пока не понимаешь этого...
– Может быть, но до тех пор, пока я не пойму, я не выйду за тебя замуж...
Обмотав кулаки ее волосами, он грубо откинул назад ее голову:
– Ты любишь кого-то другого? Говори! Ты любишь другого мужчину? Отвечай!
В приступе внезапной ярости он впился зубами в ее шею. Из ее глаз брызнули слезы, и Фьора вскрикнула от боли...
– Отчего же тогда я здесь... Если бы было, как ты говоришь...
Он отпустил ее, затем увидел слезы и отметину на нежной коже.
– Прости, моя любовь, прости... Я схожу с ума... От тебя кипит моя кровь, и ты даешь мне такую радость, как ни одна другая женщина. Скажи... другой мужчина доставлял тебе когда-нибудь такое же наслаждение? Скажи! Я хочу знать!..
– Нет, – прошептала Фьора, подумав, что не очень кривит душой, потому что ее брачная ночь была слишком короткой по сравнению с этой бурей страсти, настоящей оргией любви, отнявшей у нее все силы, но, как ни странно, вернувшей ей хладнокровие.
Она полностью отдавала себе отчет в разладе между головой и телом, которым не могла повелевать. Больше она не должна пользоваться духами Деметриоса, запах которых давно исчез, а Кампобассо остался ее пленником. Выбирая между нею и герцогом, служить которому Кампобассо не так уж и нравилось, кондотьер, конечно, выберет ее... И в то время, как он зализывал ранку на ее шее, уставшая от любви Фьора подумала, что было бы неплохо прервать их добровольное заточение, хотя, казалось, ничто не могло его и нарушить.
Однако наутро четвертого дня створки двери задрожали под ударами руки, одетой в железную перчатку, а грубый голос Галеотто прокричал:
– Никола, выйди! Мне надо срочно поговорить с тобой!
Не одевшись, Кампобассо быстро пересек комнату и открыл дверь. Перед ним предстало полное бешенства лицо его друга:
– Что случилось?
– Исчез паж!
– И это все новости? Пусть он убирается к черту, и чтобы...
– Нет, дело не только в этом. Герцог Карл находится в замке Солевр, в двенадцати лье отсюда. А как ты думаешь, что может случиться, если этот проклятый Вирджинио расскажет ему, что ты бросил все, потому что не можешь перестать миловаться со шпионкой французского короля?
Рука Кампобассо, как змея, протянулась к горлу приятеля и в ярости сжала его:
– Я запрещаю тебе говорить такие вещи! Она будет моей женой!
– Тогда, если ты хочешь, чтобы она жила подольше, вели ей ехать туда, откуда она явилась! – крикнул Галеотто, отбросив его руку.
– Я никогда ее не отпущу!
– Тогда спрячь ее, но сделай что-нибудь. Мальчишка исчез, вероятно, вчера...
Граф подумал некоторое время, затем проворчал:
– Может быть, ты и прав. Пришли сюда Сальвестро и прикажи, чтобы нашли какую-нибудь карету и десять человек для сопровождения!
– Ты что задумал?
– Я хочу отправить ее в Пьерфор.
– Через всю Лотарингию, где полно врагов? Ты сошел с ума!
– Правильно. Карл Смелый не будет ее там искать, если этот маленький негодяй предал меня.
Следующий час был трудным для Фьоры. Не из-за того, что ей не нравился план ее любовника – она была готова ко всему, но Фьора была сильно смущена, когда он признался ей, что отослал ее попутчиков. Тут ему пришлось выдержать приступ настоящей ярости, который сильно озадачил его.
– По какому праву ты позволил себе отослать моих слуг? – кричала она. – Если ты спал со мной, то, по-твоему, ты можешь распоряжаться моей жизнью? Эстебан предан мне много лет, а ты прогнал его, как назойливую муху! Этого я тебе никогда не прощу и больше не желаю здесь оставаться!
– Успокойся, умоляю тебя. Ты уедешь, я только что это сказал...
– Уеду! Но не туда, куда ты велишь! Если ты полагаешь, что я позволю похоронить себя в твоем замке, ты сильно ошибаешься! Вели оседлать лошадь, и прощай!
– Ты сошла с ума! Куда ты поедешь?
– Ты можешь удивляться: я поеду навстречу герцогу Бургундскому, – вскинула голову Фьора.
– Он тебя повесит!
– Ты так думаешь? Ты разве повесил меня, когда я приехала? Нет. Ты уложил меня в свою постель, и я согласилась, потому что думала, что ты мужчина. А сейчас ты весь дрожишь оттого, что тебе кажется, будто твой паж предал тебя! Я думаю, что Карл Смелый не чета тебе, и... мне интересно попытаться соблазнить его!
Охваченный внезапным бешенством, Кампобассо сжал ее шею:
– Грязная тварь! Что, я тебе уже не нужен? В постели герцога интереснее, чем в моей? Но у тебя ничего не получится. Я сказал, что ты останешься со мной, так и будет!
– Тогда... ты получишь мой труп, – прохрипела Фьора.
Испугавшись, что он вот-вот убьет ее, Кампобассо отпустил горло, но тут же ударом кулака свалил ее на пол.
– Ты будешь делать то, что я приказал! Вставай и одевайся... если не хочешь, чтобы я велел моим людям тебя одеть...
Она поднялась и рассмеялась ему прямо в лицо:
– Вот будет потеха! Отлично! Зови своих людей! Лучник в роли камеристки, это должно быть забавно!
