Обещание весны - Бэлоу Мэри (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Перри, — только и сказала Грейс, и все четверо рассмеялись.
— Как бы там ни было, мы очень рады видеть вас у себя, леди Лэмпмен, — повторил Эдмунд. — Правда, Алекс?
Перигрин взял Грейс под руку и улыбнулся ей, едва граф и его жена отошли к другим гостям принимать поздравления. Глаза Грейс лихорадочно блестели, на щеках выступил яркий румянец. Она явно устала.
— Я попрошу, чтобы подали нашу карету, — сказал Перри. — И пожалуйста, не спорь со мной, Грейс. Ты утомлена, а я намерен играть роль тирана до конца. К тому же моя дочь скоро проснется и примется за свои танцевальные экзерсисы. Может, она уже принялась за дело?
— Мне кажется, она наготове, — ответила Грейс. — И я намерена сыграть покорную жену. Должна признаться, что очень устала. Но зачем тебе уезжать так рано? Боюсь, что отравляю тебе все удовольствие.
— Надеюсь, ты догадываешься, что я в ближайшие недели тоже жду ребенка. Тебе никто не сообщил об этом? Я чувствую сильное возбуждение, тревогу, беспокойство, усталость. Нет-нет, не смотри на меня так недоверчиво. Я вовсе не шучу. Никогда еще я не был столь серьезен.
Глава 16
В карете по пути домой Перигрин не мог прижать ее потеснее к себе, как сделал это в день памятной поездки на Рождество. Но сидя рядом с Грейс, уложил ее голову на свое плечо и чувствовал, что она очень, очень устала. Наверное, все-таки не стоило разрешать ей присутствовать на свадьбе.
— Я рада, что мы съездили к ним, Перри, — сказала вдруг Грейс, словно прочитав его мысли. — Это было восхитительно, правда?
— Да, — согласился он и спросил обеспокоенно: — Ты сносно себя чувствуешь?
— Я считаю, что они будут счастливы.
— Ты так считаешь?
Мало-помалу Грейс расслабилась, дыхание ее стало глубоким и ровным.
Перигрин подумал о собственной свадьбе, которая состоялась в той же самой церкви. Бог мой, он женат уже два с лишним года! Немыслимо! И свадьба, и предшествующие ей недели казались теперь событиями какой-то другой жизни. Трудно поверить, что беременная жена, дремлющая сейчас в его объятиях, и есть та самая уравновешенная и полная достоинства сестра священника, на которой он женился, чтобы избавить гордую женщину от унизительной необходимости подыскивать себе занятие ради хлеба насущного.
Тогда Перри просто заботился о ней. Во всяком случае, думал, что дело обстоит именно так. Казалось, это так просто: жениться и создать ей нормальные условия существования на всю оставшуюся жизнь. Даже после того как Грейс поведала ему свою историю, он продолжал считать, что все просто. Однако брак оказался самым трудным делом в его жизни. Жена стала ему дороже всего на свете. Но и любовь заключала в себе свои сложности, свои сомнения, страхи и неудовлетворенность.
Как бы то ни было, но за два с лишним года они достигли определенной гармонии и взаимного согласия. Возможно, и любви. Во всяком случае, с его стороны. Однако Перри не может быть уверен, что такое положение сохранится навсегда. Брак — это живые, динамичные отношения, и чтобы сохранить их, они должны развиваться. Нужно хотеть счастья — только тогда ты, возможно, его достигнешь. Примерно так он высказался в разговоре с женой об Эдмунде и Александре. Но это относится также к нему и Грейс и вообще к любой супружеской паре…
Карета дернулась, останавливаясь.
— Ох, — только и успела произнести Грейс, прежде чем Перри поцеловал ее. — Ох, — повторила она. — Перри, я так навалилась на тебя, а у тебя даже нет под спиной подушки. Ты, наверное, измучился.
— Не то слово, у меня все косточки болят. Я превратился в собственную тень, — со смехом ответил он. — Я говорил сегодня Эдмунду, что буду без памяти рад, когда твоя дочь наконец явится на свет Божий. Тогда я, может, сумею привести себя в прежнее состояние.
— Глупости! — возразила Грейс. — Я уверена, что твой сын сам выберет удобное для себя время появления. Чего ему спешить, если папочка так удобно устроил в своих объятиях и его, и маменьку?
— Ты хочешь, чтобы я вытолкал вас из кареты?
— Нет уж, благодарю! Слуги подумают, что мы поссорились. Будь любезен, выходи первым, Перри, и подай мне руку, как подобает джентльмену, которым ты себя воображаешь.
Перри весело спрыгнул на мощеную дорожку и подумал, как славно, что он может шутить, а Грейс отвечает шуткой.
Лежа на боку в перерыве между схватками и ожидая следующего приступа боли, Грейс подумала, что эту немыслимую боль вроде бы невозможно забыть. И тем не менее боль забывается. До тех самых пор, пока не возникнет при рождении следующего ребенка. Быть может, Господь Бог в своем милосердии устроил так, чтобы женщина забывала эти муки и узнавала их, когда они приходят вновь.
Грейс не могла понять, который теперь час. Она разбудила мужа перед самым рассветом, убедившись, что это не ложная тревога. Перри сидел рядом с ней, бледный как смерть, и держал ее за руку до тех пор, пока не приехал доктор Хансон. После этого доктор вместе с экономкой убеждали его уйти, но Перри подчинился, лишь когда Грейс с улыбкой сказала, что ей легче не видеть, как он волнуется. Перри даже не смог улыбнуться в ответ.
Неужели этому не будет конца? Боль терзала ее с двухминутными промежутками в течение нескольких часов, но доктор Хансон говорил, что все еще нет полного раскрытия и головка ребенка не продвинулась вниз. Он спокойно стоял у окна и смотрел на деревья. Экономка сидела в кресле возле постели, каждые несколько минут вытирая лицо роженице влажным платком и ласково укоряя ее за то, что она кусает губы, а не кричит.
Грейс не могла кричать. Если бы она не сохранила тот малый самоконтроль, на который еще была способна, то, наверное, сошла бы с ума. Скоро родится ее сын — надо думать только об этом. Скоро она будет держать его на руках. Скоро сможет вернуться Перри. Есть ли кто-нибудь с ним внизу? Приехал ли лорд Эмберли, как обещал?
Неужели роды никогда не кончатся?
— Это смешно! Это черт знает как смешно! — Перри швырнул бильярдный кий на стол. — Есть тревоги, которые невозможно развеять никаким занятием, Эдмунд. Это очень любезно с твоей стороны, что ты весь день пытаешься так или иначе отвлечь меня. Пойми, пожалуйста. Это бесполезно. Я с ума сойду!
Лорд Эмберли со вздохом тоже положил кий.
— Я просто не знаю, что еще придумать, Перри. У меня, как ты понимаешь, нет опыта в подобных делах. Что ты намерен делать?
— Я хочу подняться к ней. Проклятие, ведь это и мой ребенок! Несправедливо, что Грейс должна терпеть все эти муки одна, в то время как я тут играю на бильярде.
— И веселишься безмерно, — с нескрываемой иронией заметил его друг.
— Я пойду наверх, — повторил Перигрин. — Должен же я что-то сделать!
— Но это не дозволено. Роды продолжаются.
— Черт побери! Ну скажи, мог бы ты сам оставаться в стороне, если бы рожала графиня? Грейс мучается с пяти часов утра. То есть она меня разбудила в пять, а началось все, наверное, раньше. Мог бы ты оставаться в стороне?
— Если бы это была Алекс? — переспросил граф. — Нет. Нет, Перри, я бы не мог оставаться в стороне. Значит, ты любишь леди Лэмпмен? Я не раз думал об этом после того, как ты разбил мне нос. Разумеется, не мое дело спрашивать о таком…
— Ты заслужил мое доверие тем, что провел со мной здесь весь день, в то время как дома тебя ждет молодая жена, — ответил Перигрин с неким подобием улыбки на лице. — Да, конечно, Эдмунд, я люблю Грейс. Больше, чем собственную душу, как мне думается порой. Что, если она умрет? Господи, что, если она умрет?
Лорд Эмберли крепко сжал Перигрину плечо и уверенно успокоил друга:
— Грейс не умрет, она не собирается умирать, Перри. Что нам такое придумать, чтобы отвлечь тебя? Мальчишками, как ты помнишь, мы были очень изобретательны.
— Я не считаю, что запрет карабкаться на крутые скалы подействовал бы сейчас, — ответил Перри. — Я иду наверх.
