Прекрасный незнакомец - Лэндон Джулия (читать книги без .TXT) 📗
— Ну, будьте же хорошей девочкой, — упрашивал он, затем усадил ее в седло и положил ее руки на луку. — Держитесь крепче.
На мгновение он исчез из виду; потом она ощутила, как дернулось седло, когда он привязал к нему сумки, как затем оно осело под его тяжестью, когда он уселся позади нее. Он обхватил ее руками, взял поводья, и она почувствовала его губы у себя на макушке, когда лошадь поскакала вперед.
— Ах, милая девочка, — пробормотал он сочувственно, пришпоривая лошадь.
Ах, милая девочка, что же ты наделала?
Глава 15
Должно быть, она опять уснула; когда же проснулась, было утро, солнце вставало и поднимало вместе с собой туман. Все ее суставы ныли; Керри пошевелилась, и тут же Артур крепче прижал ее к себе.
— Слава Богу, я уже подумал, что вы уснули навечно, — произнес он откуда-то сверху.
— Где мы?
— А, она еще и заговорила, слава тебе, Господи. — И он нежно отвел волосы с ее лба. — Могу сказать только, что мы находимся где-то к западу от Перта. К сожалению, у меня нет компаса — он очень пригодился бы в нашем путешествии.
— Томас ждет, — прошептала она.
— Да, кстати о Томасе. Я постараюсь сообщить ему, но не стоит возлагать на это особые надежды.
Эти слова ее смутили — она повернула голову, зажмурилась от яркого солнца и попыталась всмотреться в Артура.
— Сообщить ему?
Артур, нахмурившись, подхлестнул лошадь.
— Мы не можем рисковать, показавшись в Перте. Монкрифф станет искать нас, прежде всего там, особенно когда узнает, что коровы тоже исчезли. Он, скорее всего, предположит, что их погнали на рынок, и отправится в Перт, чтобы это выяснить. Так что, я думаю, это слишком рискованно.
Не в Перт? А тогда куда же? И как же Томас? Она закрыла глаза, ужас ворвался в ее сознание, от воспоминаний застучало в висках.
— Нам нужно ехать в Перт, — промямлила она. — Мне больше некуда ехать.
— Есть еще Глазго.
Мягкий тон его голоса не притупил удара, с которым можно было бы сравнить эти слова, — они резанули ее, как ножом, и она отпрянула, чуть не свалившись с лошади.
— Осторожней! Вы сломаете себе шею! — вскрикнул Артур, крепче обнимая ее и натягивая поводья.
— Только не в Глазго! — в испуге взмолилась она, не обращая внимания на его предостережения. — Вы не сделаете этого!
— Это единственный выход…
— Нет! — завопила она и яростно начала вырываться, охваченная внезапным и сильнейшим желанием оказаться подальше от него.
Она ощутила на своих плечах его крепкую хватку, он прижал ее к груди так сильно, что она с трудом могла вздохнуть.
— Успокойтесь, Керри Маккиннон, — прошептал он ей на ухо. — Я знаю, что вы не хотите ехать в Глазго, но какой у вас выбор, учитывая обстоятельства?
— Только не в Глазго! — в ужасе повторила она, пытаясь вырваться. — Мне все равно, что со мной будет, но я не хочу ехать в Глазго, не хочу!
— Прекратите это немедленно! — рявкнул он и, грубо схватив ее за плечи, повернул к себе. Лицо у него было напряженное; темные круги под глазами и густая щетина на подбородке выдавали его усталость. Он выглядел таким же измученным, какой она ощущала себя. — Выслушайте меня, сударыня. Я не могу позволить вам отправиться в Перт, где вы можете попасть в руки Монкриффа. Я не допущу, чтобы вас повесили, вы меня понимаете? Единственное, в чем есть хоть какой-то смысл, — это отвезти вас в Глазго!
Он говорит серьезно, он так и сделает. Жизнь ушла из нее; ее начала бить дрожь. Керри закрыла глаза и почувствовала, что падает с лошади.
— Ну же, ну! — рассердился он и снова водрузил ее на седло. — Вряд ли это такой уж плохой вариант. Я постараюсь, чтобы у вашей матушки хватило средств на вашу безбедную жизнь — вас не будут заставлять работать где-нибудь на фабрике…
— Нет, — прорыдала она. — Прошу вас, не надо! Я не могу ехать к ней, Артур! Вы просто не понимаете…
— Я понимаю только то, что вас некому защитить, Керри! — прорычал он. — У вас никого нет, кроме вашей мамы. Томас сейчас не может вам помочь. Мне ничего не остается, кроме как отвезти вас…
— Тогда бросьте меня умирать здесь! — истерическим голосом возопила она. — Я лучше умру, я заслужила смерть за то, что я сделала, так что оставьте меня здесь — умереть среди волков! Но только не в Глазго, Артур! Все что угодно, только не Глазго!
Потрясенный этой истерикой, Артур смятенно вглядывался в ее лицо. Он так крепко сжимал ее, что ей стало больно; нахлынувшие на него чувства отражались в его глазах, и на мгновение, на одно-единственное мгновение, Керри ощутила надежду. Но, в конце концов, он опять стал ласково просить ее понять.
— Керри, милая моя, что еще могу я сделать? Предложите мне что-нибудь другое, предложите хотя бы один…
Ну что ж, он ведь существует, этот «один». Керри предпочитает смерть жизни со своей матерью и окружающими ее фанатиками. Лучше умереть, чем думать об утраченном Гленбейдене или о том, что она убила Чарлза Монкриффа. Да, угрюмо подумала она, когда Артур нежно привлек ее к себе, теперь она знает, чего ей хочется.
Ей хочется умереть.
Они ехали до тех пор, пока Сакс уже не мог двигаться дальше. Керри молчала — она, похоже, покорилась своей судьбе, совсем как приговоренный человек, который смотрит в лицо неизбежной смерти, подумал Артур.
Он пребывал в безнадежном смятении.
Он понял, наконец, что после всего, что произошло за последние дни, одна только мысль о Глазго окажется тем, что окончательно ее доконает. И его тоже. Кто мог бы осудить ее сейчас, когда ее отчаяние, словно саваном окутывало их обоих? Кто мог бы отправить ее в Глазго? Как человек он не мог и дальше настаивать на том, чтобы она отправилась в то место или к тем людям, пребыванию с которыми она, судя по всему, предпочитает смерть. Но как член английского высшего общества он не мог взять ее с собой в Лондон, в ту жизнь, которую она — пока еще не зная этого — будет презирать.
В жизнь, где будут презирать ее.
Да, Лондон — это совсем другой мир. Гленбейден — просто сказочная страна по сравнению с жестокой реальностью, которую он называет своим домом. Как сможет такая трепетная и прекрасная женщина, как Керри Маккиннон, там выжить?
В середине дня они остановились, чтобы отдохнуть и напоить Сакса. Артуру не нравилось, как выглядит лошадь — она была измучена настолько, что того и гляди, могла свалиться в любой момент. Керри серым ворохом опустилась на травянистый холмик и безжизненным взглядом следила за тем, как Артур пытался получше обиходить лошадь. Ясно, что при такой спешке животное долго не протянет. Сколько им еще осталось? Пять миль? Десять?
Он занимался лошадью, и его снедало беспокойство, хотя он был слишком измучен, чтобы мыслить четко. Закончив, он снял сюртук, решив немного отдохнуть, чтобы потом снова пуститься в путь. Расстегивая жилет, он взглянул на Керри. Лицо у нее изменилось; теперь она выглядела очень печальной. Это его удивило.
— Что такое? — спросил он. Она опустила глаза.
— Я думала… вспоминала… сколько счастья вы мне дали.
Он ничего не ответил, а просто лег на бок, спиной к ней, и закрыл глаза, надеясь, что ее слова уйдут и не будут его тревожить. Он безумно устал, забвение явилось быстро — и он погрузился в тяжелый, глубокий сон.
И вдруг опять появился Филипп. Он сидел на корточках и усмехался, глядя на что-то лежащее, на земле перед ним и не видимое Артуру. Впервые Филипп оказался настолько близко, что, если бы Артур пошевелил рукой, он наконец-то сумел бы схватить этот навязчивый призрак. Но он только смотрел на Филиппа, чья порванная одежда резко контрастировала с лицом, бледным, как шотландский туман. Что-то привлекло внимание Артура, что-то, лежащее на траве. Артур попытался встать, но его одолевал тяжелый сон, прижимая к земле так, что он не мог пошевелиться.
Филипп наклонился к нему, его тихий смешок превратился в резкий смех, и Артура сковал ужас при виде зияющей пустоты там, где должна быть грудная клетка. Артур смотрел, а Филипп медленно поднялся на ноги, став выше шести футов — такого роста он был при жизни, — и теперь он возвышался над землей. Он снова засмеялся и галантно поклонился, махнув рукой куда-то в сторону.
