Похититель моего сердца - Валентино Донна (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
– А ну, кланяйся мне! – прорычал он и прыгнул солдату на плечи. Они оба рухнули на землю, но испуганный солдат не догадался бросить поводья, и теперь его испуганная лошадь ржала, топала и пыталась убежать от людей, рычащих и катающихся по земле у нее под копытами.
Внезапно солдат нанес чувствительный удар Камерону в солнечное сплетение, и тут же копыто лошади скользнуло по его руке и глухо ударило по ребрам. «На этот раз Джиллиан пришлось бы лечить много синяков», – отстраненно подумал он…
Однако Джиллиан уехала. Он отослал ее. Если сегодня ночью его убьют, она никогда не узнает, как он сожалеет о том, что сделал под давлением обстоятельств.
В этот момент солдат оказался под Камероном и, получив сильный удар в лицо, обмяк и выпустил поводья. Лошадь ускакала прочь.
Камерон некоторое время лежал, тяжело дыша, потом поморщился, почувствовав боль в костях. Он освободился от лежавшего без сознания солдата и, прикрыв глаза рукой, растянулся на усыпанной листьями земле. У него еще оставался выбор. Он мог вонзить лезвие ножа между ребрами этого человека и избавиться от угрожавшей ему опасности или сохранить солдату жизнь. Но тогда солдат, видевший Камерона в лицо, сможет его узнать.
И все же Камерон понимал, что не сможет убить человека. Солдат только исполнял свой долг и проводил разведку этого участка леса. В том, что Камерон натолкнулся на него, виновата его собственная небрежность и откровенное невезение. Случись все несколькими минутами раньше или позже – и они бы никогда не встретились.
Его отец был прав – ему не хватает хладнокровия истинного воина. Обычно, когда Камерон убеждался в своей недостаточной мужественности, его охватывала ненависть к самому себе, но в этот раз он подумал только, что доктор Боуэн и Джиллиан его бы поняли.
В прошедшие два года он жаждал мстить каждому, кто связан с республикой, лишившей его всего положенного ему по праву первородства. Казалось бы, он должен был с удовольствием вонзить нож в человека, носившего на мундире эмблему Кромвеля, но Камерона мутило от отвращения при одной мысли об этом. Разве он смог бы вонзить нож в это чудо – человеческое сердце? Разве мог он пролить кровь, которая течет по венам и артериям, устроенным таким чудесным образом?
Ему не хватало хладнокровия ни для похищения людей, ни для убийства. Как заметила Джиллиан, негодяй из него не получился. После всех своих неуклюжих попыток отомстить он в конце концов понял, для чего родился.
Теперь, когда было уже слишком поздно, он нашел то, что нужно его сердцу. Рядом с Джиллиан Боуэн он стал бы по-настоящему хорошим врачом.
Глава 15
Беспокойство Джиллиан все росло и, вероятно, передалось лошади, потому что Куинни все чаще вскидывала голову, пытаясь избавиться от удил. Домой, приказала себе Джиллиан. Она не могла спокойно ехать в Брамбер, потому что руки ее дрожали от беспокойства, а сердце колотилось от страха. Она также не в состоянии была бы сейчас сидеть в гостиной миссис Хокинг, и как ни в чем не бывало потягивать горячее вино со специями.
Делать то, что ей хотелось, не было никакого смысла. А хотелось Джиллиан всю ночь ездить взад и вперед по лесу, чтобы быть поблизости от Камерона на случай, если она ему понадобится.
Но Камерону она не нужна. Сейчас он в чаще леса, подходит к своему тайному лагерю. Если бы он знал об этом ее всепоглощающем желании защитить его, то рассердился бы или очень позабавился. А может быть, он пожалел бы ее, поняв, что она никак не может выкинуть его из головы, даже несмотря на то что между ними все кончено.
Она поедет домой. Домой. Мысли о доме всегда уменьшали ее страх, но только не сейчас. Вероятно, это случилось потому, что Джиллиан проехала две мучительно длинные мили, прежде чем нашла подходящий поворот. Маневр был довольно сложный и занял так много времени, что сердце ее начало отбивать ритм, созвучный предостережению: быстрее, быстрее.
Джиллиан подумала, что страх ослабеет, как только Куинни повернет, и они поедут по той же дороге, которая привела их сюда. Беспокойство всегда уменьшалось, когда Джиллиан знала, что направляется домой; однако на этот раз ожидаемое облегчение не приходило, и Джиллиан начала подозревать, что дело было не в обычном страхе, охватывающем ее вдали от дома. Инстинкт нашептывает, что Камерону нужна ее помощь.
Джиллиан вдруг остро позавидовала всем женщинам, которые знали, что они главное в жизни их мужчин. Она оградила себя от такой возможности, намеренно выбрав скучную, лишенную страстей безопасность, стараясь убедить себя, что опасно привыкать к простому удовольствию смотреть, как любимый человек с радостной улыбкой на лице, с распростертыми объятиями идет тебе навстречу. Из боязни, что все кончится слишком скоро, она сама отказалась от любви, которая могла бы продлиться всю жизнь, и в результате так и не узнала, что это такое. Но так было до сегодняшнего дня.
Какой же глупой она была! Если бы у нее осталось хотя бы всего два-три таких воспоминания о Камероне, они поддерживали бы ее всю жизнь, и миссис Хокинг была в этом абсолютно права. Теперь Джиллиан понимала: то, что она раньше не знала любви, не имеет никакого значения, потому что, кроме Камерона, ни один мужчина не смог бы зажечь огонь в ее душе.
Джиллиан услышала топот копыт и приготовила правдоподобную ложь, чтобы объяснить, что ей понадобилось ночью в лесу. Через несколько мгновений она увидела бегущую прямо на нее испуганную лошадь – поводья волочились по земле, грозя попасть под копыта, стремена хлопали по бокам. Лошадь в страхе заржала, как будто предупреждая, что там, откуда она появилась, кому-то грозит большая опасность.
От вида испуганного животного Джиллиан ужаснулась больше, чем если бы увидела Фрейли или целую армию республиканских солдат. О Господи, ее предчувствие было верным!
Она подстегнула Куинни и направила ее к валунам, у которых оставила Камерона.
Остановив фургон и оглядевшись, она заметила, что из кустов торчал мужской сапог.
– Господи, нет! – прошептала Джиллиан, и на глазах ее выступили слезы. Она выбралась из фургона, а затем, не обращая внимания на ползучие растения и шипы, цепляющиеся за платье, пошла за валуны.
И тут сзади ее схватили сильные руки.
– Не ходите туда. Там зрелище не для ваших глаз.
Камерон! Она знала это уже в ту секунду, когда он прикоснулся к ней. Голос омывал ее как бальзам, прекращая дрожь, смягчая страх. Он жив, здоров… и, конечно, виноват в неподвижности тела, лежащего по ту сторону валуна.
– Значит, ваша война началась, – тихо сказала она.
Камерон осторожно повернул ее к себе и прижал так крепко, что она вынуждена была отклониться назад, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Я не убил его, Джиллиан. Хотел, но не смог.
– О, я рада, что вы не смогли, но… – Она подняла руку и провела по гордой линии его подбородка. – Если для того, чтобы вы остались в живых, надо было бы убить, я сама вонзила бы нож ему в сердце.
Он еще крепче прижал ее к себе и низко наклонил голову. Джиллиан подумала, что Камерон собирается ее поцеловать, но он вдруг сжал челюсти и отстранился.
– Подождите здесь.
Достав из фургона веревку, Камерон скрылся за валуном; но Джиллиан также не могла стоять в бездействии; она села в фургон и, отогнав его с дороги, спрятала от глаз случайных прохожих. Камерона не было видно, зато она слышала, как он тащит что-то тяжелое по усыпанной сухими листьями земле. Потянулись долгие минуты, сопровождаемые глухими ударами ее сердца. Даже сейчас Камерон мог убить этого человека; услышав, что Джиллиан не упрекает его, он мог задушить солдата веревкой. А может быть, он просто тащит его подальше в лес, чтобы тело никому не попалось на глаза.
Джиллиан с удивлением обнаружила, что ей все это безразлично, главное – чтобы он вернулся к ней.
И он вернулся – появился из темноты бесшумно, как пантера. В лесу Камерон распоряжался словно у себя дома. Он кивнул, одобряя то, что Джиллиан отвела фургон с дороги.
