Невеста-наследница - Коултер Кэтрин (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Синджен повернулась на бок в своей огромной кровати. Она устала, но сон не шел к ней. Ее не оставляли мысли о Кинросс-Милл-Хаусе, усадьбе, которую отец Колина был вынужден продать. Она попросила Коротышку Мердока проводить ее туда. Ее взору предстал красивый дом, окруженный чудесным садом, разбитым еще в семнадцатом столетии, и старинная мельница, в честь которой и был назван дом (Милл (mill) — мельница.), с сохранившимся водяным колесом, нависающим над журчащим потоком. Она постояла в саду, любуясь прелестными прудами, в которых разводили рыбу, прекрасными статуями, искусно подстриженными деревьями и необычайно красивыми розариями, и мысленно поклялась, что когда-нибудь они с Колином возвратят Кинросс-Милл-Хаус роду Кинроссов. Их дети и внуки должны получить обратно то, что принадлежало их предкам.
Она очень скучала по Колину. А вот он, похоже, совсем не торопился возвратиться к ней, своей жене. Теперь она понимала, что мужчины не могут обходиться без плотской близости с женщинами, так уж устроен мир. И поцелуями дело не ограничивается, нет, мужчине нужно обязательно вонзить в женщину свое орудие и излить в нее свое семя. И ничего не поделаешь, ей придется терпеть это, чтобы Колин был ею доволен. Наверное, у нее потом так сильно саднило между ног из-за того, что в ту ночь он вошел в нее целых три раза, а на следующий день свою роль сыграли три часа быстрой верховой езды. Если ей удастся убедить его, что для удовлетворения его мужских потребностей ему хватит и одного раза, она сможет вытерпеть этот единственный раз без труда. Один раз за ночь? А может быть, за неделю? Она не знала, как часто это может быть нужно мужчине. Интересно, как часто ее братья, Райдер и Дуглас, занимаются любовью со своими женами? Ах, почему, почему она не поговорила с Алике, не задала ей несколько точных, конкретных вопросов! Собственно, она знала, почему это не пришло ей в голову. Потому что она воображала, будто ей и так известно все, что должна знать женщина. Она перечитала все древнегреческие пьесы, какие были у Дугласа, а они были весьма откровенны, когда речь шла о делах плоти. Тысяча чертей! Она вспомнила Алике и Дугласа, которые старались все время прикасаться друг к другу и пылко целовались всякий раз, когда им казалось, что их никто не видит. Да и Райдер с Софи вели себя примерно так же. Синджен представила себе, как Райдер, смеясь, ласкает Софи или поддразнивает, покусывая ее ушко. Ей бы хотелось, чтобы и Колин делал с ней то же самое, ей бы это понравилось. Ей не нравилось только одно — то, что он делал в их брачную ночь. Ну почему ей не хватило ума поспрашивать Алике? Кстати, Алике ведь очень маленькая, намного ниже и тоньше ее самой, а Дуглас так же высок и широкоплеч, как Колин. Как же Алике его терпит, ведь это кажется невозможным… Тысяча чертей!
Синджен вздохнула и опять повернулась на спину. Внезапно до ее слуха донесся шум. Она приоткрыла один глаз и посмотрела в темноту, в ту сторону, откуда раздался звук. Это было похоже на очень тихое царапанье. «Должно быть, почудилось», — подумала Синджен. Как-никак дом был очень старый, а во всех старых постройках иной раз слышатся странные, необъяснимые звуки или же что-то вдруг трясется или вздрагивает. Синджен опять закрыла глаза и удобно угнездилась под одеялом.
Но шум послышался снова, на этот раз немного громче, чем прежде. Какое-то существо, находящееся за деревянной обшивкой стен, царапало по дереву, словно желая выбраться наружу. Крыса? Синджен не понравилась эта мысль.
Шум опять прекратился, но Синджен продолжала напряженно прислушиваться, ожидая, когда он послышится снова.
И он послышался, еще громче. К царапанью теперь прибавился другой звук, как будто что-то волочили по полу. Что-то железное, тяжелое, похожее на цепь, волочилось по деревянному полу, и лязг был явственным, но каким-то странно приглушенным.
Синджен рывком села на кровати. Что там происходит? Это же нелепо!
Тут она услышала стон, ясный, отчетливый человеческий стон, от которого руки у нее тотчас покрылись гусиной кожей, а сердце учащенно забилось. Она напрягла зрение, вглядываясь в темноту.
Надо зажечь свечу. Она протянула руку к ночному столику, чтобы взять шведские спички, но случайно смахнула их на пол.
Внезапно и стоны, и царапанье прекратились. Но лязг волочащейся цепи сделался еще громче, и он приближался, по-прежнему слегка приглушенный, да, он определенно приближался. Теперь этот звук раздавался уже в самой спальне.
Синджен ощутила такой ужас, что едва не завизжала. Но крик застрял в ее горле. Теперь в дальнем углу спальни появился слабый свет. Слабый и очень белый, напоминающий дым — такой он был тусклый и рассеянный. Синджен посмотрела на этот свет широко раскрытыми глазами, и ее охватил такой страх, что она чуть не проглотила язык.
Внезапно стоны послышались опять, потом цепь сильно ударилась обо что-то или об кого-то. Тут же раздался крик, как будто цепь и впрямь хлестнула по человеческому телу.
«О Господи Иисусе!» — подумала Синджен. Что это она в самом деле сидит и дрожит как дура? Ей очень не хотелось этого делать, но она все-таки заставила себя сползти с кровати на пол и начала ощупью искать спички. Но они куда-то задевались, и ей никак не удавалось их найти. Она стояла на четвереньках, когда стон послышался снова, громкий, отчетливый, полный муки.
Синджен замерла, потом, по-прежнему на четвереньках, подползла к краю возвышения, на котором стояла кровать. Двигаясь, она старалась держаться как можно ближе к полу. Добравшись до края возвышения, Синджен посмотрела в дальний угол комнаты, туда, где был виден свет. Теперь он стал ярче, но выглядел все так же странно — мерцающий, неясный, необычайно белый.
Неожиданно тишину прорезал жуткий вопль. Синджен едва удержалась, чтобы не вскочить на ноги и не выбежать опрометью вон из спальни. Волосы у нее на затылке встали дыбом. Она вся дрожала от леденящего ужаса.
Но вот свет в углу погас так же внезапно, как и возник. В спальне снова воцарилась кромешная тьма. Стоны прекратились.
Синджен ждала затаив дыхание; она так озябла, что дрожала уже от холода, а не от страха. Она ждала и ждала, и нервы у нее были натянуты до предела.
Ничего. Ни царапанья, ни иных звуков. Ничего.
Синджен медленно протянула руку и стащила одеяло на пол, потом завернулась в него и свернулась калачиком на возвышении возле кровати. В конце концов она заснула.
В таком виде — завернутой в одеяло и лежащей на полу — ее и нашла наутро миссис Ситон. Синджен открыла глаза и увидела домоправительницу, стоящую над ней и повторяющую:
— Ох, ох! Что с вами стряслось, миледи? Вы ушиблись? Ох, ох!
От долгого лежания на жестком полу у Синджен ныло все тело, но она не ушиблась.
— Миссис Ситон, пожалуйста, помогите мне встать. Спасибо. Мне приснился сон, ужасный кошмар, и я так испугалась, что сползла на пол.
Миссис Ситон ничего на это не сказала, только озадаченно подняла одну густую черную бровь.
— Теперь со мной все в порядке, миссис Ситон. Попросите Эмму принести мне горячей воды для ванны. Скоро я оденусь и сойду вниз.
Миссис Ситон кивнула и направилась было к двери спальни, однако тут же остановилась, с удивлением воззрившись на пол.
— О-ох, это что же такое?
Она смотрела в дальний угол комнаты.
— Вы о чем? — прохрипела Синджен.
— Об этом, — сказала миссис Ситон, показывая пальцем на пол. — Эта жижа очень похожа на ил из Кауэльской трясины, такая же черная, густая и вонючая. О-ох, да тут есть даже комочки… — Она вдруг осеклась и попятилась. — Моя матушка всегда говорила, что тому, кто ужинает с дьяволом, нужна длинная ложка.
Произнося эти слова, миссис Ситон, обычно говорившая на правильном английском, перешла на с трудом понимаемое Синджен шотландское наречие.
Однако она почти сразу же овладела собой и задумчиво сказала:
— Однако как же эта жижа сюда попала? Ведь от болота до замка Вир не так уж близко. — Она бросила на Синджен взгляд, которого та не поняла, потом пожала плечами. — Впрочем, это не важно. Я пришлю кого-нибудь, чтобы убрать эту грязь.
