Великосветский переполох - Лэйтон Эдит (электронная книга TXT) 📗
Прошла неделя со времени их визита к Гарри, который подтвердил, что дела у нее идут прекрасно. И каждую ночь ее ждали объятия Майлса. Каждую ночь он занимался любовью с ней, нежно, хотя и не до конца, удерживая себя от окончательного этапа, но, заботясь о том, чтобы доставить ей умиротворение, после которого она могла спокойно погрузиться в сон.
Он не просил ее о большем, хотя ему хотелось бы получить от нее так много.
Сейчас, смеясь, Майлс спешно сбросил одежду, и они вместе упали на кровать. Так они делали каждую ночь с того момента, как он вновь прикоснулся к ней, они целовали и ласкали друг друга, его руки и губы в конце концов полностью снимали ее напряжение. Но сегодня после этого она не заснула тотчас, как это обычно бывало.
— Я могу сделать для тебя нечто большее, — наконец произнесла она озабоченным шепотом, когда они лежали в объятиях друг друга. — И ты говорил, что это возможно, и я слышала кое-какие разговоры об этом.
— В самом деле? — осторожно спросил он. — И что же за разговоры ты слышала?
Он представил себе, как суровая медсестра Селфриджа читает ей лекцию, и, он мог поклясться в этом, в паху у него похолодело.
— Дома, — ответила она, избегая смотреть ему в глаза, — слуги говорили об этом. А на вечерах и различных суаре шептались об этом некоторые женщины. Они обсуждали способы, с помощью которых джентльмен мог бы… получить удовлетворение, другие способы, помимо… этого.
Он улыбнулся, довольный ее вопросом.
— Итак, есть другие способы, — сказал он, пытаясь говорить спокойно, чтобы голос не выдал охватившего его волнения. — Ты уверена, что хочешь знать больше?
Она кивнула, и коротенькие кудряшки щекотнули его подбородок.
— То, что ты делаешь для меня, — сказала она тихо, обращаясь к его ключице, — я могу делать для тебя, верно?
— Какая сведущая ученица или, следует сказать, подслушивающая? Да, ты можешь некоторым образом. Очень хорошо, мы займемся этим завтра ночью, если ты хочешь. Но в этом намешано много анатомии, некоторые латинские термины, а также подозрительные французские выражения, как ты, вероятно, слышала.
Она хихикнула.
— Нервно, — подумал он. — Попробуй, любимая, — сказал он нежно, — это не так плохо.
Он взял ее руку в свою и впервые направил к себе, сжимая ее пальцы вокруг своего напрягшегося естества. Трудно было сказать, кого больше поразило это прикосновение.
— Ну вот, — проговорил он хрипло. — Это ведь совсем не так страшно? В конце концов, мне ведь приходится делать это, и не реже четырех раз в день.
Аннабелла рассмеялась, и напряжение исчезло, а прикосновение стало увереннее. Ей показалось это приятным — его кожа была теплой и гладкой, эта часть его тела была такой же сильной, как и все тело, но гораздо более чувственной.
Он поцеловал ее и вновь близко прижал к себе.
— Да, — сказал он, сжимая свою руку поверх ее руки, чтобы показать ей ритм. — Вот так, и быстрее, пожалуйста.
Она была изумлена и восхищена тем удовольствием, которое она доставляла ему, и тем, какой могущественной она ощущала себя в этот момент. Но она была озадачена.
— Майлс, — спросила она позже, когда его сердцебиение пришло в норму, — почему ты просто не вошел в меня? Я хочу сказать, как ты делал в нашу брачную ночь?
— Потому что ты еще слишком слаба, чтобы вынашивать ребенка.
— Гарри мне этого не говорил. Он говорил об этом с тобой?
— В этом не было необходимости. Когда ты будешь достаточно сильной, чтобы перебросить меня через плечо, тогда ты будешь готова вынашивать моего ребенка. А это будет уже скоро, — добавил он, — поэтому мне стоит последить за своим поведением.
— Пожалуй, не помешает.
Она улыбнулась и свернулась калачиком рядом с ним.
«Великолепное начало», — сонно подумал он. Поразительно, но когда они оказывались в постели, она становилась совсем другой женщиной — напрочь исчезали все ее светские условности. Он был доволен и горд тем, что именно она явилась инициатором сегодняшних ночных утех, совершенно самостоятельно, без всяких намеков или просьб с его стороны. Раньше он думал, что такая женщина, как Аннабелла, будет воспринимать его услуги как должное. А вместо этого она задает ему вопрос о том, как она может облегчить его состояние. Может быть, она изменилась в результате своей болезни? Или вследствие его стараний? А произошла ли вообще какая-либо перемена? Была бы она такой же щедрой, если бы не теряла своей внешней привлекательности? В любом случае жаловаться ему было не на что. Она светилась страстью. Что же касалось его, он ощутил некоторое облегчение, но даже теперь ему казалось, что он может умереть от чувства неудовлетворенности.
Но Майлс не мог забыть, как быстро она заболела и как близко подошла к смерти. Аннабелла еще не была готова к полноценным ласкам, и он подождет. Но несомненно, он может придумать, чем им заняться. Он заснул, улыбаясь при мысли об этом.
— Она будет в платье терракотового цвета, который, как мне казалось, не сочетается с ее цветом лица, — объясняла Аннабелла, когда они с Майлсом прогуливались, следуя за Камиллой, которая шагала впереди вместе с парой своих беспокойных собак. — Но мама выбрала самый тонкий оттенок и велела добавить серебристую накидку, чтобы еще больше снизить насыщенность цвета, и в этом наряде Камилла выглядит прекрасно. Мы будем ею гордиться.
Майлс накрыл своей рукой ее маленькую руку в перчатке и улыбнулся ей. Он настоял на том, чтобы сопровождать их в ежедневных утренних прогулках по парку.
— Тебе нужен кто-то более солидный, чем лакей, — сказал он Аннабелле. — Кроме того, прогулки доставляют мне удовольствие. Сейчас это практически единственное время, которое мы проводим вместе, —добавил он, глядя на нее с теплой улыбкой.
— А как насчет ночей? — прошептала она. Они обменялись заговорщическими улыбками.
Он посмотрел на нее, теперь в его взгляде читалось удовольствие. На ней был капор, скрывающий волосы и выгодно выделяющий ее очаровательный профиль. Во время этих прогулок, даже в теплые дни, она всегда носила мантилью, чтобы никто не мог обратить внимание на ее фигуру. Но каждую ночь он видел и чувствовал, что тело Аннабеллы вновь обретает былые формы. Уже скоро, обещал он сам себе…
Его не удивляло владеющее им страстное желание обладать ею, но он поражался шквалу эмоций, который обрушивался на него, когда он только видел ее, захлестывающей его волне чувств, когда она всего лишь улыбалась ему при посторонних. Он женился по расчету и получил настолько больше, чем рассчитывал или даже чем это обычно бывает. Но Майлс пока еще не был готов сказать ей об этом, как и не был готов вновь по-настоящему заниматься с ней любовью. Последнее, однако, объяснялось не только ее состоянием, но и его собственным самолюбием.
В отношении причин вступления в брак они оба были реалистами. Она не могла знать, что его чувства изменились, он еще и сам не привык к этой поразительной мысли. Но ведь ее чувства, возможно, остались прежними. Сейчас она ценит его, это он знал. Он готов поспорить, что нравится ей. Его интимные знаки внимания доставляли ей большое удовольствие. Но Майлс продолжал задавать себе вопрос: будет ли когда-нибудь в это действо вовлечено ее сердце? Потому что, похоже, свое он потерял — из-за нее.
На это он не мог рассчитывать,
Она не переставала изумлять его. Женственная, но смелая, умная, даже мудрая, она к тому же была хорошо образована. Ему нравилось беседовать с ней, смеяться с ней — одним словом, к своему огромному удивлению, Майлс обнаружил, что крепко любит ее. И все же, даже если она не ответит ему взаимностью, он не может винить ее за это. В конце концов, ведь их брак был сделкой. Она не нарушила условий договора. Нарушил он. Полюбив ее.
— Камилла должна уже быть готова к выходу, — сказала Аннабелла. Она засмеялась. — Звучит так, словно речь идет о фаршированном гусе, готовом к подаче на стол, не так ли? Но конечно, это не так, она просто прелесть. Мы велели ей не егозить и следить за своей речью, потому что она говорит как помощник конюха. Но я все-таки думаю, что она будет иметь огромный успех! Эдакий мальчик из конюшни. Почему ты такой мрачный? — спросила она, обратив внимание на молчание мужа.
