Сквозь все преграды - Спенсер Мэри (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Однажды мы отправились в Абилин после того, как целый месяц ловили бандитов, ограбивших банк в Лаббоке. Тяжелая это была работа, и Лэнг мечтал вернуться домой. Он уже подумывал о пенсии и написал своему другу, федеральному маршалу в Хьюстоне, насчет меня. Хотел, чтобы я получил его место, когда он сдаст свой значок.
В общем, до Абилина нам оставался день езды. Мы остановились в крошечном городишке. Ты понимаешь, что я имею в виду? — Мэтью посмотрел на Мариетту. — У него и названия-то нормального не было. Мы с Лэнгом зашли выпить в старый, ветхий салун. Только сели — вдруг вбегает какой-то парень и спрашивает: «Это вы — Лэнгли Тайне?» Никто не удивился: Лэнга хорошо знали в округе Абилин.
Ну, Лэнг сказал, что да, мол, это я. И тут все посетители столпились возле нас и стали рассказывать об одной семье, у которых была ферма на другой стороне реки. Молодых супругов звали Карл и Бекки Макгенри. У них было четверо детей, самый младший появился на свет всего несколько недель назад. Хорошая семья… Соседи забеспокоились, что Карла уже недели две никто не видел, а когда кто-то из них зашел проведать новорожденного, Бекки встретила его на пороге с обрезом в руках и пустила из него несколько очередей. Нам сказали, что миссис Макгенри, наверное, повредилась в уме, потому что несла всякий вздор и вела себя очень странно. Ни дети, ни мистер Мак-генри не вышли. Жители этого городка были встревожены и не знали, что делать.
Лэнг попросил их успокоиться. Сказал, что сам отправится на ферму и попробует выяснить, в чем дело. Может, ничего особенного и не случилось, просто супруги повздорили… из-за ребенка, например.
Мэтью вздохнул и замолчал, допил остывший кофе. Когда он ставил чашку на блюдце, Мариетта заметила, что его рука слегка дрожит.
— В общем, мы поехали туда… Сначала нас насторожил запах. Отвратительное зловоние шло из маленького сарая, который находился недалеко от дома. Мы зашли в сарай, и я чуть сознание не потерял от смрада. Никогда в жизни я не видел ничего подобного.
Карл Макгенри лежал там — вернее то, что от него осталось. Смерть наступила давно, и мы не смогли понять, что же произошло. Было ясно только, что он запрягал или распрягал лошадей: в руках у Карла были вожжи, а две лошади, впряженные в повозку, валялись рядом.
— О Господи, — прошептала Мариетта.
— Весь сарай был продырявлен… и трупы… Две дойные коровы, старый мул. Судя по количеству дыр в стенах, убийца спятил и палил куда попало.
Мэтью взял руки Мариетты в свои и положил на них голову, словно собрался молиться.
— Мы мгновенно оттуда выскочили. Лэнг сказал, что надо, мол, посмотреть, что она сделала с детьми, и велел отвести лошадей на дорогу, а то Бекки и их может прикончить. — Мэтью покачал головой и продолжал сдавленным голосом: — Я не хотел оставлять его одного. Не хотел, Этти! Но… но он отдал приказ, и я его должен был выполнить. А когда вернулся… Господи, я бежал со всех ног и совершенно выдохся… Потом я увидел их — Лэнга и миссис Макгенри. Оружия у нее не было, она просто стояла в дверях и кричала Лэнгу, чтобы он убирался. А Лэнг пытался ее успокоить. Сзади, в дверном проеме, стояли трое малышей, испуганных до смерти. Два мальчика и девочка. Все оборванные, худые и коротко остриженные. Издали казалось, что они лысые.
Миссис Макгенри выглядела не лучше. Она была еще молода, ей было не больше тридцати, и очень хорошенькая. Первое, о чем я подумал, поглядев на нее, вот, мол, какая красавица. Только очень худая. И дрожала она как осиновый лист. Не просто дрожала, Этти, — казалось, она сейчас рухнет на землю и начнет биться в истерике. А в ее глазах — голубых глазах — застыл ужас. Никогда я их не забуду. Она напоминала испуганного ребенка, который шарахается от любого шороха. Но кроме страха, я увидел и безумие. Оно ясно читалось на ее лице.
Лэнг говорил очень медленно, и она немного успокоилась. Я стал приближаться к ним — тоже очень медленно, и показал ей, что в руках у меня нет оружия. Мне оставалось пройти еще ярда два, но тут Лэнг велел мне остановиться и сказал: «Не делай лишних движений, малыш. Будь умницей».
К этому времени Бекки как будто успокоилась: Лэнг умел уговаривать людей. Он объяснил, что хочет побеседовать с ней, и только. Она, мол, может делать все, что ей заблагорассудится. Он сказал, что хотел бы зайти в дом и поговорить за чашечкой кофе, но можно и здесь, это не важно. Не важно…
Мэтью снова сжал руки Мариетты и еще ниже наклонил голову. Мариетта прикусила губу, боясь сказать что-нибудь некстати.
— Не знаю, как все это случилось. — Мэтью повысил голос. — Возле дверей лежала куча досок. И топорик. Бекки схватила его и начала орать.
— Мэтью.
— А я стоял. Просто… стоял, — говорил он глухим, придушенным голосом. Потом со стоном закрыл руками глаза.
— Все в порядке, — прошептала Мариетта. — Все хорошо.
— Он не сделал ничего! — вдруг с яростью закричал он. — Даже револьвер не вытащил. Просто стоял, расправив плечи, и смотрел… Смотрел, как она приближается.
Мэтью задыхался, а Мариетта ничем не могла ему помочь, только держала его за руки и плакала.
— Все произошло так быстро. Лэнг упал, а Бекки стояла и смотрела на меня. Она не кричала и не двигалась — просто смотрела. И я не помню, как в руках у меня оказался револьвер.
Он замолчал, не в силах выговорить ни слова. Его горячие слезы текли по пальцам Мариетты, а она целовала его склоненную голову и шептала:
— Мэтью… Мэтью…
Прошло много, очень много времени, прежде чем Мэтью успокоился и выровнялось его дыхание.
— Ребекка Макгенри. Это был первый человек, которого я убил. Прямо на глазах у ее маленьких детей. Я убил ее. А в доме еще был младенец. Совсем крошечная девочка, такая слабенькая и голодная… она даже не могла плакать. Братья и сестра не помнили, как ее зовут. — Он шмыгнул носом и поднял голову. — Она умерла на следующий день, в городе. Никто не смог ее спасти.
Мэтью вздохнул.
— Ну, а дальше, сама понимаешь, — продолжал он, вытирая мокрое лицо. — Кое-кто знал, как связаться с родителями Бекки, они приехали в Абилин и забрали детей домой, в Кентукки. Супругов Макгенри и младенца похоронили, а я отвез тело Лэнга в Абилин.
Мэтью встал, подошел к раковине, умылся и намочил чистое полотенце для Мариетты.
— Вот, милая, возьми. Тебе сразу станет лучше. Как только она взяла полотенце и вытерла слезы.
Мэтью снова сел за стол.
— В Абилине Лэнгу устроили пышные похороны. Весь город собрался. Старик, наверное, посмеялся бы над всем этим — особенно когда увидел бы огромную надгробную плиту на своей могиле.
— Что ты делал потом?
Мэтью с отсутствующим видом повертел в руке хрупкую фарфоровую чашечку.
— По-моему, я тогда немного двинулся. Носился по Нью-Мехико и Аризоне, ни с кем не общался и почти непрерывно пил. Не помню, как я попал домой. Когда увидел отца, Джимми и всех своих родных, сначала даже не сообразил, почему они здесь оказались. — Он улыбнулся. — Вид у меня был ужасный. Я не мылся и не брился месяца два, а может, и больше, и был худой, точно скелет. И лошадь моя выглядела не лучше. Но дома мне обрадовались. Отец чуть не расплакался. Джимми обнял так, что я едва цел остался. С тех пор, как я уехал, он очень повзрослел и изменился. Все изменились: и отец, и мама, и бабушка. Знаешь, Этти, до тех пор, пока мы с тобой не встретились, я думал, что никогда больше мне не будет так хорошо, как в тот день. Я снова был дома, в кругу своей семьи. Они приняли меня так, как будто забыли о прежних ссорах. И никто не спрашивал, что со мной произошло. Мне дали время прийти в себя.
Мэтью взглянул на Мариетту:
— Я никому об этом не рассказывал. Наверное, это и есть тот подарок, который я должен был тебе сделать, по мнению Элизабет. Только вот история вышла не очень романтичная, да?
Мариетта нежно погладила его по щеке.
— Более ценного подарка я никогда в жизни не получала. Спасибо тебе за доверие, Мэтью.
Он прижал ее ладонь к своим губам.
