Полночная разбойница - Сьюзон Марлен (читать книги полные txt) 📗
– Неужели вы не понимаете, от меня зависит жизнь людей! – закричала совершенно расстроенная Дэниела. – Я не могу бросить их на произвол судьбы! Там есть несколько семей, в которых тяжело больны дети, и, если я не достану им денег на лекарства, они могут умереть!
– Вот как? И где же вы собираетесь достать деньги?
Дэниела опустила голову и ничего не ответила. Губы Моргана скривились в жесткой усмешке.
– Я так и предполагал.
– Если они умрут, это будет на вашей совести!
– Если вы попадете в руки властей и вас повесят, это тоже будет на моей совести, – резко возразил Морган. – Ну хорошо. Давайте договоримся. Если вы обещаете остаться здесь, в «Королевских вязах», я пошлю им денег.
– А я добавлю столько же от себя, – раздался позади голос Джерома. Герцог подошел и стал рядом с братом. – Советую вам принять наше предложение, тогда эти семьи получат помощь немедленно. А вот если они будут ждать помощи от вас, это может усугубить их положение.
Дэниела колебалась. Затем тряхнула головой:
– Ну хорошо. Я согласна.
– Отлично. Я сегодня же отправлю туда Ферри. А вы подробно расскажете, кому именно он должен передать деньги.
Дэниела торопливо шла по галерее по направлению к убежищу Моргана, напевая веселый мотив, который Джером наигрывал вчера на гитаре.
После того как Джером и Морган отправили довольно приличную сумму – гораздо большую, следует признать, чем мог бы достать «Благородный Джек» за несколько месяцев, собирая дань с проезжающих богатых бездельников, – Дэниела решила сдержать обещание и остаться в «Королевских вязах». Ферри отвез деньги священнику и Нелл Бригс с тем, чтобы они раздали тем семьям бедняков, которые особенно остро нуждались в помощи. Нелл прислала Дэниеле письмо, в котором горячо благодарила девушку за помощь. И при мысли об этом у Дэниелы становилось легко и радостно на душе.
Она жила в «Королевских вязах» уже девять дней и считала их самыми счастливыми днями в своей жизни. Герцог и герцогиня обращались с ней так, словно она уже стала членом их семьи.
«Ах, если бы это было на самом деле!» – думала она с грустью.
Она постучалась в дверь, и Морган пригласил ее войти. При звуке его глубокого, с чувственными нотками голоса сердце Дэниелы, как всегда, тревожно забилось. Это началось уже давно и в последние дни достигло своего апогея. Стоило ей увидеть его или просто услышать, как у нее кружилась от волнения голова и сердце пускалось вскачь.
Морган поднялся из-за стола ей навстречу. Во взгляде, устремленном на Дэниелу, не было обычной добродушной насмешки, к которой она уже привыкла. Сейчас его глаза светились каким-то новым, загадочным светом. Одетый совсем по-домашнему – без шейного платка и камзола, в одной тонкой сорочке с кружевами, расстегнутой на груди, и шелковых черных панталонах, – он показался ей невероятно, просто непростительно красивым. И она на мгновение забыла, зачем пришла.
Но затем, справившись со своей слабостью, она чуть тряхнула головой и протянула ему книгу, которую взяла в свой прошлый визит сюда.
– Я пришла вернуть вам книгу, – сказала Дэниела чуть дрогнувшим голосом. – Для меня это было весьма поучительное чтение. Но скажите, почему вас интересуют такие проблемы? Что вы находите для себя в этих книгах?
Морган вздохнул и отвел зачарованный взгляд от ее лица. Он жестом пригласил ее сесть в кресло, затем снова сел за стол и потер руками виски, словно собираясь с мыслями.
– Видите ли, я считаю, что очень многое в нашем обществе устроено несовершенно. Я выступал несколько раз в парламенте в надежде привлечь внимание к проблемам неправильной организации труда на шахтах и угольных копях, но... Словом, я понял, что, если я хочу что-нибудь изменить, мне надо начать с каких-то конкретных дел, чтобы на практике доказать, что, по-другому организовав жизнь работающих там людей, можно получить превосходные результаты. Труд может стать более продуктивным, а жизнь работников не такой тяжелой... Словом, – оборвал он себя, – я намерен заняться организацией трудовых общин...
– Вы не шутите?! – воскликнула пораженная Дэниела. Чем больше она узнавала Моргана, тем больше этот непредсказуемый человек восхищал ее. Пожалуй, она восхищалась им не меньше, чем Благородным Джеком, а, возможно, даже больше. Он казался более интересным и благородным, чем тот легендарный разбойник, который стал ее кумиром и который – теперь она это хорошо понимала – по большей части был создан ее собственным пылким воображением. Ей было стыдно вспоминать, кем она считала раньше Моргана Парнелла.
– Я серьезен как никогда. К сожалению, для этого мне необходимо иметь возможность претворить свои идеи в жизнь... Сейчас только от короля зависит, получу ли я такую возможность. – И, заметив недоумение на лице Дэниелы, пояснил: – Речь идет о довольно спорном наследстве, которое я должен был получить от своего деда со стороны матери. Оно включает в себя несколько рудных шахт на севере Англии, находящихся в довольно плачевном состоянии, исключительно, на мой взгляд, из-за неумелого управления. Условия труда ужасны, шахтеры голодают, среди них начались волнения... Я подал прошение на имя короля... Теперь от него зависит, в чью пользу он примет решение – мою или моего кузена – пьяницы и игрока, который просто спустит все за игорным столом.
– Я от души желаю вам удачи. Я уверена, что у вас все получится. Я буду молиться за вас!
Морган взглянул на девушку своим загадочным взглядом, и в его глазах заблестели лукавые искорки.
– Другого я от вас и не ожидал.
На следующий день, когда Дэниела и герцогиня сидели в маленькой гостиной, они услышали громкий стук дверного молотка, и в следующую секунду раздался громкий мужской голос:
– А где моя маленькая Рейчел?
Герцогиня вскочила и с сияющим лицом пояснила своей гостье:
– Это Стивен, мой брат.
Почти в то же мгновение в гостиную вбежал высокий, смуглый, необыкновенно красивый мужчина и заключил Рейчел в свои объятия.
Дэниела не видела графа Арлингтона почти шесть лет, но узнала его мгновенно. Он принадлежал к тому типу мужчин, которых любой женщине забыть было бы трудно. За эти годы он возмужал, черты лица стали более резкими, но по странному контрасту синие глаза под черными как смоль бровями показались Дэниеле более добрыми и мудрыми. Она хорошо помнила взгляд этих удивительных синих глаз – оценивающе-холодный, подчас циничный, особенно в том случае, когда он был обращен на женщин.
– Ах, Стивен, как я рада тебя видеть! – воскликнула Рейчел, высвобождаясь из горячих объятий брата.
Сходство между братом и сестрой было просто поразительным – черные густые волосы, тонкие правильные черты лица, синие выразительные глаза, при этом Рейчел, изящная и хрупкая, казалась воплощенной женственностью, в то время как Стивен производил впечатление весьма сильного, уверенного в себе мужчины.
Стивен заметил Дэниелу и обратил на нее неожиданно приветливый взгляд. При их последней встрече шесть лет назад, как хорошо помнила Дэниела, в этом взгляде можно было прочитать насмешку и презрение, но никак не симпатию.
– Э, да у нас гости!
Рейчел представила их друг другу, и лорд Арлингтон улыбнулся Дэниеле так тепло и дружелюбно, что она вмиг забыла о том, что когда-то терпеть его не могла. Ее настороженность сразу исчезла, и она так же приветливо улыбнулась в ответ. Да, за эти годы лорд Арлингтон сильно изменился. Теперь ничто в нем не напоминало того высокомерного, избалованного вертопраха, каким он был когда-то.
– Стивен, ты получил мое письмо? – спросила Рейчел.
– Да. И, как ты и просила, привез с собой лучшую модистку Лондона. Но, может быть, теперь ты объяснишь мне, что ты затеяла?
– Конечно, объясню, здесь нет никакой тайны. Но подожди немного, я хочу поздороваться с Меган и маленьким Джеромом.
Стивен оглянулся на дверь, и в ту же минуту его взгляд засветился нежностью, которую Дэниела уже видела в глазах герцога, когда тот смотрел на свою жену.
