Леди ангел - Джонсон Сьюзен (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Они не судачат.
— Судачат, и еще как. Уверяю тебя.
— Откуда такая уверенность?
— Вряд ли тебе это будет интересно.
— Вероятно, что-нибудь постыдное?
— Я бы скорее назвал это демократичным. А теперь, Анджела, встань вот тут, — указал Кит на большое зеркало в подвижной раме, явно не расположенный к разговору о собственном опыте общения со служанками и их хозяйками.
— Не знаю, как другие, а Берджи определенно оценила твои достоинства, — раздражительно проворчала графиня, которую выводило из себя любое напоминание о его прежнем обыкновении пользоваться услугами всех женщин без разбора.
— Я не намерен говорить с тобой об этом, — спокойно прервал он ее и легонько подтолкнул к зеркалу. — Лучше подними юбки.
То, как Кит попросил ее сделать это, заставило Анджелу содрогнуться от сладкого предчувствия. И все же она колебалась. Его голос был мягок, но в то же время отрывист. Он скорее даже не просил ее, а командовал — властно, самоуверенно, не повышая тона. Глаза его были лениво прикрыты, как если бы он оказался рядом по чистой случайности.
— У тебя не так уж много времени, — напомнил ей Кит, — если ты, конечно, хочешь остаться удовлетворенной. — Он слегка повернул запястье, чтобы взглянуть на часы.
— Интересно, наступит ли моя очередь приказывать? — спросила она, вызывающе вздернув подбородок.
— Нет, — спокойно ответил Кит, равнодушный к ее эмоциональному всплеску, — во всяком случае мне. — На деле равнодушие было чисто внешним. Внутренне он негодовал. Коллекция, с которой Кит успел неплохо ознакомиться, вряд ли лежала в комоде без дела, и мысль об этом вызвала у него кратковременный приступ бешенства. — Подними юбки, — чуть ли не прорычал он, — или тебе придется ждать нашей встречи ночью.
— А что, если я к этому абсолютно равнодушна?
— Скорее, наоборот, слишком неравнодушна. Ну же, дорогая, — призвал он мягким голосом, велев ей жестом поднять юбки.
И она подчинилась, потому что хотела его. Хотела с самого утра, с той самой минуты, когда рассталась с ним. Она хотела его даже во сне, хотела, когда принимала ванну, когда слушала пустую болтовню гостей за обедом, и позже — на берегу озера — хотела с неослабевающей силой. Тем более хотела сейчас. Желание было столь сильным, что ради этого человека она была готова на все. Поднять юбки? Какой пустяк…
— Сейчас я спущу с тебя панталоны, стой смирно, — монотонно проговорил Кит, словно не замечая, как участилось ее дыхание. Анджела стояла, задрав подол, беспомощная перед собственным вожделением. Разум был бессилен объяснить разрушительную мощь этого чувства. Не менее иррациональным было то, что возбуждение лишь возрастало от беспокоившей ее неприятной мысли: интересно, все ли женщины, стоявшие перед ним, как она сейчас, чувствовали то же самое? Этот вопрос лишь подстегивал ее воспаленное воображение.
Графиня почувствовала у себя на талии его прохладные пальцы, которые умело развязали ленту. Казалось, Кит оставался полностью бесстрастным, в то время как ее кожа пылала от желания.
И если бы не эта иссушающая жажда, она наверняка не оставила бы подобную холодную отстраненность без последствий.
Панталоны скользнули вниз, и он опустился на одно колено, чтобы помочь ей окончательно освободиться от них. Ноги Анджелы обтягивали белые шелковые чулки на кружевных подвязках персикового цвета. Оголяясь выше чулок, ноги сходились, увенчанные шелковистым островком светлых волос. Изгибы ее бедер и живота были бесподобны.
— Посмотри на себя, — приказал Кит все тем же тихим голосом, ласково проведя ладонью по пушистым волосам. — Посмотри, как ты красива. — Нагнувшись, он поцеловал ее в белокурый треугольник.
Эротический образ, возникший в зеркале, был в первую очередь мужским. В нем отражались целеустремленность, сила, воля к победе. Золотисто-каштановые волосы Кита словно огнем горели на фоне ее бледной плоти, широкие плечи и мускулистое тело придавали его облику нечто первобытное, варварское. Графиня более не в силах была противиться желанию, которое окончательно победило рассудок. Казалось, огонь, исходящий от губ этого волшебника, растекается по всему ее телу. И когда его язык проник в заветную ложбинку, ее колени подкосились сами собой. Две сильные руки тут же подхватили ослабевшее тело Анджелы, в то время как язык продолжил свою работу с таким умением, что ей показалось, что он знает дорогу в самые потайные глубины ее души.
— Ну вот, — удовлетворенно проговорил Кит, отстранившись от нее и поднявшись с колен после того, как она, едва не потеряв сознание, излила в его уста свой первый заряд страсти. — Так лучше?
— Да, — обессиленно выдохнула Анджела, — лучше всего на свете.
Этот ответ, трогательный в своей искренности, рассмешил его.
— До чего же легко тебя удовлетворить, — хмыкнул он весело.
— И до чего же хорошо ты это делаешь, — проворковала она, смакуя остатки сладкой истомы, все еще сковывающей ее.
— А теперь и ты можешь сделать нечто приятное для меня. — Графиня увидела в зеркале, как Кит осторожно склоняется над ней, чтобы нежно поцеловать в щеку.
— Я сделаю все, что ты пожелаешь, — прошептала она.
— Мне нужно совсем мало, — откликнулся ловкий любовник, вытаскивая из кармана цилиндрик-стимулятор. — Ты, пожалуй, и не почувствуешь ничего, — пробормотал он, частично введя в нее отполированную полусферу. — Или все-таки чувствуешь?
Ее внутренние мышцы внезапно сократились, и в мозгу огненными буквами вспыхнуло слово «проникновение», которое почему-то в эту минуту приобрело особый, возбуждающий смысл. Сознание, совсем недавно предостерегавшее ее от опрометчивых шагов, вдруг, словно пустившись во все тяжкие, стало подыгрывать страстям, выполняя роль сводни.
— Ответь же, дорогая, — вполголоса настаивал Кит, медленно продвигая вглубь инструмент, приятно отдававший холодом.
Сейчас, когда ее мозг всецело сосредоточился на ощущении, которое с трудом поддавалось описанию, Анджеле было трудно говорить. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы она, наконец собравшись с мыслями, голосом, севшим от наслаждения, запинаясь вымолвила:
— Великолепно.
Это слово не могло вместить всего, что думала женщина, тающая от безмерного наслаждения. Ей думалось о том, как хорошо пахнет этот человек — как лес после летнего дождя. Удивительно, но какая-то крохотная часть ее сознания оставалась свободной и любила его, причем любила вовсе не за плотское удовольствие, которое он сейчас доставлял. Графиня притянула его за шею, чтобы покрыть это мужественное, бесконечно дорогое лицо пылкими поцелуями. Он дарил ей блаженные мгновения радости, и ей не было никакого дела ни до чего, кроме этой безбрежной благодати.
— Я хочу почувствовать тебя, милый. Ты обещал… -
Еще один тающий поцелуй, чувственный вздох, его рука, блуждающая по ее груди. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — униженно молила она.
— Скоро, — снова пообещал он, лаская пышную грудь Анджелы. Нужно было подождать еще чуть-чуть, чтобы завладеть ее чувствами без остатка. — Пойдем сначала прогуляемся по саду. Вот увидишь, тебе понравится.
Ему хотелось видеть ее среди цветов, под теплым солнцем, быть может, на глазах у других, знать, что под роскошным платьем от Ворта и тонким бельем из кружев ручной работы томится в неге и желании ее плоть, насытить и успокоить которую может лишь он. И только он знает об этом. Больше никто.
— Нет, — запротестовала она, — не сейчас, как-нибудь в другой раз.
— Я же сказал тебе, что решения принимаю я, — мягко возразил ей Кит. — А ты обещала во всем меня слушаться.
— Но все-таки ты полежишь со мной на травке?
— С удовольствием, — прошептал он в ответ и поцеловал ее в кончик носа. Они медленно пошли по коридору. — На травке, везде, где только захочешь.
— Ты остаешься, — томно простонала она. Логика отступила куда-то на задворки разума. Так бывало всегда, когда Анджела попадала в его объятия.
— Остаюсь, — согласился он, ступая на лестницу.
