Нежный защитник - Беверли Джо (книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗

Он отпустил слуг нетерпеливым взмахом руки и с довольным вздохом опустился в горячую воду. Не спеша орудуя мочалкой и мылом, Фицроджер продолжал обдумывать ситуацию.

Пожалуй, они могут позволить себе роскошь завести отдельные спальни. Это будет выглядеть странным, но его вовсе не волновало мнение окружающих. Он много лет провел в свите Генриха, участвуя в сомнительных развлечениях своего покровителя, и по праву считался самым искусным солдатом в его войске. Никому и в голову не придет подвергать сомнению его мужественность.

Он откинул голову на бортик ванны и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на приятных воспоминаниях о том, как Имоджин загоралась под его ласками. Что может быть чудеснее, чем ощущать свою власть над этим дивным, неискушенным созданием?

Дверь в спальню распахнулась, и он в ту же секунду открыл глаза.

Имоджин моментально залилась краской, увидев, что он в ванне. Она принесла целую стопку чистого белья.

— Ох, простите, милорд! — пролепетала она, пятясь к двери. Но ей загородила путь девочка, тащившая небольшой сундучок.

— Войди, — приказал он. — Или ты забыла, что мы женаты? — Ему стоило большого труда не подать виду, как он рад. Имоджин переносила сюда свои вещи. Значит, у нее и в мыслях не было возвращаться в свою комнату.

Не смея поднять глаза, она вошла и положила на кровать белье, а девочке приказала поставить сундук у стены. Ее нежные щеки все еще покрывал милый румянец, а светлые волосы были свободно распущены по плечам. Живое олицетворение юности и непорочности — кем, собственно говоря, она и была. Его тело ответило совершенно недвусмысленным образом, готовое покончить с этой непорочностью прямо сейчас, но до сих пор Фицроджер умел справляться со своими эмоциями и не собирался идти у них на поводу и впредь.

— Я вернусь через… — пробормотала она, желая исчезнуть как можно скорее.

— Постой. — Против его воли это слишком напоминало приказ, но Имоджин остановилась на полпути к двери.

— Девочка, — обратился Фицроджер к служанке, — ты можешь идти.

Девочка вышла, неслышно притворив за собой дверь. Имоджин застыла на месте, не смея пошевелиться.

И что теперь?

— Ты могла бы потереть мне спину, — произнес он.

Она с опаской приблизилась к ванне. При наличии бани и специально обученного слуги можно было не сомневаться, что Сокровищу Кэррисфорда ни разу в жизни не пришлось мыть кого-то из гостей.

— И королю тоже? — робко спросила она.

Она задала правильный вопрос. Согласно обычаям того времени, хозяйка дома прежде всего должна была удовлетворять потребности самого знатного гостя.

— Не бойся, он не ждет твоей помощи. В бане и без тебя хватает женщин.

— Шлюх, — уточнила она с брезгливой гримасой.

— Да. Лучше иметь дело с женщинами, которые служат тебе с удовольствием, чем с теми, кто делает это против воли. — При виде несчастного выражения у нее на лице Фицроджер пожалел о своих словах. Но тут же с досадой подумал, что немного вины и ревности пойдут на пользу этой норовистой девице.

Она застыла посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Он наклонился, подставляя спину.

Имоджин подошла к нему и стала намыливать мочалку.

Она осторожно провела мочалкой по его спине. На ощупь он был таким же твердым, как и на вид. И почему судьбе было угодно связать ее с таким жестким типом?

Потому, что ей требовался именно такой. И он вовсе не всегда такой жесткий и холодный. Однажды он был добр с ней и очень нежен, а ее женский инстинкт подсказывал, что Фицроджер может сделать ее счастливой, только надо найти способ заставить его снять маску.

Она окунула мочалку в воду, взбила побольше пены и еще раз провела ею по его спине, следя за его реакцией. Он опустил голову на колени, но при этом весь его вид говорил о том, что ему это доставляет удовольствие. Она смелела с каждой минутой, стараясь не пропустить ни одного дюйма его широкой спины и плеч. При этом она и сама испытывала странный восторг, словно это ее гладили теплой мочалкой.

Она не сразу сообразила, что от напряжения у нее сводит поясницу.

Она выпрямилась и будто нечаянно коснулась его влажных волос. А потом занервничала: что он ей скажет?

— Спасибо. — Его голос был мягким, даже сонным. — Ты вымыла меня на славу.

Она улыбнулась. Вернее, усмехнулась с весьма довольным видом. Она была очень горда тем, что нашлось хотя бы одно дело, с которым ей удалось хорошо справиться.

— Хочешь, я смою мыло? — предложила она.

— Да.

Она набрала в кувшин чистой воды и стала лить ее на спину мужа, смывая густую мыльную пену.

Под струями теплой воды он лениво потянулся всем телом, играя мускулами, а потом встал, расплескав воду из ванны. Имоджин не удержалась и попятилась в испуге, прижав к груди кувшин.

Он бросил на нее один только взгляд, и если и был до этого хоть немного расслаблен, то теперь на его лице снова утвердилась холодная маска.

— Полотенце! — отрывисто бросил он.

Она поспешно отставила кувшин и подала ему большое полотенце, стараясь не натыкаться взглядом на его тело. Какая же она глупая! Она заметила, что его тело совсем не загорело ниже пояса и его мужской орган не торчит от возбуждения.

Она с облегчением перевела дыхание.

— Подай мне чистую одежду.

Имоджин была рада поводу отвернуться и с готовностью полезла в его сундук.

— Простую или нарядную? — уточнила она.

— На твой выбор, — ответил он с легкой усмешкой.

Имоджин добросовестно перерыла все три сундука с одеждой и обнаружила, что сделать выбор не так-то легко. Здесь имелось все, что угодно: от кожи и замши до тонкого шелка. При желании он снова мог перещеголять самого короля, а мог вырядиться простым крестьянином. Впрочем, Фицроджеру не требовалось никаких уловок, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание.

Она повернулась, собираясь подать ему одежду.

Он сидел на скамье, скинув с себя мокрое полотенце. Она могла бы уже свыкнуться с видом его обнаженного тела, но это было не так-то просто. И она опять залилась краской.

— Ничего, вот заштопаешь меня разок-другой и совсем перестанешь обращать на меня внимание.

— Заштопаю тебя?..

— Разве ты не умеешь выхаживать раненых? — сурово прищурился он. — Что за новости?

— Я ум-мею… — пролепетала она испуганно. — Но не совсем… мне не приходилось зашивать раны. Хотя я знаю, как это делают… кажется.

— «Кажется»! — передразнил он. — Наверняка твой папочка оградил тебя даже от этого! Хотел бы я знать, от чего он тебя ограждал: от ран или от мужчин?

— Не смей так говорить о моем отце!

— Я буду говорить так, как мне угодно, Имоджин! Возможно, твоему отцу было по средствам держать в доме женщину для украшения. А мне — нет.

— Тогда зачем ты силой вынудил меня стать твоей женой? — выпалила она, швырнув в него одеждой.

Он встал и начал натягивать лосины.

— Я не вынуждал тебя силой, Имоджин, — терпеливо напомнил он. — Ни в прямом, ни в переносном смысле.

Имоджин лишь сердито закусила губу.

— И любой нормальный мужчина, даже благородный граф Ланкастер, вправе ожидать от своей жены самого нежного ухода в том случае, если его ранят, — продолжал он, возясь с одеждой. — Хотя, конечно, прежде всего это предполагает, что благородный граф вообще снизойдет до того, чтобы угодить в ситуацию, грозящую ранением.

Имоджин пожалела, что под рукой не нашлось ничего подходящего, чтобы швырнуть в его нахальную физиономию.

— Почему ты издеваешься над всеми подряд? Тебе не надоело упиваться своим превосходством? И разве Ланкастер виноват, что ему не пришлось когтями и зубами прокладывать себе дорогу наверх?

Его руки даже не дрогнули, но подбородок сурово выпятился вперед:

— Имоджин, думай, что говоришь.

— С какой стати? — взорвалась она, доведенная до бешенства этими бесконечными издевательствами и словесными поединками. — Что еще ты со мной сделаешь? Будешь бить? За то, что сказала правду?