Почти джентльмен - Розенталь Пэм (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
– Переходите к делу, Линсли.
– Спокойно, Крашоу. Дайте мне высказаться. Видите ли, в нашей сделке будет еще один, дополнительный пункт.
– Какой же?
– Вы должны пообещать, что не будете причинять своим… э… партнерам физическую боль. Впрочем, возможно, вы сумеете найти такого юношу, которому это нравится так же, как вам. В противном случае пусть ваши молодые люди чистят вам ботинки и сапоги. Я вижу, вы уже отказались от драмблстонского гуталина. Неплохое начало! Было бы еще лучше, если бы вы сняли шпоры. Фиц считает, что человек, который никогда не ездит верхом, не должен носить сапоги со шпорами. Согласитесь, что это нелепо. Но самое главное – перестаньте размахивать плеткой.
На самом деле Феба никогда не выражала своего мнения по поводу мужчин, которые носят шпоры, не будучи наездниками. Дэвид высказал лорду Крашоу свой собственный взгляд на вещи и с удовлетворением заметил досаду в глазах собеседника.
Слава Богу, ему удалось предупредить Крашоу насчет хлыста не краснея. Конечно, не слишком приятно сознаваться в том, что ты знаешь чужие секреты. Но человек не должен навязывать свои вкусы другим людям, особенно таким бесправным, как Билли.
– Ага. Значит, все-таки дело не в чистке сапог?
– Конечно, нет. Хотя, как видите, он завел себе информаторов среди тех, кто чистит вам сапоги.
– Неужели ему не все равно, как джентльмен развлекается?
– Марстон – необычный человек. Он любит играть по-честному и верит в рыцарское благородство.
– Хм-м. А если я соглашусь и больше не буду бить плеткой своих парней?
– Я не могу ничего обещать. Марстон не подчиняется моей воле. В конце концов, он мне не жена и сам принимает решения. Но я думаю, что мне удастся его уговорить. По крайней мере я на это надеюсь.
– Он водит вас за нос, не так ли?
– Да, пожалуй.
Они быстро покончили с делами: Крашоу хотел вернуться в Лондон до начала очередного бурана. Последние подписи на документах будут поставлены после того, как Марстон порекомендует Крашоу в члены клуба «Уайтс».
Они сухо пожали друг другу руки, и Дэвид позвонил Харперу, чтобы тот проводил гостя до дверей.
– А потом, пожалуйста, принеси почту, – велел лорд Линсли своему лакею.
Вряд ли Феба успела послать ему письмо. Но кто знает? Он слишком часто ошибался в последние дни и теперь был готов к любым неожиданностям.
Но весточки от Фебы не было. А письмо адмирала Вулфа не содержало в себе никаких неожиданностей. Его друг сообщил, что леди Кейт не верит в виновность Крашоу. Она утверждает, что автор анонимок желает зла не Фицу, а Фебе. «Что поделать? Женская интуиция! – написал Вулф, как будто извиняясь за то, что изложил мнение своей возлюбленной, и добавил: – Однако я от души надеюсь, что ты сумел добиться признания от Крашоу».
– Спасибо за поддержку, Вулф, – пробормотал Дэвид, – но в данный момент она совершенно бесполезна. Спасибо и вам, леди Кейт. Ваша женская интуиция вас не подвела, но от нее мне тоже не много проку.
У него раскалывалась голова. Он налил себе чашку кофе из серебряного кофейника и уставился в огонь.
И все-таки хорошо, что у него есть друзья, которые по крайней мере пытаются помочь. Совершенно очевидно, что они счастливы вместе. Он вспомнил, как загорелись глаза Вулфа и леди Кейт, когда он познакомил их на новогоднем вечере в «Олмаке»…
Перед глазами Дэвида промелькнули приятные образы. Вот адмирал кружит леди Кейт по залу – так ловко, как будто вальсировал всю жизнь…
А перед этим леди Кейт танцевала с Фебой. Все присутствующие – а особенно он – смотрели на них с неприкрытым восторгом.
Но тут Дэвид вспомнил кое-что еще. Любуясь на танцующих, он не забывал оглядывать толпу в поисках возможного врага. Тогда, на балу, он заметил нечто странное, но не придал этому значения. Теперь же решил провести маленькое расследование.
Однако на этот раз он не собирался делать преждевременные выводы и делиться своими подозрениями. Сначала ему следовало добраться до Лондона.
Он написал Фебе письмо. Боже правый, они общались посредством чернил и бумаги, как герои какого-нибудь сентиментального романа прошлого века! И все же он должен был ее предупредить. Почтовая карета прибудет в Лондон раньше, чем он, ведь ему придется потратить время на сон.
Дэвид сомневался, что начинающийся буран позволит ему и почтовой карете приехать в Лондон без задержки.
Он сообщил Фебе, что Крашоу невиновен и что ее враг до сих пор неизвестен. «Умоляю тебя, будь осторожна! – написал он. – Я люблю тебя больше жизни, а все остальное не важно».
Немного поразмыслив, Дэвид решил подстраховаться и написал еще одно письмо – Вулфу. Он попросил своего друга приглядеть за Фебой.
Потом он велел Крофту приготовить для него теплую одежду, а конюху – оседлать, взнуздать, покормить и напоить его коня Люцифера перед дальней дорогой. Миссис Йонг принесла еду: порезанного на кусочки холодного гуся, говядину, сыр, яблоки и пирог, испеченный Фебой. Он наполнил свою фляжку бренди – тем самым бренди, который они с Фебой пили, занимаясь любовью. Каждый раз, когда Дэвид думал об их близости, его охватывало желание. Однако вслед за теплой волной желания накатил ледяной страх. Феба в опасности, а он не в силах ей помочь!
Дэвид прогнал свои мрачные мысли. Скоро, очень скоро они будут вместе. Он защитит ее от всех врагов!
По холодному серому небу носились тучи. В воздухе уже кружили редкие снежинки. Надо ехать, причем немедленно! Он отправился в путь.
Глава 24
Лондон, пять дней спустя
Без предупреждения вернувшись в Лондон, Фиц Марстон решил остановиться у мистера Эндрюса и дождаться, пока мистер Симмс соберет всю домашнюю прислугу и вновь откроет дом на Брансвик-сквер. Портной и его жена, миссис Эндрюс, были людьми радушными и гостеприимными. Они с удовольствием поселили у себя Фица Марстона, тем более что именно ему мистер Эндрюс был обязан расцветом своей карьеры. Мистер Симмс тоже жил в этом доме. Никто из них не задавал Марстону лишних вопросов насчет его поездки в Линкольншир.
Пользуясь моментом, Феба решила обновить свой гардероб. И заново привыкнуть к мужской одежде. В ателье мистера Эндрюса на Риджент-стрит Марстона ожидал новый костюм. Он совсем забыл, что заказал его перед отъездом.
Сюртук со слегка присборенными у плеч рукавами и аккуратными задними вытачками идеально облегал фигуру. Мистер Эндрюс обратил внимание своего клиента на безупречно вшитый воротник.
– Отлично! – сказал Фиц, глядя в трюмо примерочной. – Мне даже не придется подбивать плечики ватой. Благодаря новому покрою мои плечи кажутся шире.
– По правде говоря, сэр, – мистер Эндрюс неизменно ухмылялся, когда ему приходилось называть Фебу сэром, – недостатки вашей фигуры гораздо легче исправить, чем других моих клиентов. У одного слишком широкая талия, у другого выпирает живот. «Идите домой, – говорю я им, – и не возвращайтесь без корсета».
– Я вас понимаю. – Марстон улыбнулся. – Чтобы носить облегающий сюртук с завышенной талией, нужно иметь такую фигуру, как у древнегреческих статуй. Я бы не удивился, узнав, что половина посетителей художественных выставок – портные, которые шьют корсеты для джентльменов. Идеальные торсы скульптур служат для них моделями.
«Конечно, тебе нет необходимости смотреть на статуи, если ты уже видел идеальный мужской силуэт в натуре. Если ты обнимал его и целовал, прикасаясь губами к бугристым мускулам… Перестань, Феба! Помни: это был всего лишь сон».
Марстон обернулся к мистеру Эндрюсу:
– А теперь давайте поговорим о заказанном мной жилете. Я редко ношу цветную одежду, правда, иногда позволяю себе темно-коричневые тона. Этот серовато-фиолетовый жилет будет смотреться необычно, но я хочу надеть его на новогодний праздник. Как вы считаете, мистер Эндрюс?
– Вы сделали отличный выбор. Приглушенный фиолетовый – как раз то, что надо, тем более что цветная одежда опять входит в моду. Разумеется, черный всегда актуален, но, если вы позволите мне выразить свое мнение, я скажу, что серовато-фиолетовый выгодно оттеняет вашу бледную кожу и блестящие черные волосы.
