Поцелуй герцога - Джеймс Элоиза (читаем бесплатно книги полностью TXT, FB2) 📗
На ее губах появилась легкая улыбка.
– Но ведь это правда.
– Да.
– Я могла бы провести всю жизнь, обсуждая с национальным героем, что съела Люси, или я могла бы лежать на ковре рядом с тобой…
Сердце Куина гулко билось.
– Обнаженная, – добавила Оливия. Ее глаза сказали ему все. – Беззащитная перед нападением…
– Больше не говори так. – Боль чуть отступила. Куин поднялся и снял ботинки. Оливия глядела на него, прикрыв веки.
Он отбросил в сторону рубашку, спустил брюки.
– Оливия!
– Да?
– Таран?
Куин избавился от белья. Глаза Оливии были прикованы к его обнаженному телу.
– Подходящее слово, – произнесла она. – Посмотри на себя.
Куин опустил глаза. Он был в полной боевой готовности. И действительно выглядел устрашающе.
– Нам больше не стоит заниматься любовью, пока Монтсуррей не вернется в Англию и не узнает о случившемся.
С радостью Куин увидел, как взгляд Оливии мгновенно изменился и губы чуть разочарованно искривились. Кажется, таран был не таким уж страшным.
Куин опустился на колени и медленно провел пальцами по ее щеке и шее, спускаясь ниже…
– Но это не значит, что мы должны стать чужими.
– Нет? – прошептала Оливия, обнимая его за шею.
Он опустил голову, и из его груди вырвался тихий стон.
– Нет.
Глава 24
Галльские усы, друг в беде и дух приключений
Позднее Оливия вспоминала тот вечер на ковре перед камином в страстных объятиях ревнивого, властного герцога как поворотный момент, навсегда отделивший ее прежнюю жизнь от жизни настоящей.
В тот вечер она поняла, насколько прекрасной может быть жизнь.
А утром поняла, что она также хрупка и бесценна.
Они с Куином забрались в ее занавешенную шторами постель, спали урывками, пробуждались, смеялись и шептались и любили друг друга.
Герцог ушел, когда на горизонте показалось солнце, предварительно объяснив ей, почему первые лучи, проникавшие в окно, были нежно-розового цвета, а не ослепительно-белые. Оливии не пришлось притворяться изумленной, она действительно была изумлена.
Правда, уснула она, думая о свете в глазах Куина, а не о том, который падал в окно.
Пробудилась она потому, что кто-то тряс ее за плечо.
– Оливия, проснись! Проснись!
Еле сдерживаемый ужас в голосе Джорджианы нарушил ее легкий сон, и Оливия раскрыла глаза.
– Что случилось?
Джорджиана хотела ей что-то сказать, но ее остановил внешний вид Оливии.
– Почему на тебе нет рубашки? Нет, я не хочу знать. – Джорджиана задвинула шторы, звякнув кольцами. – Ты должна одеться, сейчас придет Нора, и ей не стоит видеть тебя такой.
– В чем дело? – Оливия откинула одеяло, села на кровати и огляделась в поисках халата. Было очень странно просыпаться обнаженной, особенно под укоризненным взглядом сестры. – Что-то случилось с родителями?
– С Рупертом. – Джорджиана нашла на полу пеньюар и бросила его сестре. – Ради Бога, надень!
– Руперт? – Оливия подскочила. – Что с ним?
Джорджиана прикусила губу.
– Он серьезно ранен, Ливи. Неизвестно, выживет ли. Я чувствую себя так… Бедный Руперт! Бедный, бедный Руперт! – На ее глазах блестели слезы. – И это не все: посыльный из его отряда сообщил, что услышав новости, герцог упал.
– Он мертв?
– Нет, но он без чувств. Еще не пришел в себя. Посыльный прибыл из Дувра в полночь, когда мы уже легли спать. Как только Кантервик лишился чувств, дворецкий пытался найти Сконса, но…
– Он был со мной.
– Я так и подумала. Поэтому Клиз разбудил герцогиню, и она вызвала врача. Но Кантервик не двигался и не говорил, и кажется, врач настроен не очень оптимистично. У герцога полумертвый вид, но он все еще дышит.
Оливия стояла посреди комнаты, сжимая пеньюар у горла и размышляя.
– Руперт в Лондоне? Я немедленно еду к нему. Должно быть, он очень напуган, и если отец не может быть с ним, это должна сделать я.
Джорджиана покачала головой.
– Он еще во Франции. Думаю, именно это так сильно поразило его отца.
– Во Франции?
– Не знаю всех подробностей, но посыльный сказал, солдаты повезли Руперта к побережью в надежде переправить его в Кале, где можно будет пересечь Ла-Манш на первом же корабле. Но, Оливия, его ранения слишком серьезны. Поэтому один из его солдат прибыл в Англию без Руперта с вестями для Кантервика, и ему было велено ехать из Дувра сюда.
Оливия опустилась на постель, пораженная.
– Он так серьезно ранен, что не может пересечь Ла-Манш?
– Боюсь, да. – Джорджиана присела рядом и обняла сестру.
– Наверное, ему очень страшно. Он без сознания?
– Не думаю. Очевидно, он спрашивал про отца.
– Полагаю, он спрашивал и про Люси.
– И про тебя. Он тебя очень любит.
– Его отец поехал бы к нему, если бы с ним не случился приступ. – Сердце Оливии отчаянно билось в груди.
– Ты права. Но это очень опасно, ведь идет война. Руперт добрался лишь до Нормандии. Его могут схватить в любую минуту.
Оливия поднялась.
– Я должна поехать к нему. Немедленно. – Она позвонила. – Наверное, понадобится корабль, способный преодолеть залив.
– Лучше путешествовать в экипаже, если ты только не в том состоянии, что и Руперт. Но ведь ты же не поедешь во Францию, Оливия! – вскрикнула Джорджиана. – Это глупо!
В дверях показалась Нора.
– Ванну, – приказала Оливия.
Служанка самодовольно улыбнулась.
– Я так и подумала. – Она распахнула дверь. В комнату вошли трое слуг с ведрами воды.
– А потом дорожный костюм, – добавила Оливия.
– Даже не думай об этом! Ты в курсе, какие сейчас отношения между Англией и Францией? Что, если тебя захватят в плен французы?
Оливия задумалась и пожала плечами.
– Мы воюем. Уже давно. Мне надо ехать к Руперту. Уверена, любой французский солдат меня поймет.
Джорджиана застонала.
– Ты что, не читала газет?
– Ты удивишься, если я скажу «нет»? – Слуги ушли, и ванна была готова. Оливия скинула пеньюар. – Если тебя оскорбляет мой внешний вид, Джорджи, тебе лучше уйти.
– У меня все то же самое. – Джорджиана опустилась на табурет рядом с ванной.
– Но только у меня больше, – пробормотала Оливия, пробуя мыском горячую воду.
– Ты не можешь совершить это безрассудное путешествие через Ла-Манш. Ты и понятия не имеешь о подстерегающей тебя опасности.
– Ничего, переживу. Нора, не могла бы ты помыть мне волосы как можно быстрее?
– Да, мисс. – Служанка ловко управлялась с волосами Оливии, словно у нее в руках была куча белья.
– Поскольку тебе известны все опасности и ты читаешь газеты, Джорджи, расскажи мне все, что необходимо знать.
Джорджиана хотела было возразить, но Оливия предостерегающе подняла руку.
– Ты знаешь меня дольше, чем кто-либо другой. Думаешь, я брошу Руперта умирать в какой-то хижине на побережье Франции? Одного? Возможно, я никогда не хотела выходить за него замуж, но мне он нравится. Странно, но я даже испытываю к нему уважение.
Они замолчали, и слышался лишь плеск воды.
– Он уже не твой жених, – заметила Джорджиана.
Оливия покачала головой.
– Перестань.
– Тогда я поеду с тобой.
– Нет. Насколько опасно высаживаться на французский берег? – Оливия намылила руку.
– В газетах пишут, что французские солдаты постоянно патрулируют его в поисках врагов и контрабандистов. Тебя могут схватить.
– Зачем им это делать?
Сестра пристально посмотрела на Оливию.
– Неужели мне надо объяснять, что солдаты могут сделать с женщиной?
– Быть изнасилованной французом? – небрежно произнесла Оливия. – Кое-кто даже заплатил бы за это.
Джорджиана вскрикнула.
– Как ты можешь с такой легкостью отзываться об ужасных вещах?
– Я не хотела преуменьшать весь ужас, Джорджи. Но если я чему-то и научилась, пока была помолвлена с Рупертом, так это тому, что мысли о плохом вряд ли тебе помогут. Поэтому предпочитаю представлять всех французских солдат, которых я могу встретить, соблазнительными и галантными. – Последнее слово она произнесла на французский манер. – Возможно, с закручивающимися на концах усами.
