Фонтан тайн - Литтон Джози (книги онлайн полные .txt) 📗
– Даже ребенок Дейлоса?
– Дейлоса?
Он перестал дышать и внимательно посмотрел на нее.
– Дейлос был моим отцом, – произнесла она глухим голосом, словно долетевшим из глубокого колодца скорби и стыда.
Гейвина затопила волна облегчения. Он радовался, что она наконец-то доверила ему свою тайну.
– Я думал о такой вероятности.
Она резко вскинула голову и вперила в него потрясенный взгляд.
– Что? Не может быть! Ведь ты не выказал по отношению ко мне никакого осуждения. И потом, ты бы никогда…
– Не стал твоим любовником? Но я же стал им, верно? Естественно, я задавался вопросом, кто твои родители. Ты жила на Дейматосе – острове, который тесно связан с именем Дейлоса, и в конце концов я предположил, что ты имеешь к нему какое-то отношение. Тут нет ничего странного.
Она продолжала озадаченно смотреть на него, и он продолжал мягким тоном:
– Ты с таким упрямством твердила, что у тебя нет семьи. А еще я заметил, как ты удивилась, узнав, что закон, запрещающий мужчинам обижать женщин, на самом деле действует и соблюдается, и что те немногие, кто его нарушает, являются преступниками.
– Ну хорошо. Допустим, ты догадался, кто я, но почему же ты молчал о своих догадках?
– Я не молчал. Я поделился ими… с Полонусом.
– С Полонусом? – Она побледнела и чуть не лишилась дара речи. – Почему именно с ним?
– Потому что Полонус знал Дейлоса. Он находился в числе его сторонников.
Еще одно потрясение! Он крепче обнял ее, чтобы она не упала.
– Не может быть, – возразила Персефона. – Полонус – уважаемый, почтенный… член Совета, твой дядя.
– Все правильно. Он замечательный человек, но в юности, или, как он говорит, в «непутевой юности», он поддерживал Дейлоса, как и сотни других акоранцев, в основном молодых людей.
– Сторонники Дейлоса погибли в схватках с Атрейдисом.
– Погибли воины-предатели, но подавляющее большинство его сторонников помирились со своими семьями. Они вернулись к обычной жизни, а некоторые, такие, как Полонус, даже заняли весьма ответственные посты в государстве.
– Помирились? – Персефона печально покачала головой. – Существовала по крайней мере одна семья, которая не захотела идти на примирение.
– Ты говоришь про семью твоей матери? – спросил Гейвин.
– Да. Она тоже была сторонницей Дейлоса и безгранично ему доверяла. Когда родилась я, ее родные отреклись от нее.
– И тогда она переселилась на Дейматос? Персефона кивнула.
– Она не хотела иметь ничего общего с остальным миром и полагала, что мне будет лучше вдали от него. Ей казалось, что, если люди узнают о моем происхождении, они отвернутся от меня.
– Она ошибалась. Надеюсь, сейчас ты поняла ее неправоту.
– Могла ли она рассчитывать на что-то другое? К Дейлосу навсегда прилепилось прозвище «предатель». Да и кто осудит людей за то, что они его так называют? Он делал ужасные вещи.
– Он, а не ты. Дети неповинны в грехах своих отцов. Тебя нельзя осуждать за то, что делал Дейлос.
– Во мне его кровь, и я передам ее своему будущему ребенку.
– Ну и что? Какая разница, что течет в наших жилах? Мы сами строим свои судьбы, и только нам решать, на что мы употребим отпущенное нам время – на добро или на зло.
По щекам Персефоны опять побежали слезы. Она больше не пыталась с ними бороться.
– Не надо, Гейвин… Я знаю, ты хочешь, как лучше, но не вселяй в мою душу напрасные надежды. Ты человек незаурядный. Тебе предстоит стать ванаксом после Атреуса.
Он застыл и уставился на Персефону. Она уже намекала на это раньше, но столь откровенное предсказание повергло его в шок.
– Ты не можешь знать, что меня ждет, – пробормотал он и тут вспомнил про ее необычный дар.
Она чувствовала глубинные ритмы Акоры и понимала их на таком уровне, который недоступен простым смертным.
– Я знаю, и не только я. Мне кажется, Атреус тоже знает. Иначе как объяснить его желание уехать с Акоры в столь критический момент?
– Ты думаешь, он уехал, чтобы испытать меня? Подобная мысль ошеломляла, но в ней заключался определенный смысл.
– Не только. Он хотел, чтобы люди получше тебя узнали и увидели в тебе лидера, которому можно доверять.
Что ж, логичное предположение. Более того, Атреус вполне мог пойти на такой шаг. И все же Гейвин пришел в смятение. Он знал, что его будущее связано с Хоукфортом, а не с Акорой. Оно лежало тяжким грузом на его душе. Он мечтал провести свою жизнь здесь, в единении с родной землей, и посвятить всего себя служению людям, которые ее населяют.
И вот теперь заплаканная женщина, смело смотревшая ему в глаза, заставила его поверить в мечту.
– Персефона!
Смеясь, он схватил ее и закружил в объятиях, даже не задумываясь о том, как нелепо подобное поведение в момент кризиса.
Он любит ее, любит Акору! Перед ним вдруг открылся мир во всем его великолепии.
– Мне нет дела до твоего отца, и всем остальным тоже. Мы созданы друг для друга, леди Персефона, госпожа Акоры! – Крепко обняв ее за плечи, он заглянул ей в глаза и произнес: – Однажды я уже просил тебя о помощи. Сейчас я обращаюсь к тебе снова. Пойдем по жизни вместе.
Она опять залилась слезами и крепко обняла его за шею.
– Гейвин, любимый мой…
Тишину разорвал хриплый крик парившего в небе ястреба. С деревьев вспорхнули птицы. Заяц, сидевший на краю поляны возле ручья, сначала замер, потом испуганно метнулся в кусты.
Откуда-то из недр земли донесся низкий утробный гул. Гора задрожала, а вместе с ней задрожали Гейвин и Персефона, которые все еще стояли, обнявшись, точно слились в единое целое.
Столб пара, непрерывно взмывавший ввысь на протяжении двух суток, внезапно исчез.
Прошла минута, другая. Гул все усиливался. Казалось, что трясется даже небо. Началось извержение вулкана.
Глава 21
За Дейматосом, недалеко от того места, откуда совсем недавно поднимался паровой столб, появился сноп огня. В самом центре он был белым, а ближе к краям менялся от ярко-желтого и оранжевого до красного. Во все стороны выстреливали огромные языки пламени и искры.
Красивое зрелище!
Какая странная, даже нелепая мысль! Но Персефона никак не могла от нее отделаться. Сейчас у нее на глазах происходило то, что доводилось видеть совсем немногим, – во всяком случае, немногим из тех, кто потом остался жив. Она искренне надеялась, что попадет в число уцелевших свидетелей катаклизма.
Гейвин стоял и абсолютно невозмутимо смотрел на происходящее. Она рассказала ему страшную тайну, которая всю жизнь тяжким грузом лежала на ее плечах, а он даже бровью не повел. Его совсем не взволновал тот факт, что ее жестокий хитроумный отец чуть не убил его родителей и дядю, что он пытался организовать восстание против всей его семьи, что ему удалось нарушить спокойствие и стабильность Акоры, уничтожив все, что на протяжении многих тысячелетий защищали Атрейдисы.
«Дети неповинны в грехах своих отцов», – сказал он как само собой разумеющееся, словно такая точка зрения совершенно нормальна. Но из множества книг, прочитанных ею за годы вынужденного одиночества, Персефона знала, что все совсем не так. Почти во всем мире кровная месть считалась в порядке вещей. Старые обиды любовно пестовались, а потомки обиженных жестоко расправлялись с потомками обидчиков, учиняя новый виток кровопролития.
Однако Акора жила по иным законам. Иные законы царили и в сердце человека, который в один прекрасный день должен стать ее правителем.
– Удивительное зрелище, – тихо проговорил Гейвин. Они стояли, крепко обнявшись, и затаив дыхание смотрели, как природа демонстрирует им свою невообразимо огромную мощь.
Длинные искрящиеся струи расплавленной лавы продолжали выстреливать в небо и, повисев там несколько мгновений, проливались дождем на три маленьких островка.
– На мой взгляд, не так уж и опасно, – промолвила Персефона.
Впрочем, если бы она осталась на Дейматосе, она сейчас бы так не говорила.
