Любовь на плахе (Невеста) - Миллер Линда Лаел (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— Знаешь, я еще не встречал никого, кто был бы приговорен к повешению и при этом не божился бы, что он невиновен и чист, как первый снег, — поддразнил ее Даниель, и Джоли вдруг поняла, как ей хочется вновь ощутить теплоту и тяжесть его крепкого тела, как она любит Даниеля, его сдержанную силу и даже запах его выдубленной солнцем кожи.
Джоли отбросила его руку со своей груди именно потому, что так сильно его желала, и потому, что он был самым самонадеянным человеком, какого она когда-либо встречала в своей жизни.
— Оставь меня, — прошептала Джоли, надеясь, что он не воспримет это буквально. Даниель понял все правильно. Он нежно обнял ее и поцеловал в шею, и от этого прикосновения все ее нервные окончания словно вспыхнули искрами. В то же время другой рукой он тщательно исследовал каждый сантиметр ее бедер, скользя по тончайшей ткани ночной рубашки, медленно задирая ее вверх.
— Как скажешь, — выдохнул Даниель, добираясь ртом до ее соска, в то время как ладонь его легла на самую ее женскую суть, ставшую сразу влажной и горячей. — Так вы действительно хотите, чтобы я оставил вас в покое, миссис Бекэм?
Вместо ответа Джоли выгнулась и застонала в предвкушении удовольствия. Именно Даниель научил ее хотеть этого удовольствия. Его рот грел ей сосок, от его дыхания ткань ночной рубашки стала влажной. Джоли почувствовала, как помимо ее воли, вернее, не дожидаясь приказа, ее бедра сами начали двигаться в такт движению мозолистой руки Даниеля, которая нажимала на самое интимное ее место.
Даниель расстегнул пуговички ее ночной рубашки, и его крепкие пальцы неожиданно сделались легкими и нежными. Он обнажил ее грудь, которую ласкал.
— Так что же скажете, миссис Бекэм?
— Нас могут услышать, — прошептала Джоли, у которой уже закружилась голова от сладкого желания, которое он возбудил в ней. — Дети… Енох и Мэри… они подумают…
— Они подумают, что я имею сейчас свою жену, — закончил за нее Даниель хриплым низким голосом, и его губы сомкнулись вокруг ее соска, а палец в это время проник вглубь Джоли.
Она выгнулась дугой и больно закусила нижнюю губу, чтобы не закричать в сильнейшем экстазе. Хотя Даниель часто занимался с ней любовью, страсть всегда была для Джоли как сюрприз, потому что охватывала ее внезапно и сильно. Даниель никогда не говорил нежных слов, однако в том, как он заставлял Джоли получать наслаждение, а потом отдавать его, заключалась целая поэзия.
Джоли засунула руки под подушку, распластавшись на спине перед Даниелем, и под его руками ночная рубашка поползла вверх. Взгляду Даниеля открылись груди Джоли, ее плоский живот и наконец шелковистый треугольник, приютившийся между бедрами. Снова и снова подводил он ее на самый край пропасти, чтобы только в последнюю секунду дать ей упасть вниз, словно звезде в ночном небе.
В конце концов Джоли не смогла больше сдерживать свое желание. Она хотела, чтобы он взял ее.
— Даниель… — всхлипнула она, и его имя прозвучало как мольба, как приказ, как капитуляция.
Даниель коленом развел ей бедра и лег на Джоли, дав ей почувствовать свой вес, силу и власть.
— Скажи, что ты хочешь меня, Джоли! — потребовал Даниель, лаская одной рукой ее щеку, а другой смахивая влажные пряди золотых волос, прилипших к ее коже.
— Ты ведь знаешь!
— Скажи!
— Я хочу тебя, черт тебя побери, Даниель, я хочу тебя!
Его пальцы нежно накрыли ей рот, заглушая крик блаженства, который Джоли не могла сдержать, когда он вошел в нее, и Джоли почувствовала, что все внутри у нее воспламенилось.
На этот раз Джоли было абсолютно все равно, скрипят ли пружины кровати так, что их слышно даже в Просперити. Она просто лежала, крепко прижавшись к груди Даниеля и постепенно приходи-ла в себя. Сейчас ей казалось, что каждая клеточка ее тела наполнена медом, и она была не в силах Шевельнуться или произнести хоть слово.
Даниель прижал ее к себе, и его губы коснулись ее лба.
— О Джоли! — хрипло простонал он. — Что есть в тебе такого, что заставляет меня забывать все зароки, которые я себе даю.
Даже если бы Джоли знала ответ на этот вопрос, она все равно не смогла бы на него ответить, потому что у нее попросту не было сил. К тому же она знала, что в действительности Даниель и не ждет от нее ответа, поскольку спрашивает он не ее, а себя. Джоли и не думала полагать и даже вообразить себе, что Даниель не можег сопротивляться ей, потому что любит. Вот так, как любит его она.
Когда они успокоились и Даниель заснул глубоким сном, закрыла глаза и Джоли, унесясь в солнечный мир, где ее ожидали сладкие грезы.
Ей показалось, что она только что сомкнула глаза, когда Даниель привычным толчком разбудил ее, вылезая из теплой кровати. Она шевельнулась было, чтобы дотронуться до его крепкой широкой спины, но в последний момент передумала и отдернула руку.
— Думаю, что во мне уже растет ребенок, — сказала Джоли. Слова эти прозвучали неожиданно как для Даниеля, так и для самой Джоли. Она вовсе не задумывалась об этом, ну да ведь «слово — не воробей…» Тем более, что они останутся между ними.
— Должны были наступить наши женские дела, но их нет…
Даниель взял ее за подбородок и посмотрел на нее так, словно она подожгла поле спелой пшеницы.
— Ты не ошибаешься?
Джоли почувствовала себя совсем несчастной. У нее всегда были затруднения с любыми цифрами, не говоря уже о том, чтобы нацарапать пару слов на бумаге. Однако на этот раз она точно подсчитала свои дни.
— Никакой ошибки нет, — сказала она. Даниель что-то тихо пробурчал и отпустил ее подбородок. Джоли приподнялась на локтях, глядя на мужа.
— Ты ведь фермер, Даниель, — едко сказала Джоли. — Тебе должно быть известно, как получаются дети
Даниель продолжал одеваться. Вместо ответа она услышала неразборчивое бормотание. Джоли откинулась на кровати и закуталась в одеяло, обиженная до глубины души и злая.
— Скажите мне, мистер Бекэм. вы действительно принимаете меня за шлюху? Вы что, считаете меня такой же, как они, как Пилар, и думаете, что я каким-то образом знаю, как предохраняться от беременности?
Даниель остановился и так посмотрел на Джоли, что на какую-то секунду ей показалось, будто сейчас он ударит ее.
— Я ни о чем таком не думал, — гневно бросил Даниель. — И мы уже обо всем договорились с Пилар. Этот вопрос закрыт.
Джоли вскочила с кровати и подошла к мужу вплотную, крепко сжав кулачки.
— Закрыт потому, что ты так решил?
— Тише! — приказал Даниель. — Ты перебудишь весь дом!
— Ночью ты об этом не беспокоился! Даниель погрозил пальцем перед ее носом:
— Джоли, предупреждаю тебя…
— О чем? — свирепо спросила Джоли, приподнимаясь на цыпочки. — Да ты просто жалкий лицемер, Даниель Бекэм. По воскресеньям ты ходишь в церковь и притворяешься очень набожным, но правда заключается в том, что тебя ни черта не волнует, кто готовит тебе еду, стирает твою одежду и… и регулярно выполняет свои супружеские обязанности!
Их прервал взрыв громкого смеха за тонкой стенкой. И хотя в комнате царил предрассветный сумрак, Джоли с удовольствием заметила, что Даниель густо покраснел.
— Тогда помоги мне, и я не буду жить с капризной женщиной!
Джоли схватила со спинки кресла свою блузку, которую накануне аккуратно повесила, и стеганула ею Даниеля ниже пояса.
— Ни слова больше! — взорвалась она. — У меня будет твой ребенок и, будь я проклята, если позволю, чтобы ты отверг его так же, как отверг меня, Даниель Бекэм!
С этими словами Джоли схватила одежду в охапку и шмыгнула за ширму, чтобы привести себя в порядок. Движения ее были злыми и порывистыми, но ей все же удалось надеть одежду, ничего не порвав. Когда она вышла из-за ширмы, Даниеля уже не было в комнате.
Бормоча ругательства, Джоли ополоснула лицо, расчесала волосы, заплела их в косы и уложила на голове на манер короны. Спустившись через несколько минут в кухню, она нашла там Мэри, уже вовсю хлопотавшую по хозяйству. Печь была натоплена, на плите закипал кофейник, в глубокой миске уже замешано тесто для блинов, на любимой сковородке с длинной ручкой уже шипели ломти бекона.
