Одинокий волк - Гэфни Патриция (бесплатные серии книг .txt) 📗
«Кто хочет первым?» Щеки у Майкла запылали, когда он вспомнил смех Лили, преследовавший его, пока он бежал по коридору и спускался по лестнице. А все потому, что он сказал, что не хочет делать это с ней. «Почему нет, миленький? Ты что, боишься? Да брось, тебе понравится, вот увидишь». Она сунула руки ему под сюртук и погладила его ладонями, но всякий раз, как она делала шаг к нему, Майкл отступал на шаг назад. Наконец он налетел спиной на дверь – даже Филип засмеялся, увидев это. «В чем дело, миленький? Разве тебе не нравится Лили?» Майкл не хотел ее обижать и поэтому выпалил: «У меня нет денег», – нащупывая позади себя ручку двери, но такое признание ее не остановило. «Ну, ты у нас такой красавчик, пожалуй, я сделаю тебе скидку». Он мог лишь гадать о том, что такое «скидка». Какой-то другой способ заниматься сексом? «Нет, спасибо, я… я…» Каким предлогом пользовалась Сидни, чтобы прервать затянувшийся разговор по телефону? «Я знаю, что вы заняты, не буду вас больше задерживать». В тот самый момент, когда эти слова выходили у него изо рта, Майкл понял, что здесь они звучат по-идиотски.
Однако он ничего не мог с собой поделать. Лили все хохотала и хохотала, но Майкл не мог сказать ей правду, не мог объяснить, что в ней все не так: ее запах, ее голос, ее притворное дружелюбие, пустота, которую он ощущал за ее деланным интересом. Она была… не такая. Неправильная, чужая. А самое главное, она была не Сидни. Сделать Лили своей парой? Нет, он не мог. Это было бы все равно что… волку спариваться с медведицей. Вверх ногами. Противоестественно.
Дверь в здании на другой стороне улицы опять открылась, и на этот раз из нее вышел Филип. Он огляделся по сторонам, но не заметил Майкла, пока тот не вышел из темного, скверно пахнущего проулка и не приблизился. Дождь превратился в легкую изморозь. Филип поднял воротник, ссутулил плечи и встретил Майкла посреди улицы.
Вид у него был ужасный. Он дрожал в своей куртке, зубы выбивали дробь.
– Господи, – сказал Филип, – ты только посмотри на себя. Ты же промок насквозь!
– С тобой все в порядке?
– Нет. Прости меня ради бога, Майкл, мне очень жаль. Майкл взял Филипа под руку.
– Прошу тебя, давай скорее вернемся домой. На вокзале они купили кофе и пронесли его в бумажных стаканчиках прямо в поезд.
В поезде Филипу стало совсем плохо. Он успел отпить один глоток кофе и, побледнев, вскочил с места. Несколько минут спустя он вернулся – бледный, вспотевший, но по крайней мере его больше не била дрожь. Было так поздно – или рано? – что в вагоне, кроме них, было всего два пассажира, да и те устроились в противоположном конце. И все же Майкл понизил голос и наклонился к Филипу:
– Ну и как все прошло? С Лили? Она так и смеялась надо мной до самого конца? И он улыбнулся, сделав вид, что ему все равно. Филип с трудом поднял голову. Глаза у него слезились, белки покраснели. Вместо ответа он спросил:
– Почему ты ушел? Ведь ты же не испугался?
Филип верно угадал: настоящая причина была в другом.
– Мне показалось, что это неправильно, – медленно проговорил Майкл. – Это трудно объяснить. Быть с ней… для тебя это ничего не значит, а для меня все не так.
– Почему? Чем мы с тобой отличаемся друг от друга в этом отношении?!
– Потому что… – Майкл неловко замялся, не зная, как это выразить. – Это личное. Мне кажется, я не должен тебе рассказывать. Я думаю, тебе это не понравится.
Филип даже не поднял головы.
– Ты влюблен в мою сестру? Майкл вцепился обеими руками в подлокотники сиденья и в панике откинулся назад.
– Все дело в этом, верно? Для меня это давно уже не тайна. Майкла бросало то в жар, то в холод.
– Откуда ты знаешь?
– Смешной вопрос! Ты не умеешь лгать, ты не умеешь скрывать свои чувства.
– Что ты об этом думаешь? – спросил наконец Майкл, собравшись с духом. – Ты на меня сердишься? Из-за Сидни? Тебе неприятно было услышать это?
Филип наконец поднял голову.
– Нет. Хочешь знать правду?
–Да.
– Боюсь, дружище, из этого ничего не выйдет. Иначе я не стал бы тащить тебя в такое место.
Майкл отвернулся, чтобы не видеть сочувственного взгляда Филипа. Ему было страшно спросить – почему. А главное, он уже знал ответ.
– Ты поэтому там не остался? Решил хранить верность Сидни?
Майкл пожал плечами, понимая, что этот вопрос не требует от него искреннего ответа.
– А ты сам разве не влюблен в Камиллу? – решился спросить Майкл в свою очередь.
Филип выпрямился, его пепельно-серые щеки слегка порозовели.
– Что? – спросил он тихо, угрожающе прищурив глаза, словно хотел вступить в драку. Майкл улыбнулся и еще раз пожал плечами.
– Ты тоже не очень-то умеешь скрывать свои чувства, если на то пошло.
Филип мигом утратил свой задиристый вид и привалился плечом к окну, прижимаясь к стеклу лбом. Майкл подумал, что разговор окончен, но тут Филип вдруг сказал:
– Хотел бы я быть таким, как ты. Когда-то я был таким. Раньше. Майкл попытался обратить все в шутку:
– Когда тебе было семь лет? Филип покачал головой.
– Нет. Было время, когда я умел смотреть на мир твоими глазами. Все мне казалось свежим и новым. Я был не таким, как теперь. Сидни говорит… Она говорит, что я не такой… Черт побери, я сам не знаю, какой я!
Он поспешно отвернулся к окну.
– А я хотел бы быть таким, как ты.
– Ты смеешься надо мной? – спросил Филип с горьким вздохом.
Майкл молчал. Он не завидовал внешности Филипа или его манерам, и даже его уму и ловкости, умению обращаться с людьми и добиваться своего. Все это были внешние, поверхностные вещи, которыми он восхищался и которым пытался подражать, но не завидовал.
– Так почему же? – настаивал Филип.
– Потому что Сидни и Сэм, и твой отец тебя любят. Три человека любят тебя.
Филип задумчиво посмотрел на Майкла, и Майкл отвернулся, опасаясь, что может увидеть жалость в пристальном взгляде друга.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Это для девчонок! Не понимаю, почему я должен это разучивать? Сидни покрепче обхватила упирающегося Сэма.
– Ты должен уметь танцевать, потому что ты джентльмен! Все джентльмены умеют танцевать.
– Не буду я ни с кем танцевать. Фу! Терпеть не могу девчонок.
– Даже меня? Кто же меня спасет от всех моих неуклюжих кавалеров со слоновьими ногами? Ты единственный, с кем я хочу танцевать.
И она улыбнулась поверх его головы Майклу, который стоял на террасе и наблюдал за ними.
– Да ну! – отмахнулся Сэм.
На самом деле он ей не поверил, но ему польстили слова сестры.
– К тому же, – добавила Сидни, выкладывая на стол козырной туз, – разве это не лучше, чем уроки миссис Уэринг?
Миссис Уэринг давала уроки бальных танцев детям чикагских богачей. Сэм посетил ее класс всего один раз и поклялся, что никогда больше туда не вернется.
– Да, наверно, – неохотно согласился он.
– Тогда будь внимательным. Чем скорее ты это выучишь, тем раньше я отпущу тебя. У меня нет выбора.
По правде говоря, Сидни тратила драгоценное время, обучая Сэма танцевать, хотя у нее было полно других, более важных дел, еще с одной целью: держать его подальше от прислуги.
«Повернуться не могу, вечно он путается под ногами», – жаловалась повариха. Горничные, хотя и более вежливо, повторяли то же самое. В доме царил кавардак. Кухню заняли наемные поставщики; поломойки атаковали дом с такой яростью, словно его никогда раньше не убирали; дополнительно нанятые садовники трудились в поте лица, приводя в порядок лужайку, на которой должен был расположиться оркестр. Вся эта суета нарушила привычный распорядок жизни Сэма, от перевозбуждения он совсем перестал слушаться старших. Нет, просто он стал не таким милым и послушным, как обычно, поправила себя Сидни.
– Какая трогательная семейная сцена! Сэм попытался вырваться из ее рук, смущенный тем, что Филип застал его за таким «девчоночьим» занятием, но Сидни его удержала.
