Как женить маркиза - Блейн Сара (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Оставь, пожалуйста, эти глупости, Вир, – сказала Констанс, с трудом подавляя желание залиться диким хохотом, который, как она понимала, быстро перейдет в слезы. – Не нужен мне твой портной. С другой стороны, это напомнило мне, что следует познакомить тебя с моей тетей. Тетя Софи, я имею сомнительную честь представить тебе его светлость маркиза де Вира. Вир, это миссис Софи Ингрэм, моя тетя.
– Милорд, – сказала Софи и присела в реверансе.
– Счастлив познакомиться, мадам, – отозвался Вир, – продолжая преследовать Констанс вокруг оказавшегося между ними стола. – Прошу простить меня за вторжение. Вообще-то я стучал – во входную дверь. Служанка по имени Милли впустила меня. Я сказал ей, что сам найду дорогу.
– Нет-нет, все в порядке, – поспешила уверить его Софи. – А сейчас, если позволите заметить, милорд, у меня такое чувство, что я здесь совершенно лишняя. Так что я покину вас, и вы уж сами разбирайтесь друг с другом, как знаете.
– Софи, не смей уходить! – пискнула Констанс, защищаясь громадной диванной подушкой в восточном стиле от грозно наступавшего на нее маркиза.
– Прости, дорогая моя, – пропела Софи, улыбнулась, махнула рукой и направилась к выходу. – У меня полно дел, которые требуют моего неотложного внимания, в то время как вы, очевидно, будете очень заняты еще некоторое время.
Зашуршала шелковая юбка, и Софи исчезла в коридоре, плотно прикрыв дверь за собой.
– Очень здравомыслящая особа эта твоя тетя, – объявил Вир, отбрасывая здоровенную подушку с кисточками на углах прочь. – В отличие от своей безмозглой племянницы.
Констанс, оказавшаяся припертой к инкрустированному шкафчику в стиле Людовика Пятнадцатого, беспомощно уставилась на него.
– Ну довольно, Вир, – проговорила она, сжимая складки простыни на своей груди руками, которые перестали вдруг слушаться. – Что ты, собственно, здесь делаешь? Ведь ты выполнил все, что обещал. Доставил меня в целости и сохранности в Лондон. А я самими своими действиями освободила тебя от всякой дальнейшей ответственности за мое благополучие. Совсем тебе не нужно было приезжать за мной сюда.
– Очень великодушно с твоей стороны, – ответил маркиз. И крепко уперся в инкрустированный шкафчик ладонями по обе стороны ее головы. – Но похоже, ты совсем забыла о двух немаловажных деталях. Ты моя жена.
– Да, – кивнула Констанс. Все вокруг казалось ей мерцающим и переливающимся из-за навернувшихся слез. – Жена.
– И я обещал тебе вернуть в свое время вот это. – Вир вытащил что-то из кармана и разжал руку.
У Констанс вырвалось рыдание.
– Вир, это же моя брошка, – сказала она, и слезы хлынули наконец. – Право, к-как это н-нехорошо с т-твоей стороны.
– Несомненно, – отозвался Вир, суровое выражение его лица стало понемногу смягчаться. Наконец, притянув Констанс к себе, он обнял ее и крепко прижал к груди.
За те несколько часов, которые ушли у него на розыски дома на Пловер-стрит, где проживала тетка его жены, он успел во всей полноте пережить ту гамму чувств, которые взыграли в нем из-за исчезновения жены. Страх при мысли о том, что она вполне могла попасть в руки его врагов, был едва ли сильнее страха, что она под влиянием порыва, заставившего ее скрыться от него, могла вообще бежать из Англии! А потому он испытал немалое облегчение; когда, прорвавшись мимо служанки и взлетев на верхний этаж, услышал голос Констанс, доносившийся из-за закрытой двери. Он ушам своим не поверил, когда осознал смысл ее страстных слов.
Что же удивительного, что его молодая жена в ужасе отшатывалась от его прикосновений! Ведь она решила, что Джеймс Рошель был ее отцом!
Жаль, конечно, что у нее не хватило духу во всем довериться ему, думал он мрачно, прижимая ее к себе и поглаживая ее волосы. Это избавило бы их обоих от множества мучительных переживаний. Ведь она исходила из ложного предположения. Джеймс Рошель никак не мог быть ее отцом, в этом не было сомнений.
Тем не менее, что-то ведь заставило ее прийти к выводу, который был столь же ошибочен, сколь и нелеп, и это было посущественнее, чем необычный цвет волос Джеймса Рошеля. Она узнала его на портрете. В этом сомневаться не приходилось. Более того, она когда-то знала его очень хорошо и встречалась с ним при обстоятельствах, которые позволяли предположить, что между ее матерью и Джеймсом Рошелем существовали некие отношения. Это он сумел сообразить сам. Что он теперь хотел узнать, так это когда она познакомилась с его отцом и как.
– Вир?
Рука Вира, поглаживавшая ее волосы, замерла.
– Ты уверен, что... – Она умолкла, не в силах выговорить это.
– Я совершенно уверен. Нет ни малейшего шанса, что мы с тобой единокровные брат и сестра. Двадцать шесть лет назад мой отец был назначен послом в Ост-Индию. Он провел там два года. Так что видишь, он никак не мог быть и твоим отцом тоже.
Ответом на это неоспоримое доказательство было молчание.
– Констанс. – Вир приподнял ее подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. – Ты что, не веришь мне?
Губы ее тронула печальная улыбка, и она серьезно кивнула:
– Какой же я оказалась дурочкой. Когда я увидела его портрет, я подумала, что, должно быть, сплетники были правы. Что он действительно был ее любовником. Только он не был ее любовником, Вир. Теперь я совершенно в этом уверилась. Он был ее близким другом – был рядом с ней, даже когда она умирала.
– Должно быть, так. Ведь он научил ее дочь фехтовать. Только он мог обучить тебя некоторым приемам. Я должен был сообразить это еще в ту ночь, когда ты так замечательно продемонстрировала владение его характерным стилем. Констанс, где ты познакомилась с моим отцом?
– В Уэлсе, когда я была еще маленькой, – просто ответила она. – Он часто навещал мою мать.
Она высвободилась из его объятий и подошла к камину. Долгое мгновение она смотрела невидящим взглядом в огонь, и когда наконец заговорила, голос ее прозвучал странно, как если бы она сейчас находилась далеко-далеко от дома своей тетки:
– Когда мы с мамой переехали жить в Уэлс, для меня начался самый замечательный период моей жизни. Даже проснуться утром и вспомнить, что никогда больше не надо будет возвращаться в Лэндфорд-Парк, – это было такое счастье, как будто тебя из тюрьмы выпустили. Я довольно долго не понимала, как одиноко было моей матери. Само собой, о ней ходили разговоры. Все говорили, что она завела любовника, но у нее никого не было. Моя мать никогда не выезжала. Никого не принимала. Полагаю, она старалась защитить меня от злых языков. А затем в один прекрасный день появился твой отец, и все сразу переменилось. Мама больше не была совсем одна. У нее появился друг, человек, с которым она могла чувствовать себя свободно, быть самой собой.
Констанс улыбнулась своим воспоминаниям. Всякий раз дом словно оживал, когда он приходил в гости. У него был счастливый дар заставлять ее мать смеяться, а сама Констанс его просто обожала.
– Она называла его Пинки, – сказала она, глядя на Вира. – Я никогда не знала его под другим именем. Для меня он был дядя Пинки, и он был моим самым лучшим, нет, единственным другом.
– Когда моему отцу было двенадцать лет, – сказал Вир, пристально глядя на Констанс, – он сломал палец, играя в крикет. И палец неправильно сросся.
– Мизинец. Пинки – так ведь иногда и называют мизинец. Да, я помню. У него был искривленный мизинец.
– Твоя мать, должно быть, знала его очень, очень давно, если называла его Пинки, – осторожно заметил Вир. – Никто больше так не звал его, за исключением лорда Бридхоума. Надо полагать, никто не осмелился бы, даже если б история со сломанным мизинцем стала достоянием гласности. Только я уверен, что о ней никто не знал.
– Бридхоум? – задумчиво проговорила Констанс, чувствуя, что это имя имеет какое-то важное значение. И тут она вспомнила. Младший сын графа Бридхоума считался фаворитом среди поклонников ее юной матери, и все полагали, что он женится на ней. – Почему же только он, и никто больше?
