Серебряный лебедь - Лампитт Дина (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
— Конечно. Он — единственное, что у меня осталось в этом мире, кроме негра. Да не смотри на меня так! Между прочим, в Испании тоже есть дети. Я слышал, что Тэмсин Миссет родила чудесную девочку и сама принцесса Клементина стала ее крестной матерью.
Джон покачал головой.
— Но что ты знаешь о военной службе?
— В ней нет ничего такого, чему я не смогу научиться. Мне ведь еще нет сорока, мне всего тридцать семь, Джон. Я вполне могу начать новую жизнь.
— А где сейчас ребенок?
— Здесь. Пойдем наверх, он там спит.
В крошечной спальне, где Джон не мог даже как следует разогнуться, на руках у негра спал сын Сибеллы. Ему исполнилось девять месяцев, и теперь он еще больше стал похож на Бенистера. Как будто прочитав мысли Джона, Джозеф ответил ему:
— Я вижу в нем только Сибеллу, и лишь это имеет для меня значение. Он любит меня как своего отца, Джон. Его первая улыбка предназначалась не кому-нибудь, а мне. Мы с ним объединим усилия и вместе переживем трудное время, пока я не наживу для него нового состояния.
И Джон почувствовал в Джозефе силы, понял, что все будет именно так, как тот сказал. Пережив свои несчастья, в мир придет другой Джозеф, еще более удачливый, чем прежний.
— Да благословит вас обоих Господь, — сказал Джон.
— Спасибо тебе за добрые слова.
Из гавани послышались крики «Отлив! Отлив!». Джозефу Гейджу, его сыну и негру пора было отправляться в дорогу. Холодное штормовое море гудело, ноябрьский ветер пронизывал до костей, а Джон снова провожал корабль, держащий путь во Францию.
Хозяин поместья Саттон долго еще стоял на берегу — корабль, увозящий величайшего человека своих дней, недавнего обладателя несметных богатств, экстравагантного щеголя с широкой доброй душой, давно скрылся из виду. Джон страшно замерз. Жизнь с самого рождения ставила его в трудные ситуации, но положение обязывало — он был хозяином замка Саттон. Из-за этого все те, кого он любил, должны были превратиться в пепел, такой же, каким покрыты угли сгоревшего крыла дома. Но двое избежали страшной участи — Джозеф Гейдж и ребенок, которого он называет сыном, плывут сейчас в Испанию, смело смотря в лицо новой жизни.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Она вспоминала, собирая воедино все обрывки мыслей, из которых состояло ее представление о собственной жизни, похожей на лоскутное одеяло. Стоя у окна спальни, она, встречая утро своего сорок девятого дня рождения, смотрела на лужайки, украшенные покачивающимися павлиньими хвостами, и как будто все переживала заново. Пережила даже то внезапное чувство холода, охватившее ее, когда тело Сибеллы внесли в Большую Залу и оконные витражи выплеснули озера цвета на ее только что погасшее лицо.
Она не могла этого забыть. Когда Мелиор Мэри снова вступила в мир, в жизнь, то получила свое второе имя: Снежная Королева. Даже Георг II, который, будучи принцем Уэльса, увидел ее портрет, написанный сэром Годфреем Келлером, и просил ее руки, встретил отказ. И все, кто хотел иметь удовольствие заполучить такую уникальную красоту в свои объятия, — принцы, князья, графы и государственные деятели, которые бросали свои сердца и состояния к ее ногам, — слышали только тихий смех Мелиор Мэри. Но отказывала она умно. У нее было мало врагов, и, по сути дела, приглашение хозяйки замка Саттон ценилось очень высоко.
В конце концов только Митчел сумел определить ее место в этой жизни, потому что сама она не планировала больших и серьезных дел. Поездка в Малверн, предпринятая с целью немного улучшить состояние духа Мелиор Мэри, беспокоившее Елизавету и Джона, не принесла видимого результата. Правда, она снова нашла там тот магический источник, который впервые увидела с матерью, мистером Поупом и Амелией Фитсховард, и вскоре заметила, какое необыкновенное воздействие он оказывает на ее внешность, но, даже несмотря на это, вернулась домой в таком же плохом настроении, как всегда.
Теперь внимание Мелиор Мэри привлекло желание Джона восстановить семейное состояние, пошатнувшееся после банкротства компании «Южное море». Он стал заниматься продажей и покупкой частной собственности и вскоре обнаружил, что его девятнадцатилетняя дочь — очень активная и энергичная деловая женщина. Джон был несказанно рад, что хоть что-то вызывает в ней интерес, и позволил дочери во всем принять участие. Таким образом, в течение двух лет в замке Саттон возобновились восстановительные работы.
Но мать приходила в отчаяние, глядя на нее. Мелиор Мэри почти утратила женственность, ведя такой странный образ жизни. Ее интересовали только верховые прогулки и бизнес, а поклонники приходили в дом, только пока была жива Елизавета. Но она внезапно умерла. Это случилось в 1724 году, ей было всего сорок четыре. Однажды она почувствовала внезапную слабость, легла на диван, улыбнулась Джону и скончалась. При этом ее лицо сохранило печальное и немного удивленное и озадаченное выражение. Елизавета так и не дожила до полного восстановления своего любимого дома. Ее положили в семейном склепе Святой Троицы. Александр Поуп, который стал к тому времени лидером известной литературной школы и, по его словам, «сидел в своей изысканной пещере» дома в Твикенгеме, прислал Мелиор Мэри письмо. Она бросила его послание в огонь.
Через несколько месяцев работы по восстановлению замка Саттон были завершены. Длинная Галерея, столько лет назад испорченная огнем, наконец, снова была полностью открыта и сверкала во всем своем великолепии. Столовую и все лестницы отделали заново, а в Большой Зале сделали некоторые дополнения к витражам. Но Елизавета не дожила до этого. А у Мелиор Мэри не было мужа, который проехался бы вокруг дома в компании со своим тестем и полюбовался им. И не было внуков у Джона, которые наполнили бы своим смехом эти пустые гулкие комнаты. В неизвестность канул Джозеф Гейдж, давным-давно уехавший в незнакомую страну.
Джон стал налегать на выпивку и буквально помешался на верховой езде. Эти два увлечения навалились на него всей своей тяжестью, и однажды он упал с лошади, после чего стал сильно хромать. Он доживал свой век, мечтая лишь об одном — увидеть смерть человека, которого ненавидел больше всех на свете — Георга I, представителя династии Ганноверов, и умер, прожив три года при правлении Георга II. Последние слова Джона перед смертью были: «Поддерживай этого римского мальчика, Мелиор Мэри» — ведь принцесса Клементина, слава Богу, родила Джеймсу III наследника — Чарльза Стюарта.
И тогда дом совсем опустел. Мелиор Мэри, вернувшись с Митчелом со страшного, горестного холода после похорон Джона, остановилась в Большой Зале у камина и стала греть руки.
— Ну, — начал он, — теперь все это ваше. Вы теперь здесь хозяйка.
Она равнодушно посмотрела на него.
— Да.
— И что вы будете делать дальше?
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказал, мисси. Вы собираетесь жить отшельницей или открыть двери для гостей? Вы собираетесь жить так, как подобает хозяйке поместья или хотите сгноить себя заживо?
Мелиор Мэри невидящим взором смотрела в глубины огня.
— Меня не очень интересуют люди, Митчел.
— Вы эгоистичны, как и всегда.
Она гневно обернулась, задетая его замечанием.
— Помните, что теперь вся власть в моих руках и я могу в любой момент уволить вас! Вы не имеете права так разговаривать со мной!
— Я имею право на все, потому что люблю вас. Кстати, и так, как мужчина любит женщину, — тоже. Миллионы раз я желал овладеть вашим телом, но меня останавливало положение, которое я занимал в доме вашего отца. О, не смотрите так удивленно. Вы наверняка знаете об этом.
— Даже не догадывалась. Гиацинт лишил меня девственности и вместе с ней забрал мою любовь — вот все, что я знаю. Вы должны немедленно покинуть Саттон. У вас нет ко мне уважения.
Митчел подошел ближе, и она впервые за многие годы по-настоящему разглядела его: щеку рассекал огромный синевато-багровый шрам, над которым сверкали все еще очень яркие глаза, хотя в черных волосах кое-где уже поблескивала седина. Годы не сильно изменили его. Он не набрал лишнего веса, и стройная сухощавая фигура по-прежнему оставалась такой же сильной и подтянутой, как всегда.
