В погоне за блаженством - Смит Бобби (книга бесплатный формат TXT) 📗

— Твоя мама… Как она?

— Держится. Она очень волнуется за тебя.

— Она так добра ко мне.

Рени молча уставилась в окно, наблюдая, как, сделав последний поворот, судно скрылось из виду.

— Джим, я рада, что ты здесь, но, пожалуйста, сейчас я хочу немного побыть одна.

— Понимаю. Я всегда в твоем распоряжении.

— Спасибо, — прошептала Рени.

Джим встал со стула и вышел из комнаты.

Было жарко и душно. Рени совсем не помнила, как заснула. Виски на пустой желудок сделало свое дело. Она еще долго лежала после ухода доктора. Потом ее душили слезы. И все-таки она приняла удар относительно спокойно. Возможно, она намеренно оградила себя от всего, и ужасные новости не могли уже ранить так больно. Она вздохнула и, вся дрожа, встала с постели. Который час? Должно быть, уже время ужинать. Она разгладила смятый пеньюар, кое-как привела в порядок волосы и вышла из комнаты.

Она застала Элизу и Джима в кабинете за мирной беседой.

— Рени!

— Извините меня за сегодняшнее утро. Я ошиблась, думая, что готова к таким ужасным новостям.

Она отвела глаза от Джима. Его сходство с Маршаллом выводило ее из равновесия.

Джим подошел и обнял ее.

— Извини, что мне пришлось сказать тебе это. Я очень волновался. Можно ли тебе вставать?

Рени смотрела на Джима. Те же ласковые глаза, тот же заботливый взгляд. Как он напоминает Маршалла!

— Джим, ты замечательный. Я поняла это еще тогда, на пароходе… — Она нежно поцеловала его в щеку и села на диван рядом с Элиз.

Ее поведение немного смутило его, но он ничего не сказал и сел напротив.

— Поешь чего-нибудь, дорогая, — сказала Элиз. — Я попрошу Сару принести поднос. Ты с самого утра ничего не ела.

— Через несколько минут. Мне бы хотелось просто побыть с вами. У меня какой-то сумбур в голове. И только вы да еще Элан можете мне помочь разобраться. Элиз, вы сообщили ему?

— Я послала письмо сразу после того, как ты вернулась, но он на несколько дней уехал в Новый Орлеан. До выходных, думаю.

— Как жаль. Гвоя мама не передумала приехать? — спросила она Джима.

— Мама говорила, что приедет, как только ты будешь готова принять ее. Они с Дорри очень скучают по тебе, да и отцу не мешает переменить обстановку.

— Чудесно! Передай, что здесь им всегда рады.

— Обязательно передам. Я хочу пробыть здесь несколько дней, если не возражаешь.

Джим Уэстлейк сидел в кресле с подголовником. При свете лампы его лицо казалось жестким, и это старило его. Время от времени он наливал себе коньяку, тупо смотрел на золотистую жидкость и залпом выпивал. Почему-то сегодня он пил коньяк, хотя всегда предпочитал виски, так как не пьянел от него. Глядя в окно, он заметил проплывающий мимо пароход и вдруг пожалел, что не находится далеко отсюда. Невмоготу было испытывать страдания, на которые он сам себя обрек. Джим подошел к двери и посмотрел вверх на винтовую лестницу. Все тихо. Рени легла отдохнуть после ужина, а Элиз через два часа ушла. Он был один и радовался маленькой передышке. Теперь можно снять маску доброго деверя и стать просто Джимом Уэстлейком.

— К черту! — выругался он и снова осушил бокал.

Рени. Как он любит ее! Она сочетает в себе все, чем, по его мнению, должна обладать женщина: изящество, красоту, ум. Но она вдова брата. Джим застонал от боли: ему так захотелось обнять ее, прижать к себе. Но он знал, что в ее сердце нет ни для кого места, кроме Маршалла. Сейчас ему нужно только ждать, заботиться о ней, помогать и любить ее на расстоянии.

Наконец, надоев самому себе, он погасил свет и пошел наверх. В гостиной было темно и душно. Проходя мимо спальни Рени, он услышал, что она кричит, и без раздумий поспешил туда.

Сквозь туман и сырость она бежала к реке, чтобы встретить его. Она знала, что он там. Маршалл! Она слышала свой голос, казалось, он донесся откуда-то издалека. Маршалл! Задыхаясь, она побежала еще быстрее. Она найдет его. Из груди вырвались рыдания. И вдруг он появился. Молча стоял, наблюдая за ней, и, как только она оказалась совсем близко, протянул руки, чтобы обнять ее. Знакомый запах коньяка, смешанный с лошадиным потом, облаком окутал ее с головы до ног. Она положила голову на его широкую грудь. Слышала, как бьется его сердце. Теперь она снова в безопасности, у него такие крепкие, сильные руки. Стала ощупывать его, гладить каждую клеточку его тела, словно пыталась как можно дольше удерживать рядом с собой. Он осторожно скинул с нее платье и, наклонившись, поцеловал. Сердце ее замерло. Наконец! Вернулся! Она вытянула руки, чтобы прижать его к себе.

— Дорогой, твоя одежда… — произнесла она в самые губы, не в силах прервать поцелуй.

— Любимая…

Она застонала, почувствовав жар его обнаженной груди, и изогнулась. Он оказался сверху. Она корчилась под ним, стремясь слиться воедино, как в последний раз.

Джим растворился в неге. Она хочет его. Какое блаженство держать ее в руках! Он был терпелив, он надеялся, что придет время и Рени будет принадлежать ему. Любовь и желание переполняли его. Он забыл о брате, о ребенке, которого она носила под сердцем. Все мысли о добре и зле испарились. Были только мужчина и женщина, которые в страстном порыве соединили тела и души. Он отстранился на мгновение, чтобы скинуть бриджи, и в этот миг Рени крикнула:

— Маршалл! Ты нужен мне! Пожалуйста, поторопись!

Джим похолодел. Чувства, переполнявшие его до краев, улетели, будто вспугнутые птицы, и он ощутил отвращение к себе. Рени спала, не ведая о происшедшем. Этой темной и душной луизианской ночью ей нужен был только один человек — любимый муж. Радуясь, что он не был совершенно раздет, Джим схватил рубашку и быстро облачился.

— Маршалл! — послышался испуганный голос Рени.

Джим сел на краешек кровати.

— Надень халат!

Она вздрогнула.

— Джим? — Она была на грани истерики.

— Пожалуйста, Рени, оденься! — Голос его звучал ровно и бесстрастно.

Она нащупала в темноте ночную рубашку и надела ее через голову.

— Ты готова?

— Да.

— Я зажгу свет.

Рени услышала, как чиркнула спичка, и, когда зажегся фитиль, увидела перед собой широкую спину Джима. Он повернулся к ней — лицо его было мрачно.

— Прости меня, Джим.

Он тщетно пытался улыбнуться.

— Здесь нет твоей вины. То, что я совершил…

— Пожалуйста, не надо. Мне, должно быть, снилось…

— Знаю, ты приняла меня за Маршалла. Прости, Рени. Мне нечего было предложить тебе взамен.

Рени взяла его за руку. Страха больше не было.

— Джим, ты знаешь, как я отношусь к тебе. Возможно, через какое-то время я смогу разобраться. Но сейчас…

— Понимаю. Я шел спать и услышал, как ты кричала во сне… Поэтому я вошел. У меня и в мыслях ничего подобного не было. — Он усмехнулся. — Не могу сказать, что мне было неприятно…

Она вымученно засмеялась.

— Мне тоже было хорошо. Но ты даже не представляешь, как я тебе благодарна, что ты остановился.

— Я тоже, — чистосердечно признался он.

В дверь постучали, послышался голос Элиз.

— Рени, с тобой все в порядке? Я увидела свет.

— Ей приснился кошмар. Я услышал крик, когда проходил мимо.

— Рени!

Элиз была взволнована выражением лица племянницы.

— Извините, я подняла всех на ноги…

— Ты уверена, что сможешь вновь уснуть? Может быть, примешь лекарство, которое оставил доктор?

— Нет. Я принимала какие-то после смерти папы и очень плохо себя чувствовала после них утром. Все пройдет. — Рени выжала из себя некое подобие улыбки.

— Мы будем рядом, не волнуйся, — успокоила ее Элиз.

— Спасибо, — прошептала она сонным голосом.

Они погасили свет и вышли.

— Может быть, мне уехать, Элиз? — спросил Джим, когда они спустились.

— Почему? — растерялась Элиз.

— Боюсь, я еще больше огорчаю ее своим присутствием…

— Нет, Джим. Ты нужен ей сейчас. Твоя поддержка необходима. Она любит тебя так же, как Дорри. Ты можешь вернуть ей уверенность в себе и сделать ее счастливой. Так что не волнуйся!