Тайна древлянской княгини - Дворецкая Елизавета Алексеевна (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Сидя на травянистом склоне одного из могильных холмов возле Дивинца, Предслава смотрела на Волхов, ярко-синий отраженной синевой небес и обрамленный пышной летней зеленью, и снова, в который раз за эти пару месяцев, вспоминала битву с ночными кобылами. Старая Милорада погибла, не вынеся напряжения, и когда на третий день после погребения все ладожские волхвы собрались на родовом кургане, куда зарыли остатки ее сожженных костей, старшей ладожской волхвой после нее назвали… Предславу. К ее огромному удивлению – ведь между нею и бабкой стояли Велерада, Льдиса, Ведома, Олова, Синелада, мать Вояты Святодара, не считая других мудрых женщин, не принадлежащих к прямому потомству Радогневы Любшанки.
Закрыв глаза, Велерада, еще больше согнувшаяся и высохшая за последние дни, некоторое время прислушивалась, ожидая, что ее покойная сестра сама назовет свою преемницу, а потом, так же не открывая глаз, протянула посох Милорады Предславе. Все молча смотрели на нее, и Предслава поняла – собравшиеся ждут, что она его возьмет и тем займет место старшей над всеми здесь.
– Но как я могу… – пробормотала она. – я моложе всех… я не…
– Ты можешь, – сказала ей Ведома. – Ты уже стала старшей волхвой. В тот самый миг…
– Разве ты не поняла? – подхватила ее сестра Олова.
– Когда она пала, тебя выбросило вперед.
– И благодаря тебе мы выстояли.
– В тебе же кровь Дажьбога, – добавила Льдиса.
– В нас – только Велеса, а в тебе – их обоих.
– Никто из нас не может с тобой равняться. Даже твоя мать, если бы была здесь.
– Даже Яромила и ее дочь…
Предслава больше не возражала, хотя с трудом осознавала их правоту. Она привыкла думать, что сильнее тот, кто старше и ближе по дереву рода к предкам Любошичам. Но ведь в ней самой была не только кровь Любошичей, но и полянских князей, считавших себя потомками Дажьбога. Будто ствол Мер-Дуба, она соединяла в себе силу богов Верхнего и Нижнего мира, и в этом действительно ей не имелось равных – что в Ладоге, что в Русской земле. Сам Дажьбог поддержал ее силой света, когда ночная кобыла с Севера едва не загубила их всех. И Предслава взяла посох.
Однако почетное положение старшей волхвы и на деле первой женщины в Ладоге ее ничуть не радовало – наоборот, произошедшая перемена томила тяжестью. С трехлетнего возраста, а то и до рождения Предслава была волей богов и предков определена на эту службу, и человеческие желания, намерения и поступки ничего не могли изменить. Чего стоят ее надежды и порывы – сама она все равно что посох в руке Велеса, и могучий бог Того Света владеет ее судьбой от первого до последнего вздоха.
Но не только сознание собственного бессилия перед судьбой угнетало Предславу. Здешняя земля была пронизана такой мощью, что она шла по берегу Волхова с ощущением, будто ступает по спине огромного живого существа. Это существо постоянно говорило с ней. Стоило немного прислушаться – и Предслава переставала понимать, кто она такая и в какое время живет. Ей мерещились какие-то времена глубокой древности, когда здесь вовсе не было людей, а могучий Волхов жил своей обычной жизнью; когда люди появились, он едва замечал их, но тем не менее требовал почтения к себе. Много раз он наблюдал, как люди на его берегах губили друг друга, и Предслава постоянно вспоминала о прежних войнах. Казалось, они вновь на пороге чего-то такого. Ведь не случайно сюда пытались ворваться ночные кобылы, посланные чьим-то злым колдовством! Предслава постоянно ждала, что вслед за ними придет кто-то еще. Но кто – она пока не знала.
– Что ты здесь сидишь? – вдруг раздался голос позади. И такой странный, что Предслава его не узнала и вздрогнула.
Поспешно вскочив, она обернулась и обнаружила возле себя Гневашу. Но в каком виде! Юное лицо было не просто хмурым, а откровенно зареванным – опухшие глаза, красный нос, мокрые от слез щеки.
– Что с тобой? – вскрикнула Предслава. – Гневаша! Что у вас случилось?
– Вот… – Гневаша бросила ей под ноги охапку разноцветных блестящих лоскутов, которые держала, прижимая к груди. – Ты просила…
– Я не просила… – в изумлении прошептала Предслава. Она уже поняла, отчего рыдает Гневаша: какое-то горе, которое только ждет Ладогу в грядущем, для нее уже свершилось в ее видениях и она сейчас живет заботами будущих дней. Возможно, весьма недалеких.
– Как же нет? По всем избам ходила, у всей родни сама просила шелковых лоскутов, хоть с ладошку. я тебе собрала у наших… Шей рубашку жениху своему, собирайся к Ящеру-батюшке… Взяла Марена брата нашего любезного, теперь и тебе идти за ним черед.
– К… какого брата? – еле слышно, не владея голосом, выдохнула Предслава.
В мыслях ее был Воята – как наяву. Он первым пришел ей на ум – потому что был ей дороже всех ее многочисленных братьев и потому что именно он восемь дней назад ушел вниз по Волхову. И хотя Предслава прекрасно знала, что этот путь ведет к Варяжскому морю, для нее Волхов тек в Бездну – на Тот Свет.
– Прощай, сестра моя дорогая, не гулять нам на павечерницах… – не слыша, Гневаша шмыгнула носом. – Я-то думала всегда, мне к нему идти, а выпало тебе…
Предслава села обратно на травянистый склон – не держали ноги. Впервые на ее памяти Гневаша выразилась так ясно – попрощалась с ней, будто с уже умершей. Безотчетно она подняла один из брошенных шелковых лоскутов – чудной красоты творение из заморских стран, где основа была из синих ниток, а уток – из желтых, благодаря чему ткань переливалась цветом волшебного камня смарагда. Но перед глазами все плыло, в голове стоял звон. Гневаша говорила о жертве. Девой Альдогой и невестой Ящера была сама Гневаша, но в ее видениях Ящер потребовал Предславу. Сразу вспомнилось все, что ей говорили, когда вручали посох: в ней кровь и Велеса, и Дажьбога… она в прямом родстве с несколькими княжескими родами и сама вдова-княгиня… Знатнее и выше ее нет женщины в Ладоге, а может, и вообще нигде… И Ящер выбрал ее для себя… вот-вот он ее позовет… И сбудутся те предчувствия, которые мучат ее уже два месяца, со времени битвы с ночной кобылой…
Предслава обернулась к реке и устремила взгляд на воду, ожидая увидеть, как сам Ящер поднимается из глубин и зовет ее к себе. Но там все было как всегда – белые облака на голубом небе над синей водой, пышная зелень деревьев на другом берегу и желтые кубышки на мелководье, буйное разнотравье на склоне могильного холма, где она сидела. И… корабль на волнах, выходящий из-за берегового изгиба. Большой корабль под прямоугольным белым парусом из полос плотного грубого льна – совсем новый парус, еще не выгоревший на солнце посреди открытого водного пространства, не выстиранный дождями и соленой влагой. Она сама ткала часть этого льна в течение долгой зимы, когда приходила на павечерницы к воеводше Остряне Вышеславне.
Внутри вмиг образовалась сосущая холодная пустота – словно разверзлась та самая бездна. Это был один из тех кораблей – крупных, не то что речные лодьи на восемь весел, – один из тех трех, что снарядили Хакон и Велем. Прикрыв рукой глаза от солнца, Предслава вглядывалась, но могла различить только черные фигурки людей. Рассмотреть отсюда лица не удавалось.
Корабль шел удивительно быстро, хотя на нем не гребли. Ветер есть, но слабый, с таким ветром не одолеть течения, и в лучшем случае без помощи весел корабль оставался бы на одном месте. Однако он приближался и уже миновал старую Любшу.
– Вон он, идет за тобой, – шмыгнув носом, кивнула на воду Гневаша. – Поспешай, а то успеешь ли снарядиться? Знать, судьба…
И Предслава сообразила, что происходит. Волхов шел «на взводье», то есть вспять. Изредка это случалось и служило предвестьем ужасных бед, а также было знаком того, что новую невесту Волхова пора снаряжать и одевать в свадебный наряд…
Рука Предславы безотчетно сжала изумрудный шелковый лоскут. Мысли метались. Они возвращаются… кто-то из них… один корабль из трех… Брат… кто? Кто жив, кто умер – Гостята или… И о себе: Волхов идет назад, Ящер требует жертву. Вот он, ее жених… Не кто-то из князей Русской земли, как прочил Ольг киевский, не Рерик ярл или его сын Хакон… А тот темный страж Навьего мира, что уже приходил за ней в Коростене. И сколько бы она ни билась, никто не в силах изменить судьбу.
