Не совсем джентльмен - Д'Алессандро Джеки (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Желание пронзило его насквозь, и он с усилием напомнил себе, что эта женщина раздела его одним взглядом. Только одно прикосновение, не спеша. В первый раз он должен все сделать медленно. Но, черт возьми, это было почти невозможно при ее сладости, ее движениях. Он весь напрягся, и его твердый орган, тесно прижавшийся к ее мягкому животу, пульсировал. Мучительно простонав, он поднялся, встав на колени меж ее ног.
Она потянулась к нему, но он без слов покачал головой. Он согнул руки и, подняв ее колени, развел бедра. Влажное поблескивание между ними исторгло стон из его напрягшегося горла. Протянув руку, он потрогал припухлые шелковистые складки. Мышцы внутренней стороны бедер напряглись, и он мягко погладил их, возбуждая все более. Когда она расслабилась, внутрь проник сначала один, потом два его пальца. Она была такой тугой. Влажной и горячей. Она была готова. Господи, он не мог больше ждать.
Он опустил свое тело, перенеся вес на предплечья, и, посмотрев вниз, медленно вошел в нее. Она резко взглянула на него. Ее голубые глаза были наполнены любопытством и трепетом.
– Дай мне руки, – сказал он хриплым от желания голосом.
Она протянула руки вверх, и он замком скрепил ее пальцы со своими. Затем, глядя прямо на нее, он сделал толчок вперед.
Ее глаза широко распахнулись, и она напрягла пальцы. Он заставил себя остановиться.
– Тебе больно?
Она медленно покачала головой. Влажный жар ее шелкового лона сжал его, будто в бархатный кулак, и Натан стиснул зубы от удовольствия, от непреодолимого желания продолжать, и сильнее.
Прошло полминуты, которые показались длиной в столетие. Ее веки потяжелели, и она приоткрыла рот, выдохнув:
– Твое тело на мне... во мне... это ощущение... такое сладкое.
Она сама подняла бедра, впуская его глубже, и тут он забыл о контроле...
Простонав, он почти полностью вышел из нее, а затем медленно соскользнул в самую глубину. Еще и еще. Снова и снова, быстрее, сильнее, терзаемый все более жгучей страстью ощущая каждый выдох своих легких. Она закрыла глаза и выгнула спину, подталкивая бедра вверх, встречая каждый новый улар. Ее дыхание стало прерывистым, она сильнее сжала ею руки, вскрикнув, и он почувствовал, как задрожало ее тело, когда нахлынула кульминация...
Когда Виктория расслабилась, он вышел из нее и уткнулся лицом в теплый изгиб ее шеи, зажав свой орган между собой и ею. Дрожь облегчения и свободы пробежала по всему его телу.
– Виктория.....
Несколько долгих секунд он не двигался, вдыхая нежный аромат роз, подогретый мускусом возбуждения. Затем он поднял голову и посмотрел на ее красивое лицо. Щеки разрумянились от удовольствия, влажные губы слегка припухли и покраснели от страстного поцелуя, глаза сияли удивительным открытием новых ощущений. Ее рука выскользнула из его ослабевших пальцев. Виктория прижала свою ладонь к его щеке.
На губах появилась легкая улыбка, и она прошептала:
– Натан...
Тепло и нежность, каких он раньше не испытывал, пленили его. Не отрывая от нее глаз, он осторожно поцеловал пораненную ладонь.
– Виктория...
Улыбка расцвела ярче, женщина прикрыла глаза и потянулась, прижимаясь к нему. Он залюбовался изящной линией ее щеки, и его взгляд замер на красной отметине, врезанной в белую кожу под ее челюстью. В памяти всплыл нож, приставленный к ее горлу.
Ее могли убить. Он мог потерять ее. Загоревшаяся в нем ярость и ужас утраты сказали ему то, чего уже никак нельзя было отрицать. То, что стало предельно ясно: он полюбил ее.
Поняв это, он вдруг дернулся, словно от сильнейшего удара в висок, и затряс головой, пытаясь избавиться от своего же воображения. Но никакой управы не нашлось – мысль плотно укоренилась в его сознании.
Черт возьми, он же не был настолько глуп! Влюбиться в женщину, которая так не подходила ему! А он – ей. Эта женщина планировала скоро выбрать мужа – совсем другого человека. Ей нужен был светский хлыщ, с титулом и деньгами, имениями и любовью к городской жизни. Человек, который будет сопровождать ее в оперу и на праздники, осыпать ее драгоценностями. Это точно был не он.
Натан не бедствовал, но и богатым не был и не стремился им стать. Три года назад он считал, что деньги стоят любого риска, и сильно пострадал из-за этого, а Колин и Гордон чуть жизнями не поплатились. Теперь все его богатства приняли форму мирной жизни в скромном Литл-Лонгстоуне.
Мир Виктории вращался на отдаленной орбите, там, где они никак не пересекались. И все же эти слова отзывались эхом в его сердце: «Я люблю ее».
Да, он любил. Ее ум и очарование, улыбку и упорство, ее смелость, находчивость и доброту. То, как она вызывала его на поединок и какие чувства в нем разжигала. Она пленила его, как только они впервые столкнулись три года назад, и все время до их очередной встречи он убеждал себя, что она не более чем избалованный тепличный цветок. Что пронесшийся тогда между ними вихрь был плодом его воображения. Теперь, по прошествии лишь двух дней, она отбросила все его домыслы, дав понять, как сильно он заблуждался и что тот самый вихрь не был ошибкой. Если она сделала это в такой короткий срок, то что ожидало его через несколько недель?
Господи, этого не должно было произойти! Ему надо было влюбиться в неприхотливую сельскую девчушку, которая радовалась бы простым вещам и такой же скромной жизни, какую вел он. Но никак не в светское сокровище, выращенное в блеске, которого он избегал. В женщину, которая вернется к лакированной жизни Лондона и похоронит его в своем прошлом, с одними лишь воспоминаниями и разбитым сердцем. Конечно, со временем чувства забудутся; от этой мысли он просиял. Все это безумие – заблуждение, туманная завеса, которая рассеется, как только он установит некую дистанцию.
– Натан... Что с тобой?
Ее мягкий голос вывел его из глубокой задумчивости. Ее взгляд выражал беспокойство и смятение.
– Все хорошо.
«Нет, все плохо! И это из-за тебя».
Натан отодвинулся от нее и пошел к камину взять оставленные там полотенца. Он быстро умылся у чаши, стоя к ней спиной. Теперь их разделяли пятнадцать футов. Самообладание медленно возвращалось к нему. Отлично, как раз то, чего он ожидал, – дистанция между ними. Разве он мог разумно мыслить, когда она, обнаженная, лежала под ним? Конечно, нет. Но теперь он снова обрел эту способность. Сумасшествие – вот чем она была. Красивое безумие с ароматом роз. Он почувствовал облегчение. Слава Богу, все опять прояснилось.
Отжав воду из полотенца, он повернулся к ней. Как только их взгляды встретились, все спокойствие и ясность исчезли, как облачко дыма при урагане.
Он любил ее, черт возьми!
Чувствуя сильное волнение, он подошел к кровати, держа мокрое полотенце. Присев на матрац, аккуратно стер следы их бурной страсти. Он заставил себя сосредоточиться на деле и не показывать ей своих глаз, где она могла прочесть слова, которые он хотел сказать, но не мог: «Я люблю тебя».
Натану стало очень досадно. За годы службы он прекрасно овладел искусством обмана, мог спокойно прятать все эмоции под непроницаемую, нечитаемую маску! Снова применить эти способности будет несложно.
«Нет, ты уже не тот человек, кем был», – шептал ему внутренний голос.
И это была правда. Он и не желал становиться прежним, но пока Виктория будет в Корнуолле, придется притворяться.
Отложив использованное полотенце, он накинул простыню на Викторию, пряча всю эту белоснежную, обнаженную красоту, и только после всех хлопот посмел взглянуть на нее.
Широко открытые глаза были полны грусти и поблескивали от навернувшихся слез. Нижняя губа задрожала, что тронуло его до глубины души.
– Я не угодила тебе, – прошептала она.
Он мягко взял ее пальцы, гладя их покрывалом, и мысленно обругал себя.
– Нет, что ты!
Она вздернула подбородок. Но, выставленная напоказ, гордость не скрыла боль и обиду в ее взгляде.
– Я не слепая, Натан. И если я чем-то разочаровала тебя, так скажи мне, что это.
