Золотая гондола - Картленд Барбара (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Глава вторая
– Авантюрист! – повторила Паолина, уставившись на сэра Харвея в изумлении.
Она впервые заметила, что он был красив: темные волосы, откинутые со смуглого от загара лица, серые, глубоко посаженные глаза под бровями вразлет, которые постоянно были приподняты так, как будто все в этом мире его забавляло. У него был твердый подбородок и вечно изогнутые в иронической усмешке губы.
– Да, именно так, авантюрист, – повторил сэр Харвей.
– Но... я не понимаю, – настаивала Паолина. – Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что я живу на то, что Бог подаст. Иногда я живу хорошо, а иногда удача изменяет мне и я опускаюсь на дно. Например, вчера мое положение было более чем печальным, а сегодня все изменилось.
Паолина удивленно приподняла бровь.
– Как могло что-нибудь измениться? – спросила она. – Я, должно быть, чего-то не поняла, но мне казалось, что вы потеряли все, что имели, во время шторма, или это не так?
Сэр Харвей рассмеялся.
– Мне повезло. Во-первых, я умею плавать, а во-вторых, рыбаки этого делать не умеют.
– Ничего не понимаю, – сказала Паолина.
– Тогда и не пытайтесь, – ответил сэр Харвей. – Позвольте мне напомнить, что теперь я забочусь о вас, и мы вместе отправляемся в Венецию.
– Но я не могу так сидеть у вас на шее, – запротестовала Паолина. – Если вы поможете найти мне работу, я буду очень вам благодарна.
– И кем же могут работать такие красивые девушки? – спросил сэр Харвей.
Она покраснела при этих словах и подняла глаза. Встретившись с ним взглядом, она покраснела еще больше.
– Кажется, я знаю решение всех ваших проблем, – сказал сэр Харвей, пока она молчала. – Вам нужно выйти замуж.
– Это легче сказать, чем сделать, – ответила Паолина немного грустно. – Мой отец постоянно твердил мне об этом. Но в этой стране никому не нужна невеста без приданого. Да и неудивительно, что при такой жизни, переезжая с места на место, никто из порядочных людей не сделал мне предложения.
– Однако не сомневаюсь, что было достаточно непорядочных, – произнес улыбаясь сэр Харвей. – Но не волнуйтесь, моя дорогая, я уже говорил, что беру все заботы на себя.
– Вы очень добры, – сказала она. – Несмотря на то, что неразумно доверяться незнакомому человеку, я все вам рассказала. Но, пожалуйста, скажите, что мне нужно будет делать. Очень неприятно находиться в неизвестности.
Сэр Харвей положил свою руку поверх ее. У него была теплая ладонь и сильные пальцы. Паолина с трудом удержалась от того, чтобы не сжать ее.
– Все очень просто, – сказал он. – Я собираюсь представить вас в свете в Венеции. Там вы познакомитесь с самыми известными и влиятельными вельможами, и кто-нибудь из них обязательно предложит вам руку и сердце.
– А потом узнает, что я никто и без денег, – продолжила Паолина.
– Никто ничего не узнает, пока не будет слишком поздно, – ответил сэр Харвей. – А может, и вообще не узнает. Вы поедете в Венецию как моя сестра.
Паолина уставилась на него широко открытыми глазами.
– Зачем? – спросила она через минуту.
– Затем, моя дорогая, что, хотя я и авантюрист, происхожу я из очень древней семьи. Дрейки издавна владели Девоном. Для меня всегда открыты двери в высшее общество, а вы будете повсюду сопровождать меня.
– А если... если... все раскроется? – спросила Паолина.
Сэр Харвей пожал плечами.
– Нет необходимости беспокоиться, – сказал он. – Риск не так уж велик. И, кроме того, это единственный предлог, под которым мы можем путешествовать вместе.
Паолина снова покраснела и опустила глаза. На некоторое время воцарилась тишина, но когда она снова взглянула вверх, он все еще смотрел на нее.
– В соответствующей одежде вы будете выглядеть потрясающе, – пробормотал он. – Ваши цвета – голубой и зеленый, хотя можно и немного розового к таким волосам.
– Откуда вы можете это знать? – спросила изумленная Паолина.
– Иногда я все-таки перехожу от бродячей жизни к оседлой, – ответил он. – Около года назад я жил в Париже и был знаком с одной очень знаменитой и невероятно красивой актрисой. Она блистала на сцене Комеди Франсез, как никому до нее не удавалось. А меня она часто приглашала составить компанию при выборе туалетов. От нее я и узнал, как представить женщину в самом выигрышном свете.
– Как вы умны! – воскликнула Паолина.
– Я польщен, – ответил сэр Харвей, при этом выражение его лица стало еще более ироничным, чем обычно. – Вот именно таким тоном и нужно разговаривать с мужчинами. Восхищение, безусловно, самая искренняя форма лести, – добавил он.
– Вы говорите это так, как будто я пыталась произвести впечатление, – с легким раздражением заметила Паолина.
– Разве вы не понимаете, что это как раз то, что от вас требуется? – спросил сэр Харвей. – Моя дорогая, вы от природы очень хороши собой, но настоящая красота – это вопрос искусства. Я собираюсь взять материал, предоставленный мне Господом Богом, и сотворить из этого нечто из ряда вон выходящее, так что мужчины будут готовы заплатить любую цену за право обладать вами.
Паолина посмотрела вдаль, туда, где море переливалось всеми оттенками голубого под яркими лучами солнца.
– А любовь имеет к этому какое-нибудь отношение? – спросила она почти шепотом.
– Любовь – это такая вещь, которая вылетает в окно, как только в дверь стучится бедность, – жестко ответил сэр Харвей. – Для того чтобы появилась любовь, нужен комфорт, красивые окрестности, тихая музыка, духи, хорошее вино и умело приготовленная еда. Вот когда все это у вас будет, Паолина, тогда можно подумать и о любви.
Она не ответила, но было что-то во внезапном вздрагивании ее плеч и тоскливом выражении глаз, что заставило его добавить:
– Не беспокойтесь. Я же не собираюсь заставлять вас выходить замуж за кого-либо вам неприятного. Но как только у вас будет богатый и знатный муж, вы обнаружите, что у вас уйма времени для поисков любви.
– Я надеюсь, что выйду замуж за любимого человека или полюблю того, за кого я должна выйти замуж, – скачала Паолина.
Сэр Харвей откинул назад голову.
– Вы слишком многого хотите, как, впрочем, и все в этом мире. Бог дает одной рукой и отнимает другой. Вам дана ваша красота, но нет денег, чтобы ее показать. Мне тоже не отпущено богатство, но зато подарен изворотливый ум, чтобы извлекать выгоду из любой возможности. Нужно уметь довольствоваться тем, что у нас есть. Мечтать, конечно, не запретишь, моя дорогая, но нужно всегда помнить, что богатство, безопасность и положение в обществе значат в старости гораздо больше, чем разбитое вдребезги сердце от эфемерной любви.
– Вы циник, – заявила Паолина.
– Я так не считаю, – ответил сэр Харвей вполне серьезно. – Просто я любил слишком много женщин, и рано или поздно наступало пресыщение. В таком случае мужчине достаточно легко надеть шляпу и уйти. Но у женщины есть только несколько лет, чтобы выйти замуж, иначе ей нечего будет предложить в обмен на обручальное кольцо.
Паолина вскочила на ноги.
– Вы несносны! – воскликнула она. – Любовь не бывает такой. Такой жестокой, грубой и жадной. Она прекрасна, нежна и ласкова. Когда приходит любовь, весь остальной мир не имеет значения. Ценность поцелуев нельзя измерить в деньгах. И никто не заставит меня поверить в обратное. Я... я никуда с вами не поеду.
Она стояла, дрожа всем телом от переполнявших ее чувств. Сэр Харвей медленно поднялся, подошел к ней и обнял за плечи.
– Сколько шума из ничего. Если вы не поедете со мной, тогда что вы будете делать? Останетесь здесь? Ваша красота долго не продержится, если работать на виноградниках.
– Вы смеетесь надо мной, – сказала Паолина с внезапной дрожью в голосе.
– Для вашего же блага, – ответил сэр Харвей. – Вы должны очнуться от своих грез и посмотреть в лицо реальности. Учитесь благоразумию. Я уже сказал все насчет того, что я собираюсь делать. Если вы не согласны, что ж, тогда наши пути расходятся.
