В объятиях страсти - Финч Кэрол (книга жизни .TXT) 📗

Трейгер шумно выдохнул, подобрал забытые Сиреной сапоги и вернулся к своему коню все еще во власти восхи­тительных воспоминаний. Он взлетел в седло, бросил по­следний взгляд на бухту и с досадой чертыхнулся, когда образ Сирены снова предстал перед ним. Что за чепуха! Чего-чего, а красавиц на свете хватает. Он не придет на встречу с этой нимфой. И, пришпорив коня, направил его на запад.

Сирена мчалась с такой скоростью, будто сам дьявол гнался по пятам. Она облегченно вздохнула, когда Кречет остановился у ограды пастбища. Соскочив на землю, де­вушка ласково потрепала его по тяжело вздымавшимся бокам и открыла ворота, пропуская коня в загон.

Пробираясь по склону холма, Сирена морщилась от боли, когда острые камни впивались в босые ступни. Про­клятие, забыть свои сапоги!

Сумеречные тени уже опустились на окружавшие дом деревья, когда она выглянула из окна. Вспомнив, что вот-вот должен появиться приглашенный на обед Брендон, онв панике велела Молли принести воды для купания и не успела погрузиться в ванну, как перед мысленным взором возникли дымчато-серые глаза. Девушка тряхнула мокры­ми волосами, но видение не исчезло, и она вся затрепетала при воспоминании о его горячих губах, прикосновениях властных, сильных рук.

Неужели Оливия испытывает такие же невероятные ощущения? Будь она проклята! Мачеха не имеет права на поцелуи Трейгера Грейсона. Оливия – замужняя женщи­на, у нее есть добрый понимающий муж, который заслу­живает большего, чем жена, шляющаяся неизвестно где с таким красавчиком. Что ж, Сирена позаботится о том, что­бы у Трейгера не осталось времени на Оливию. Он будет для этого слишком занят. Итак, месть? Сирена задума­лась. Не стоит обманывать себя, утверждая, что это един­ственный мотив.

Конечно, ее влечет к Трейгеру Грейсону, но что о нем известно? К тому же Брендон просит ее руки. Раз так, она постарается занять Трейгера и немного развлечься, но в конечном итоге ей придется сказать «да» лейтенанту Скот­ту. Таково желание отца, а со временем она полюбит Брендона. Прекрасному незнакомцу нет места в ее мире, как и ей нет места в его жизни. Они насладятся обществом друг друга, а затем пойдут каждый своей дорогой, не оставив Оливии иного выбора, как вернуться к Митчелу. Черт бы побрал эту безнравственную женщину! И как только Митчел может быть таким слепым? Не надо большого ума, чтобы понять: Оливию интересуют только деньги мужа и то, что можно на них купить.

Глава 3

Облачившись с помощью Молли в розовое платье, Сирена, проявляя все признаки нетерпения, ждала, пока горничная застегнет его.

– Вы сегодня на диво хорошенькая! – порадовалась горничная, глядя на отражение хозяйки в зеркале. – Вро­де как немного загорели.

– Я поплавала в бухте, – объяснила Сирена, разгла­див шелк на талии и принимаясь за прическу.

– Одна? Удивительно, как это ваш папа позволяет вам гулять в одиночку.

– Мне не нужны зрители, когда я плаваю почти без всего, – фыркнула Сирена с лукавым выражением лица.

Зрители девушке, конечно, не нужны, но один у нее сегодня все-таки был.

– Да уж, – согласилась Молли, усмехнувшись в от­вет. – Значит, вы надумали выйти замуж за лейтенанта Скотта?

Сирена озадаченно посмотрела на нее:

– С чего это ты взяла?

Пожав плечами, Молли взяла банное полотенце и не­доуменно взглянула на молодую хозяйку.

– Я слышала, как ваш папа говорил Оливии, что на­деется объявить о помолвке на балу, который она устраи­вает в сентябре.

– Я еще не решила.

Сирена в последний раз посмотрелась в зеркало и по­давила улыбку. Интересно, одобрил бы Брендон ее костюм сегодня днем? Разумеется, нет! Мало того, пришел бы в ужас, узнав, в каком неприличном виде она осмелилась выйти из дома.

– Мы расходимся во мнениях по некоторым вопросам, – объяснила она.

Молли ухмыльнулась:

– На вашем месте я бы вцепилась в него, пока вас не опередила другая. По-моему, красивее парня не сыщешь.

Сирена удивленно подняла брови, заметив в глазах гор­ничной любовное томление.

– Тогда, может, тебе выйти замуж за мистера Скотта?

– Он даже не замечает, что я существую, – пробормо­тала Молли и, не сказав более ни слова, вышла из комнаты.

Сирена почти сожалела, что не способна, по мнению Молли, оценить Брендона по достоинству. Слишком яв­ные противоречия разделяли их. Жених ждал от Сирены поведения, достойного истинной леди, тогда как в ней бур­лила мятежная кровь, заставляющая быть слишком неза­висимой, чтобы позволить кому-либо навязывать ей свое мнение. Брендон имел обыкновение деликатно подсказывать Сирене, как себя вести, а она только из одного упрямства поступала наоборот с единственной целью досадить ему. Интересно, а чего ждет Трейгер от женщин? Ясно, что ему нет дела, заму­жем они или нет. Вполне вероятно, что ее новый знакомый просто дамский угодник, от скуки ищущий развлечений. Впро­чем, что толку размышлять на эту тему, тем более что лейте­нант должен явиться с минуты на минуту.

Голос отца возвестил из-за двери, что Брендон уже приехал. Изобразив на лице улыбку, Сирена вышла икомнаты. С видом собственника Брендон окинул ее восхи­щенным взглядом, не оставлявшим сомнений в том, что он всецело одобряет воздушное создание, скользившее вниз по ступенькам.

– Сирена… Ты обворожительна!

Она наградила жениха ослепительной улыбкой.

– Спасибо, Брендон.

Ее взгляд метнулся к Оливии, появившейся на пороге гостиной. С невольной завистью Сирена вынуждена была признать, что мачеха выглядит потрясающе. Платье цвета слоновой кости облегало ее пышные формы, подчеркивая все достоинства фигуры. Глубокий вырез, отделанный кре­мовым кружевом, открывал высокую грудь. Оливия была на редкость хороша, знала, что красива, и гордилась своей внешностью. Мысли свои она искусно прятала за улыбкой. По части притворства ей не было равных.

Сирена очень сожалела, что не умеет скрывать свои истинные чувства так же хорошо, как это удавалось маче­хе. Но девушка решила развить в себе эту способность. Бывают ситуации, когда необходимо изобразить на лице улыбку, что бы ни творилось в душе.

Во время светской беседы за столом Сирена не раз ловила себя на мысли о Трейгере и его возмутительных вольностях. За шесть месяцев ухаживания, которое давало обильную пищу для всевозможных сплетен, Брендон как истинный джентльмен поцеловал ее лишь дважды, а без­родный проходимец с места в карьер показал разницу между нежными объятиями и страстным поцелуем. Мурашки снова пробежали по ее коже, как только она вспомнила свои ощущения в бухте.

– Сирена, ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Брендон и, положив руку девушки себе на локоть, вывел ее в холл. – Ты сегодня очень молчалива.

– Есть о чем подумать, – попыталась оправдаться она с отсутствующим видом.

– О чем же?

– Ну, о моей временной работе, – нашлась Сирена, хотя впервые только сейчас вспомнила о предложении отца. – Папа попросил меня поработать в школе, пока не найдет учителя. Кажется, Кортни подался к мятежникам.

– Неужели ты это серьезно? – возмутился Брендон. – Я не желаю, чтобы моя невеста занималась чем-либо подоб­ным. Придется мне поговорить с мистером Уорреном.

Ее задело, что Брендон считает преподавание малопоч­тенным занятием, а намерение обратиться к отцу, не счита­ясь с ней, чуть не вывело Сирену из себя. Нечего ему лезть не в свое дело, она пока еще не его жена. Слишком лейтенант в себе уверен – ив ней, если уж на то пошло.

– Более чем серьезно, – заверила она, не скрывая раздражения. – Это достойное дело.

Брендон изобразил снисходительную улыбку, от кото­рой Сирена ощетинилась, как рассерженная кошка.

– Мы еще вернемся к этому, дорогая.

Девушка выдернула руку из-под его локтя и посмотре­ла на него в упор. Пора Брендону понять, что у дочери Митчела Уоррена есть своя голова на плечах, и узнать, какие мысли в ней бродят.

– Я сама в состоянии принимать решения и не нужда­юсь в том, чтобы ты или кто-либо другой указывал мне, что можно делать, а чего нельзя, – заявила она с пронзи­тельными нотками в голосе, означавшими, что ее терпение на пределе.