Моя безумная фантазия - Рэнни Карен (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Я думаю, — раздался у самого ее уха шепот Арчера, — что буду продолжать поиски, пока не состарюсь настолько, что не смогу сидеть в седле и держать копье. Тогда, возможно, я запрусь в башне и стану вспоминать, как рыжеволосая ирландка на время выманила меня из моего убежища отшельника.
— Надеюсь, в мыслях ты будешь снисходителен к этой женщине. Она не хотела тебе ничего плохого, только была смущена, напугана и хотела помочь.
Мэри-Кейт обеими руками сжала обнимавшую ее руку. Ей хотелось повернуться в его объятиях, уткнуться лицом в его рубашку и плакать, пока не выльются все накопившиеся в сердце слезы и не останется только пропитанный солью воздух. Но она этого не сделала и, не думая о награде или взаимности, одарила его сдержанностью.
— Нет, — тихо проговорил он, — она принесла мне величайшие дары из Персии и Абиссинии. Масло счастья и эссенцию радости. Я буду хранить их всю жизнь.
— И, надеюсь, иногда вынимать и любоваться ими и думать о ней с признательностью.
— Нет, — сказал он, и его голос наполнился сладкими слезами, готовыми прорваться. — Некоторые подарки нельзя вынимать из шкатулок памяти, их нужно убрать в укромное место, где их не коснутся ни солнце, ни время…
Минута текла за минутой, дивные мгновения высшего наслаждения, не потревоженного словами.
Он обнимал ее, она лежала в его руках, как в колыбели, молчаливая и печальная. Этой ночью они не стали заниматься любовью, а просто лежали в объятиях друг друга. Спрятавшись от грозы в укрытии, созданном для них случаем.
А для Мэри-Кейт это была ночь, наполненная нестерпимой болью.
Глава 35
Не угрызения совести и не сомнения заставили Арчера покинуть Сандерхерст и отправиться в английские порты. Его гнало отчаянное желание покончить с неопределенностью жизни, разрубить гордиев узел своего несчастного брака. Он вдруг почувствовал, что жил в коконе, созданном им же самим, из стремлений и вымысла и яростного нежелания посмотреть в глаза действительности.
Он не сделает и шага в будущее, не найдя жены. Если Алиса решит не возвращаться в Сандерхерст, он даст ей все, что она захочет. Если любовник бросил ее, он купит дом для нее и ребенка. Одним словом, сделает все, чтобы она была счастлива.
Он хотел, чтобы Алиса почувствовала радость и довольство жизнью, как будто он сам познает счастье, если сначала его обретет она.
Карета была готова к путешествию. Он навестит все портовые города Англии, начав с Саутгемптона и двигаясь дальше на север. Кто-нибудь да должен был увидеть Алису, и он не успокоится, пока не найдет человека, который положит конец его мучениям.
Бежишь, Арчер? Возможно, признался он себе. Не на поиски истины, а от нее? Мэри-Кейт слишком притягательна, слишком привлекательна для такого, как он. Не Для создателя империи, не для нетерпеливого, уединившегося главы преуспевающей семьи, а для молодого мужчины, который раньше времени состарился и которому не хватает смеха и улыбки. Она была его сокровищем, Мэри-Кейт Беннетт, созданная именно для него, как будто она изучила его, угадала все его желания и тайные мысли, а потом подкралась к нему спящему и подглядела сны его души.
Этого достаточно, чтобы сбежать.
А если он отыщет Алису? Что тогда?
Он сел в карету и снова задумался о потере, которую ощущал даже теперь.
Недолгие отношения между ним и Мэри-Кейт оказались прочными. Прошлой ночью они пережили удивительное ощущение взаимного единения, как будто их мысли связывал надежный мост. Его испугала потребность в ней. Их положение в обществе было абсолютно несхожим, их прошлое — разным. Но будущее виделось одинаковым — ради чести оба обречены вести существование, в котором не будет любви.
Эта мысль лишала покоя. Он, вероятно, обезумел от вожделения — вот единственное объяснение.
Или он вдовец, или Мэри-Кейт — самая худшая из авантюристок. Он метался между двух огней. Мужчина, которого бросила жена, привязанный к женщине, чьи мотивы поступков по-прежнему оставались туманными…
Адские мучения! Когда он захотел поверить ей? Алиса мертва.
Неужели правда? Неужели все эти месяцы он проклинал мертвую женщину? Чудеса недоступны человеческому пониманию, и он предполагал, что есть вещи, которые не в состоянии понять ни один человек.
А что, если ее рассказ правдив? Вдруг это действительно что-то неотвратимое, как судьба? Необычные обстоятельства, сложные противоречия, причудливая головоломка — и все это правда?
Разве не сказал Сократ, что, пытаясь увидеть предмет глазами, стараясь постичь его остальными чувствами, он боится, что тем самым ослепит душу? Неужели он. Арчер, закрыл свою душу для правды?
И что, черт возьми, есть правда?
Сесили Моршем заперла дверь коптильни и положила ключ в карман. Никто из соседей не упрекнет ее в плохом ведении хозяйства.
Ее жизненным кредо всегда служило изречение: «Что бы ты ни делал, приложи к этому все силы». Кое-кто сказал бы, что она взяла на себя непосильные обязанности. Но ее так воспитали. Как хозяйка усадьбы Моршемов, она должна вникать во все мелочи.
Сегодня она снова развела огонь под коптильней, потом быстро притушила его, чтобы пахучий дым сочился сквозь неплотно пригнанные доски пола стоящего на свайках маленького строения. Очень важно раз в неделю разжигать сырые поленья, а иногда и начавшие гнить листья, чтобы улучшить вкус коптящейся свинины.
Все знают: Сесили Моршем предлагает на продажу самую лучшую в округе ветчину.
Она похлопала по карману, в котором лежал единственный ключ от коптильни. Это тоже был ее долг — оберегать деньги мужа от жуликов, воров и неразумных трат.
Сесили Моршем любила аккуратность во всем. Возможно, поэтому она ненавидела лошадей, неопрятных Божьих тварей, которых с таким рвением выращивал ее муж. Она никогда в жизни больше не станет присутствовать при появлении на свет жеребенка. Зрелище, свидетелем которого она невольно стала, глубоко поразило ее.
Она никогда не говорила Сэмюелу Моршему ни о том, что видела, как он тянул жеребенка из утробы матери, ни о том, что ее тут же вырвало. О таких вещах лучше никогда не говорить и как можно реже вспоминать.
Ферма погрязла в отвратительных, невыносимых вещах. Сесили взяла за правило громко молиться в то время, когда к кротким на вид кобылам вели жеребцов. Но ее молитвы не заглушали до конца радостное ржание и прочие звуки.
Это был непорядок.
И то, что Сэмюел собирается сделать для Джеймса, тоже непорядок.
Ведь Сесили Моршем прекрасно разбирается в том, что порядок, а что нет. Ее родители-кальвинисты привили ей понимание того, что хорошо, а что плохо, и для нее все было ясно как день.
«Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить».
Она склонила голову, словно еще раз услышала слова в своем сердце. В последнее время Господь часто разговаривал с ней. Этого следовало ожидать. Он признал ее величие, хотя она всего лишь женщина.
«Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева. И не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем, спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием».
Сесили обеими руками вцепилась в узел своей шали, не стремясь скрыть текущие по пухлым щекам слезы. В последнее время слезы приходили к ней неожиданно. Это тоже понятно, раз Господь Бог возвеличил ее над всеми смертными.
Ради ее жертвы.
Она плотнее стянула шаль на груди, проверила огонь сквозь наружную решетку. Очень важно постоянно поддерживать огонь, пока коптится мясо, следить, чтобы он был не слишком сильным, но тлел в течение всего времени, необходимого для того, чтобы мясо должным образом прокоптилось.
Это было одно из тех дел, за которыми она наблюдала сама, не доверяя слугам.
