Песнь сирены - Джеллис Роберта (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Элис хотела было возразить. Вряд ли она обеспокоит его более, чем Элизабет, но слова застряли у нее в горле. Лицо Вильяма покраснело, хотя было ясно, что он больше не сердится. Еще раз внимательно взглянув на него, она увидела, как его глаза смотрят как-то странно, а выражение лица необыкновенно жесткое. Она нервно сглотнула и взглянула на Элизабет, но не нашла на ее лице признака успокоения. Оно было белым.
Столбняк? Обычно эта ужасная болезнь, при которой человек не может разжать челюсти, а его тело превращается в натянутый лук, начинается через неделю после ранения или позже. Иногда даже после того, как раны заживут, человеку вдруг становится трудно жевать и говорить. Потом появляется жар, шея деревенеет. Через некоторое время он может умереть, скрипя в агонии сжатыми челюстями.
Элис не осмелилась спросить, чтобы ее страх не передался отцу. Она не хотела знать! Ужаснувшись, девушка вышла из комнаты, бессознательно схватив Раймонда за руку, и потащила за собой. Она молча проводила Раймонда через зал в его комнату. Там Элис повернулась к нему, прижалась лицом к его груди и заплакала.
– Что с вами, любовь моя? Что случилось? – взволнованно проговорил юноша, горя желанием обнять ее и боясь этого.
– Обними меня! – рыдала она. – Обними меня! Я боюсь!
Он с готовностью выполнил эту просьбу, умоляя рассказать ему, чего она так испугалась и обещая защитить. Дрожа, Элис объяснила ему свой страх. На мгновение Раймонд, тоже ужаснувшись, сжал ее сильнее, но потом отпустил.
– Этого не может быть, любимая, – успокаивал он. – Раны были большие, но чистые и открытые. Это невозможно. – Его голос дрогнул. – Послушайте, – настаивал он, – возможно, вы делаете из мухи слона, а я знаю еще меньше, чем вы. Пройдет много часов, прежде чем ему станет лучше или хуже. Ваш отец дал нам задание. Давайте займемся этим. Как бы дело ни обернулось, ему не понравится, если мы не подчинимся.
Элис вздрогнула, но подняла глаза и утвердительно кивнула головой. Она не считала Раймонда бесчувственным, так как слышала заботу в его голосе. То, что он предложил ей, было единственным средством, какое она сама знала, помогающим пережить часы страха или скорби, – работа. Все так же молча она сделала слабое движение, желая высвободиться. Его руки сразу опустились. Элис мягко коснулась их в знак благодарности и отстранилась. Страх за отца уже заслоняла радость от того, что она знает теперь: Раймонду можно доверять больше, чем себе. Ее испуг давал ему удобный случай добиться от нее физической близости… но он счел бесчестьем воспользоваться этой возможностью.
Глава 15
Элизабет совсем окоченела, дожидаясь в комнате Вильяма, пока не уйдут Раймонд и Элис. Затем она склонилась над его постелью.
– Когда у тебя заболела голова? – прошептала она. – Где болит? Шея гнется?
Правая рука Вильяма обвилась вокруг Элизабет, лишив се равновесия, так что она чуть не упала на него.
– Нет, – ответил он. – У меня ничего не болит и шея гнется, зато другое никак не хочет гнуться. Элизабет, не будь наивной. Должен же я был придумать, как избавиться от этой парочки.
Элизабет стояла слишком близко и не могла разглядеть его как следует, но в том, что Вильям имел в виду, сомнений не осталось, когда он притянул ее еще ниже и прижал свои губы к ее губам. Он был охвачен страстью, и его язык, быстрый, гибкий, словно искал у нее во рту райское блаженство. Элизабет медленно отстранилась. Теперь, когда страх прошел, она смогла правильно понять выражение его лица. Тяжелый взгляд, ожесточение лица объяснялись не болезненным состоянием Вильяма, а его страстным желанием.
– Вильям, ты разбередишь свои раны, – вздохнула она, но это прозвучало не очень убедительно. Уже в июне в Элизабет воскресло желание близости, и она мечтала об утонченных любовных ласках.
– Ничего я не буду с тобой делать, – прошептала она. – Да сними ты свой дурацкий колпак. Я хочу тебя видеть.
Она все еще колебалась, но глаза ее широко раскрылись, щеки покраснели.
– Мне что, встать и раздеть тебя самому, Элизабет? – спросил он уже более жестким и повелительным тоном.
Вздохнув, словно всхлипнув, она отрицательно покачала головой и начала раздеваться. Все это время Элизабет чувствовала на себе взгляд Вильяма и слышала его дыхание – оно становилось все учащеннее, глубже и несколько раз прерывалось судорожными вздохами.
Элизабет охватило страстное желание, но она чувствовала себя грешницей и боролась с собой. Однако Вильям позвал повелительно:
– Иди сюда.
И она подошла к краю постели, опустив глаза и разглядывая свои уже босые ноги. Еще мгновение – и, влекомая дыханием Вильяма, быстро легла с ним рядом и поняла, – легкое одеяло он уже сбросил. Элизабет думала, что сжигаемый страстью мужчина овладеет ею сразу, как в прошлый раз, и закрыла глаза, не желая видеть, как от его неистовства опять откроются заживающие раны. Но Вильям лишь слегка коснулся ее руки.
– Элизабет? – Суровых ноток в голосе уже нет, в нем лишь обеспокоенность и неуверенность. – Любимая, ты не хочешь меня?
Элизабет зарделась и открыла глаза.
– Не хочу?! Слишком хочу, но не должна позволять – это повредит тебе. Нет, не могу совладать с собой. Я хочу тебя!
Он тихо рассмеялся.
– Элизабет, ты словно невиннейший эльф. Ничего плохого я себе не сделаю. Буду лежать тихо, и, уверяю тебя, швы не разойдутся, раны не откроются. Сядь, любимая, наклонись надо мной, чтобы я мог любить тебя губами.
Она еще не поняла, как это ему удастся, но уже не могла сдерживать себя и наклонилась над ним, так, что он смог целовать ее грудь и шею. Оказалось, одной руки достаточно, чтобы поддерживать себя над ним, в то время как вторая ее рука потянулась вниз. Ниже пояса у Вильяма ранений не было, и прикосновения Элизабет не таили опасность. Ее рука спустилась по бедру, скользнула между его ног и нащупала то, к чему долгие годы замужества ей не хотелось притрагиваться.
Откликаясь на прикосновения, он вытянул ноги, и там, где поперек бедер лежала ее рука, Элизабет почувствовала напряжение тугой плоти и легкий трепет. Она начала скользить рукой по его телу вначале вверх, а затем вниз. Тут же выяснилось: ее любопытство оказало на Вильяма сильнейшее воздействие. Его губы и руки становились все настойчивее и настойчивее, он глухо стонал. Возбуждение Вильяма настолько сильно подействовало на Элизабет, что даже боль от его лишком жестких поцелуев и покусывания казались ей изысканным наслаждением. Наконец он оторвал губы.
– Садись на меня, – сказал он задыхаясь. – Я – твой конь. Скачи на мне!
Глаза Элизабет широко раскрылись от удивления. Как просто! Какой же наивной надо быть, чтобы до сих пор не додуматься до этого! Она быстро приподнялась и оседлала его.
– Давай … – начал было он, но задохнулся от желания. Дальнейшего руководства не потребовалось. Страстное желание Элизабет научило ее. Боже, она в первый раз была хозяйкой своего наслаждения! Свободная от тяжести партнера, она могла изгибаться, тереться, двигаться быстро или медленно, надавливать там, где ей хотелось. Вильям под ней бился и стонал, но, как и обещал, только лежал, поглаживал тело Элизабет, не забывая ее грудь и живот, прикасался кончиками пальцев к пупку и ягодицам.
То наслаждение, которое обрушилось на Элизабет, было слишком безумным, чтобы продолжаться долго. Она упала вперед и почти легла всем телом на своего возлюбленного. Ее толчки становились все быстрее. Губы открылись, из горла готов был вырваться пронзительный крик наслаждения, но Вильям был наготове. Он пригнул ее голову, заглушив крик ртом. Еще! Еще! Еще… Наконец она остановилась.
– Продолжай, – застонал Вильям, – Бога ради, продолжай, иначе я продолжу сам.
Он сжал руками ее бедра и слегка приподнял. Элизабет судорожно вздохнула, откинулась назад и снова наклонилась вперед, притянутая руками Вильяма. Она была изумлена сначала почти полным отсутствием желания, но через несколько секунд поняла, что от нее требовалось. И в этом подчинении не было неудобства. Открыв глаза, которые она закрыла, когда наступил оргазм, Элизабет наблюдала за откликом Вильяма на ее движения с восторгом, пока наконец не получила почти такое же наслаждение от его кульминации, как и от своей.
