В объятиях страсти - Финч Кэрол (книга жизни .TXT) 📗

– В любом случае гораздо легче жить зная правду, чем все время гадать, что же произошло на самом деле. Спокой­ной ночи, Сирена. Да пребудут с тобой мои молитвы.

Сирена подошла к Барону, который поднялся на все четыре лапы, потянулся и замахал хвостом, приветствуя хозяйку. Ласково улыбнувшись, девушка потрепала собаку по холке.

– Пора домой, мой верный спутник.

Барон несся следом за Кречетом, пригнувшим голову от резкого встречного ветра, предвестника скорой зимы. Студеный воздух пробирался под плотно запахнутый плащ Сирены. Итак, завтра вечером она встретится с Трейгером. От этой мысли озноб прокатился по ее телу. Девушка бросила взгляд назад и убедилась, что пес не отстает.

Барон превратился в безмолвного друга, которому она поверяла свои мысли. Он прибился к Сирене во время грозы и, признав в ней хозяйку, теперь преданно следовал за ней по пятам. Наверное, если бы Барон понимал, что она преступница, которой грозит виселица, то выбрал бы кого-нибудь, чья жизнь не висит на волоске. Но, подобно ангелу-хранителю, пес продолжал оставаться с Сиреной, радостно виляя хвостом всякий раз, когда хозяйка обраща­лась к нему, и, кладя голову ей на колени, предлагал уте­шение.

Пробравшись по туннелю к себе в комнату, Сирена удрученно вздохнула и стала раздеваться. Вместе с холод­ным мраком ночи вернулись запретные воспоминания, ко­торые не оставляли ее до рассвета. Она думала о свадебной ночи, чувствуя, как по телу пробегают мурашки, вызывая волшебные ощущения, которые теперь так старалась за­быть. Но его губы порхали, соблазняя и обезоруживая неж­ными ласками. Сирена крепко зажмурилась, приказывая непрошеному видению исчезнуть. Тщетно! Серебристый взгляд пронизывал ее насквозь, лишая воли. Она почти физически ощущала невесомые поцелуи Трейгера и пря­ный мужской аромат, витавший в спальне.

Сирена замотала головой, пытаясь отогнать дразнящие образы и приказывая себе воспринимать Трейгера таким, каков он есть на самом деле: лжец и мошенник, который привык использовать людей в своих целях, получать от них все, что ему нужно, ничего не давая взамен.

Будь он проклят за все беды, что причинил ей! Сирена замолотила кулаками по подушке, давая волю слезам и уверяя себя, что нельзя любить человека, подобного Трей-геру. Да и не любовь это вовсе. Когда наваждение прой­дет, Сирена соберет свою жизнь по осколочкам и будет жить дальше – без него, – следуя, как и прежде, соб­ственным путем.

Но грезы вытеснили доводы рассудка, и Трейгер снова возник рядом, разрушая поцелуями все возведенные барь­еры. Сирена откликнулась на его утонченные ласки и отда­лась восторженным воспоминаниям о мгновениях, которых не должно было быть и которым не суждено повториться.

Глава 18

Нетерпеливый стук в дверь вывел Сирену из состояния мечтательности. Она вцепилась в ручки кресла, напряжен­но прислушиваясь к уверенным шагам Трейгера.

Он прошел в комнату и остановился перед гревшейся у огня старой дамой, приветствуя ее коротким кивком. На лице Трейгера застыло решительное выражение.

– Полагаю, мадам, моя жена здесь, как вы и обеща­ли, – заявил он, опустив обмен пустыми любезностями, поскольку вдова не была к ним расположена.

Сирена улыбнулась и подтвердила хриплым голосом:

– Да, она здесь. Признаться, мы не оставляли надеж­ды, что вы откажетесь от своего намерения и исчезнете.

Трейгер проглотил свой ядовитый ответ, стараясь не реагировать на колкое замечание.

– Моя жена у себя в комнате? – осведомился он.

– Нет. – Сирена выпрямилась, устраиваясь удобнее, между тем как Трейгер прикидывал в уме, не встряхнуть ли ее хорошенько, чтобы вырвать признание.

Взяв себя в руки и решив обращаться вежливо с чокну­той старухой, Трейгер изобразил улыбку, что далось ему с величайшим трудом.

– Где в таком случае я могу ее найти? – Он чувство­вал, что вдова наслаждается, испытывая его терпение в надежде, что гость выйдет из себя и даст основания выста­вить его за дверь. – Мне пришлось ждать две долгие недели, чтобы поговорить со своей законной женой.

Затянутая в перчатку рука указала на графин бренди, стоявший на столике у окна.

– Может, выпьете сначала, чтобы снять напряжение, мистер Грейсон? – предложила старуха скрипучим голосом.

Тщательно сохраняемое терпение Трейгера лопнуло, как чрезмерно натянутая пружина.

– Проклятие, я… – Усилием воли он сдержал раз­дражение и продолжил менее враждебно: – Спасибо, миссис Уоррен. Не откажусь… хотя я предпочел бы поско­рее увидеть Сирену.

Она пропустила мимо ушей прозрачный намек и махну­ла рукой в сторону бара.

– Налейте заодно и немощной старухе.

Трейгер мог поклясться, что уловил веселые нотки в ее хриплом голосе. Вдова явно развлекалась, действуя ему на нервы. Не приходилось сомневаться, что она получала от про­исходящего извращенное удовольствие, вносившее оживление в ее унылое существование. Трейгер дал себе слово, что не позволит старой интриганке вывести его из себя. «Хорошо бы добавить ей в бренди ядовитый порошок», – подумал он.

– Я вам по-прежнему не нравлюсь, мистер Грейсон, верно? – поинтересовалась вдова, изучая широкие плечи Трейгера. – Вы считаете меня надоедливой старухой. Осмелюсь также предположить, что вы бы не слишком огорчились, если бы качалка перевернулась и я престави­лась нынче же вечером.

Трейгер обернулся и посмотрел на проницательную даму, высказавшую вслух его мысли. Просто поразительно, как точно она определила степень его неприязни! Налив брен­ди, Трейгер подошел к Веронике и протянул ей стакан.

– Вы действительно считаете меня бессердечным не­годяем, который желает вам смерти, мадам?

– Признаться, у меня возникла такая мысль, – хмык­нула она, прежде чем спрятать стакан под вуаль и сделать Добрый глоток.

Спиртное обожгло ей горло, и Сирена, задохнувшись, резко втянула воздух. Трейгер опустился перед ней на ко­лени с выражением сочувствия на смуглом лице, но тут же отпрянул, когда из-за кресла с сердитым ворчанием высу­нулся Барон.

– Вероника? С вами все в порядке?

Ей наконец удалось сделать вдох, и она утвердительно кивнула.

– Я надеялась, что бренди принесет облегчение моим старым костям, но, боюсь, лекарство оказалось слишком сильным, – просипела она.

Вообще-то Сирена рассчитывала, что спиртное успоко­ит нервы и поможет сладить с Трейгером, но сказалось отсутствие привычки к крепким напиткам.

Он несколько смягчился при виде страданий немощной вдовы.

– Я хотел бы извиниться за бесцеремонное вторжение в комнату Сирены. Просто не сообразил, что могу вас напугать.

– Не стоит, мистер Грейсон, – безразличным тоном произнесла она. – Я получила удовольствие, угостив вас тростью. Думаю, моя внучка была бы счастлива проделать это сама, представься ей такая возможность.

Трейгер чуть не вскипел от подобного откровения. Итак, они снова на ножах. Ну как можно быть любезным со старой ведьмой, которая не перестает кусаться, будто бе­шеная собака? Проклятие, да это просто невозможно!

– Я старался быть снисходительным, миссис Уоррен, и позволял вам клевать себя с остервенением коршуна, пожирающего добычу, поскольку вы стоите между мной и Сиреной. Но я всего лишь человек, и терпение мое не беспредельно. Я согласился ждать назначенного вами дня в надежде, что вы поступите достойно, позволив мне уви­деться с женой, – твердо произнес Трейгер, решив, что настало время бросить ей вызов, несмотря на свирепого стража за креслом.

После долгого натянутого молчания старая дама корот­ко кивнула.

– Что ж, раз вы выполнили свою часть сделки, я выпол­ню свою. – Она медленно встала, опираясь на трость. – Я пришлю ее сюда через несколько минут и советую вам дер­жаться от Сирены на расстоянии, молодой человек. Она стала весьма подозрительной и циничной, что, впрочем, вполне по­нятно.

Трейгер сел в кресло и задумчиво уставился в огонь. Примет ли Сирена его объяснения или отвергнет их, как предсказывала вдова? Оставалось только надеяться, что жена испытывает к нему хоть какую-нибудь привязанность, в противном случае с таким же успехом можно взывать к каменной стене.