Валентина - Энтони Эвелин (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Наполеон принял решение отослать Нея назад командовать арьергардом. Шесть тысяч человек, вот и все силы, которыми можно было защитить Наполеона от атак казаков Платова. А из этих шести тысяч сотни были ранены, как и Де Шавель. Мороз достиг своей высшей точки, когда они покидали Смоленск; чтобы защитить себя от снега и мороза, люди заворачивались в мешковину, надевали женскую одежду, казачьи сапоги и шапки, снятые с убитых или умирающих. Многие отморозили пальцы на руках и ногах. Люди падали от голода и отчаяния и замерзали до смерти. Происходили ужасающие сцены; когда падала одна из лошадей, люди набрасывались на животное и отрезали от него куски мяса. Они пили растаявший снег и лошадиную кровь, и ходили слухи, что некоторые питаются человеческим мясом, но, несмотря на это, они сражались за каждую милю перехода, и постоянно среди них находился Ней. Он делил все трудности с истощенными людьми, его громкий голос отдавал им приказы, шутил, подбадривал. Однажды он появился среди растянувшихся раненых, высматривая людей, способных держать оружие.
Ней подошел к Де Шавелю и обнял его.
– Мой дорогой полковник! Я думал, что вы давно погибли… Как я рад вас видеть, вы поправились?
Де Швель кивнул; он с трудом узнал маршала в этом изможденном человеке с посеревшим лицом; он выглядел очень старым, а его рыжие волосы поседели. Де Шавель не знал, насколько изменился он сам; его лицо было обморожено, глаза покраснели, подбородок покрывала жесткая щетина, тело было слабым и исхудавшим. На нем была меховая шапка, снятая с мертвого русского, в левой руке он держал саблю.
– Я сейчас в порядке, маршал, – сказал он. – Я чувствую себя слишком хорошо для того, чтобы находиться в этих рядах. Я могу еще драться. На моем счету один или два под Вязьмой!
– Верю! – ответил Ней и положил руку на его плечо. – Заходите ко мне вечером на огонек, полковник. Я не могу предложить вам многого, но всем, что есть выпить и поесть, поделюсь с вами. – Он пошел дальше, останавливаясь, чтобы поговорить с людьми, пошутить с ними, поднять их боевой дух.
– Мы справимся, – внезапно сказал кто-то. – Не позволим свиньям приблизиться к императору.
Ней знал, как поднять людей на ноги, когда они уже потеряли надежду, когда им хочется лечь и умереть. Он мог быть твердым и жестким, когда это требовалось, он требовал дисциплины, невзирая на тяжелые условия, и хотя он часто плакал по ночам от того, что его люди страдают, он никогда не показывал и тени жалости. Благодаря его личности никто не упоминал о капитуляции. Было решено, что они будут сражаться и двигаться вслед за императором, чтобы он и его основные войска могли спастись и укрыться в Польше. Арьергард либо умрет, либо присоединится к другим войскам на подходе к Березине. Но не возникало и мысли о сдаче русским и о своем собственном спасении.
– Каково истинное положение, месье? – Де Шавель поел немного соленого мяса и сушеных бобов, выпил бренди, который Ней предложил ему и еще двум офицерам. Они сидели, скорчившись, у огня в палатке маршала, и впервые за много недель он чувствовал тепло. Снегопад прекратился, все окрестности были покрыты толстым слоем ослепительно белого снега. Полная луна смотрела с небес, усыпанных яркими застывшими звездами. Мерцало несколько костров, окруженных дрожащими людьми. Укрытия из веток и старых одеял согревали людей, теснившихся под ними, как животные, жаждущие немного тепла.
Ни одна ночь не проходила без атаки казаков, поэтому Ней вернулся в свою палатку поздно, проверив все посты. Он посмотрел на Де Шавеля поверх рюмки с вином; в ней оставался бренди лишь на дюйм. Сам он ничего не ел.
– Истинное положение? Все, что я могу сказать вам, это то, что к Березине движется Кутузов, с юга ему навстречу приближается Чичагов. Наш друг Шварценбург не сдвинулся с места со своими австрийцами, чтобы остановить его. Я говорил императору, что австрийские войска будут бесполезны! Они не лояльны по отношению к нам – эта собака Шварценбург пропустил русских! Я никогда не доверял ему!
– Если они встретятся прежде, чем император перейдет Березину, – сказал Де Шавель, – на что он надеется? Он будет уничтожен.
– Это и есть план, – заметил Ней. Он взял кусок черного хлеба, откусил большой кусок и продолжал разговаривать с полным ртом. – Это как три стороны треугольника. С одной стороны Чичагов, с другой – Кутузов, а в основании – казаки Платова. Они рассчитывают настичь императора прежде, чем тот пересечет Березину и уйдет в Польшу. Но они не добьются успеха. Наполеон слишком умен для этого. Он сделает шаг вовремя. Сейчас Даву отразил их атаку у Красного и позволил ему проскользнуть. Император уйдет. А мы последуем прямо за ним. Об этом я не тревожусь. Дюкло, в бутылке еще остался бренди – передай ее сюда. Только бы этот проклятый мороз не усилился, – внезапно заметил он. – Мы теряем сотни людей ежедневно. Как много раненых способны сражаться, полковник? У нас на счету каждый человек.
– Немного, месье, – ответил Де Шавель. – Они слишком быстро умирают. Около пятидесяти способны держать мушкет, но не больше, возможно, что даже и столько не наберется. Я сделаю все, что возможно, завтра.
– Вы сами вряд ли сможете драться, полковник, – сказал Дюкло. Он вспомнил о битве раненых в лесу под Вязьмой и нашел это невероятным. Но вся кампания состояла из таких случаев, где в равных частях смешивались ужас и удивительная храбрость. Полковник перевел на него взгляд и посмотрел, как сумасшедший. Возможно, так оно и было; Дюкло это не удивило бы. Они, должно быть, все сошли с ума, они убивали себя, как некоторые несчастные сделали это после Смоленска.
– Я смогу, – заверил его Де Шавель. – У меня одна рука, но, Бог мой, я могу сделать ею больше, чем какой-нибудь идиот двумя! – Он отвернулся, дрожа от ярости и холода, это усилие было слишком велико для него. – Со мной несколько человек, месье, – сказал он Нею. – Я посмотрю, кто останется в живых завтра утром. – Он неловко встал, поскольку ему трудно было сохранять равновесие без правой руки. Но никто из тех, кто знал его, не осмелился бы предложить ему помощь.
