Во власти любви - Ли Линда Фрэнсис (читать книги бесплатно .txt) 📗
Окружающий мир исчез. Образы на холсте появлялись так же быстро, как кружатся вокруг костра воины.
Он потерял счет времени и писал до тех пор, пока не почувствовал усталость. Теперь он был уверен, что окончательно выздоровел.
Финни проснулась. Солнце едва взошло, и его слабые лучи еще не проникли в комнату.
Нежность и радость переполняли Финни, и тут она вспомнила, что ночью они принадлежали друг другу. Она любила Мэтью, любила его дочь и не чувствовала себя виноватой перед Изабель. Прошлое отступило и не причиняло ей больше страданий.
Финни открыла Мэтью свою тайну, мучившую ее все эти годы, и не увидела осуждения в его взгляде. Он готов был вместе с ней нести ее тяжелую ношу.
Ей захотелось увидеть Мэтью прямо сейчас. Удостовериться, что его любовь не плод ее воображения.
Она оделась и отправилась на его поиски, заглянула в приоткрытую дверь его спальни и увидела, что постель не тронута.
Тогда Финни спустилась в комнату с видом на парк и там нашла Мэтью. Как и в их первую встречу, в поезде, он стоял у окна. Но сейчас от него веяло покоем и умиротворением.
Его красота потрясла Финни. Даже шрам не портил его прекрасного лица, напротив, придавал особое очарование. Неужели этот красивый мужчина ее муж? Неужели он действительно любит ее? А вдруг он сожалеет о прошлой ночи?
Финни уже хотела уйти, но он позвал ее:
– Иди ко мне!
Она подбежала к нему и бросилась в его объятия.
– Я хочу тебя, – прошептал Мэтью, запечатлев на ее губах поцелуй. Потом вдруг отстранился от нее.
– В чем дело, Мэтью?
– Я готов ласкать тебя день и ночь, но ты должна отдохнуть. У тебя наверняка все болит после вчерашнего.
Финни покраснела.
– Боже, как же ты прекрасна! – воскликнул Мэтью. – Что бы со мной сталось, не повстречай я тебя тогда в поезде?
Он снова сжал Финни в объятиях.
Так они и стояли, прильнув друг к другу, а за окном поднималось солнце, и небо из темно-фиолетового постепенно становилось красно-оранжевым. Лишь когда утро вступило в свои права, он слегка отстранился от нее и заглянул в глаза.
– Что-нибудь не так, Мэтью?
– Я намерен выставиться.
– Что? – Финни ушам своим не верила.
– Устроить выставку моих работ. Сейчас мне это по силам, как никогда.
– Почему ты так думаешь?
Мэтью повернул ее к холсту, над которым он трудился почти всю ночь.
Увидев картину, миссис Готорн замерла.
Мэтью вновь привлек ее к себе:
– Ты вернула меня к жизни, Финни Готорн. Благодаря тебе я вновь обрел любовь дочери. И веру в себя. И теперь снова могу рисовать.
От избытка чувств Финни не могла выговорить ни слова. По ее щекам текли слезы.
Он прошептал ей на ухо:
– Я не в силах вернуть тебе дочь, но зато я могу запечатлеть на полотне ее образ.
И он действительно написал портрет Изабель. Картина удалась на славу, хотя и не была выписана столь тщательно, как его прежние работы. Казалось, девочка сейчас сойдет с полотна. С портрета смотрели юная Финни и ее дочка, воплощенные в одном образе. Дорогие черты со временем стираются из памяти, а на полотне они запечатлены навеки.
Миссис Готорн протянула к картине дрожащие пальцы, и они замерли у лица дочери. Наконец она обрела то, что искала. Свое место. Свою дочь.
– Я обожаю тебя, Финни. – Лицо Мэтью было мокро от слез.
Ее сердце болезненно сжалось, и она обняла мужа.
– Я люблю тебя, – тихо проговорила Финни. – Как же мне тебя отблагодарить?
– Ты уже отблагодарила, хотя я только сейчас понял, что ты по-настоящему любишь меня и никогда не предашь.
Глава 24
Любовь поглотила их целиком. Днем Мэтью писал картины, а ночами дарил свои ласки Финни. Но как только она засыпала, он уходил в мастерскую и всего себя отдавал живописи, бросая кисть лишь с восходом солнца. Только однажды он вышел из дома без ведома жены. Ему надо было встретиться с Грейсоном в его адвокатской конторе. Мэтью хотел, чтобы его брат взялся за дело. Следовало спасти ферму в Африке и отозвать иск о признании его брака с Финни недействительным.
Джанджи стал в доме своим человеком. Он рассказывал Мэри об Африке, играл в шахматы с Куинси, а также изучал нравы и обычаи Бостона.
Финни была занята подготовкой к выставке картин Мэтью. Он хотел взять все на себя, однако Финни настояла на том, чтобы он разрешил им с Мэри подыскать для выставки помещение. Целую неделю Финни ходила по художественным салонам, показывала их владельцам портрет Изабель, и теперь все они предлагали разместить полотна Мэтью у себя. К радости Финни, ни один из них не догадывался, что на портрете изображена вовсе не Финни в детстве, а ее дочь, как две капли воды похожая на нее.
Она объяснила Мэтью, что не хочет ни с кем делиться самым сокровенным. Изабель – это ее боль, и никто не должен просто так, мимоходом, смотреть на ее портрет. Пусть все думают, что это Финни в детстве.
– Пожалуй, ты права, – сказал Мэтью, целуя ее.
Почти все время Мэтью проводил за мольбертом. Написал портрет Финни. Потом Мэри. А в воображении возникали все новые образы. Краски и холст теперь были подвластны ему. Никогда еще он не испытывал такого чувства свободы, когда писал, и картины его приобрели какой-то особый, глубокий смысл.
За две недели до открытия выставки были разосланы приглашения. На предварительный просмотр пришли критики, и Финни с волнением ждала появления рецензий в прессе. Мэтью делал вид, будто это его не интересует, но, когда Финни сбегала за газетой и прочла вслух блестящий отзыв о его картинах, он расплылся в улыбке.
Выставка привлекла внимание самых влиятельных горожан. Даже отец Мэтью собирался посетить ее.
– Он увидит мои картины, – сказал Мэтью, – и станет относиться ко мне по-прежнему. Будет гордиться мной. И все это благодаря тебе.
Прежде чем отправиться на выставку, Финни с Мэри не один час провели наряжаясь и причесываясь. К вечеру небо прояснилось и на нем засияли мириады звезд.
У входа в галерею один за другим останавливались экипажи. Лакеи застыли в ожидании посетителей, прибывших в сверкающих ландо и позолоченных колясках. Всем не терпелось увидеть художника и его картины.
Мужчины восхищались живой игрой красок на полотнах, женщины – образами, созданными фантазией Готорна.
Финни, счастливая и взволнованная, не сводила влюбленных глаз с мужа.
Мэри, похожая в своем розовом атласном платье на сказочную принцессу, беседовала с Джанджи. Он привлекал всеобщее внимание. Гости приняли его за африканского царька.
Был здесь и доктор Сандерлинг. Мэтью пожертвовал ему солидную сумму на создание клиники и настоял, чтобы ее назвали клиникой Итана Сандерлинга.
Финни заметила, с какой гордостью Эммелина Готорн смотрела на сына. Пришли и Нестер с Пенелопой, и Ханна, и Летиция.
Не было только Брэдфорда. «Неужто он не придет?» – гадала Финни.
Но в этот момент дверь распахнулась и появился Брэдфорд.
Эммелина возблагодарила небеса и посмотрела на Мэтью. Лицо его выражало радость. Финни тоже возблагодарила небеса, уже за одно то, что Готорн-старший не разочаровал своего сына, хотя и недолюбливала свекра. И все же ей хотелось, чтобы Брэдфорду понравились картины Мэтью.
Финни вздохнула с облегчением, когда гости разошлись и остались только свои. Лишь тогда Брэдфорд приступил к осмотру выставки, переходя от картины к картине. Он постоял у портрета Финни, Мэри, своих сыновей. Подошел к портрету Эммелины и наконец увидел самого себя. Портрет Брэдфорда производил ошеломляющее впечатление: на нем был изображен властный, знающий себе цену мужчина.
Брэдфорд пошел дальше и увидел портреты Мэтью в детстве, юности и зрелом возрасте. Он долго их разглядывал. Мэтью ждал от него похвалы.
Наконец Готорн-старший обернулся, и в галерее воцарилась тишина. Отец посмотрел на сына.
– И это называется живописью? – спросил Брэдфорд с пренебрежением.
