Самый короткий путь (СИ) - "Elle D." (е книги txt) 📗
ладонями вверх. Его лицо не дрогнуло, но глаза как будто потемнели. Уилл посмотрел
вниз и увидел, что повязки намокли и отяжелели от крови.
Риверте обернулся и окликнул одного из своих людей, лениво сгонявших хиллэсцев в
кучу. Тот подошёл.
– Займись им, – коротко сказал Риверте и отошёл в сторону. Уилл проводил его взглядом,
но тут вальенец ему сказал – и Уилл узнал в нём того самого лекаря, который сегодня
утром предложил ему прогуляться за ворота. На миг какая-то мысль мелькнула в его
мозгу, но он слишком устал и был слишком потрясён всем случившимся, чтобы думать
как следует. Он позволил усадить себя за землю, размотать бинты и обработать
открывшиеся раны, а потом заново перевязать их. Боли он почти не чувствовал и даже не
морщился. Взгляд его неотрывно следил за Риверте, который что-то обсуждал с
капитаном Ортандо – тот тоже был здесь и озирал поляну, хиллэсцев и обоих братьев
Норанов со своим обычным свирепым видом.
«Что же, – подумалось Уиллу, – и это – всё?..» Убедившись, что он в безопасности, Риверте
как будто перестал его замечать. А почему, в самом деле, Уилл ждал чего-то другого?.. Он
– всё ещё заложник от Хиллэса. Теперь заложников даже двое – оба Норана в руках
Вальены, и это может некоторым образом поколебать решимость, с которой король
Эдмунд будет сопротивляться завоевателю, направившему копьё к его границе…
– Вы можете идти, сир? – спросил лекарь, и Уилл, очнувшись, кивнул:
– Могу. Благодарю вас.
Он в самом деле чувствовал себя не так уж плохо, даже смог встать без посторонней
помощи. Тем временем вальенцы окончательно навели порядок в своём лесу.
Действительно, подумал Уилл, это же его лес. Глупо было со стороны Роберта думать, что
мышь может устроить ловушку коту в его собственных владениях.
Вальенцы убрали с поляны трупы, где-то за деревьями уже вовсю стучали заступы – они
всё просчитали, не забыв о том, как будут хоронить после победы мертвецов. Трое
уцелевших хиллэсцев смирно сидели на краю поляны. Роберта толкнули к ним, и теперь,
поверженный, с кровоточащей рукой – из раны вытащили кинжал, но не удосужились
перевязать, – выглядел особенно маленьким и жалким в отцовских доспехах, слишком
больших для него. Риверте, закончив обсуждать дела с Ортандо, подошёл к Роберту и
впервые обратился к нему. Все голоса на поляне стихли. Казалось, даже птицы примолкли
от звука негромкого, но невероятно выразительного голоса, сказавшего на хиллэш:
– Лорд Норан, не в моих правилах глумиться над побеждённым противником. И, видит
бог, я не опустился бы до такой низости, если бы не глубокое отвращение, которое у меня
вызывает ваша персона. Посему не могу отказать себе в удовольствии сообщить вам, что,
хотя я прежде считал вашего брата образцом наивного юношеского идиотизма, в
сравнении с вами он является кладезем мудрости и нерушимого здравого смысла.
Изложив эту тираду совершенно хладнокровным тоном, Риверте повернулся к
обомлевшему Роберту спиной и шагнул к лошадям, которых его люди уже вывели из
укрытия. Его великолепный белый конь фыркнул, увидев его, и ткнулся мордой ему в
плечо.
– Сир Уильям, – сказал Риверте, не оборачиваясь, – не будете ли столь любезны
последовать за мной?
Уилл молча подошёл к своему вороному, которого держал в поводу один из людей
Риверте. Человек этот, к его огромному изумлению, улыбнулся ему, передавая повод.
Уилл вскочил в седло. Риверте уже был верхом и ждал его. Обменявшись с Ортандо
последней парой фраз, Риверте хлестнул коня и выехал с поляны. Уилл двинулся за ним.
Они оказались на тропе, под сенью деревьев, ещё более плотной, чем та, что окружала
поляну. Риверте ехал в десяти шагах от Уилла, и тот плёлся сзади, намеренно не сокращая
расстояния. На душе у него было тревожно, но какая-то глупая, нелепая надежда сжимала
сердце. Он знал, что Риверте всего лишь решил довезти его до замка лично – после
случившегося в поле он, конечно, никому не доверит его конвой. Никто с ним не
сравнится, подумал Уилл в глупом, детском восхищении – и тут же одёрнул себя. Всё это
не имеет никакого смысла теперь.
Они выехали из леса. Солнце успело спрятаться за набежавшими облаками, холодный,
резкий ветер теребил волосы Риверте и трепал его плащ, развевавшийся над крупом коня.
Внезапно он свернул с тропы и, к изумлению Уилла, поскакал прочь от замка.
Недоумевая, но не решаясь переспросить, Уилл последовал за ним.
И только когда ствол Большого дуба вырос над ними, могучий, величественный, не
отбрасывающий тени, Уилл понял, и у него перехватило дыхание.
Риверте спешился и, взяв своего коня и коня Уилла под уздцы, подвёл их к дереву и
привязал к нижней ветви. Потом посмотрел на Уилла снизу вверх.
– Ну? – сказал он. – Чего вы ждёте?
Уилл приподнялся на стременах, перекинул ногу через седло, на мгновения очутился к
Риверте спиной. И ему этого хватило. Ему всегда этого хватало.
Уилл ощутил, как сильные, тёплые руки – без перчаток – обнимают его сзади за пояс, и
расслабился. Он не боялся упасть. Когда его ноги коснулись земли, он закрыл глаза.
Риверте развернул его к себе лицом и, притянув ближе, обнял. Его пальцы вплелись в
волосы Уилла и рассеяно взъерошили их, перебирая льняные пряди. Уилл тихо вздохнул и
вжался лбом в плечо, затянутое в чёрную кожу и бархат.
Как он тогда сказал?.. Пусть эта осада никогда не кончается? Пусть он стоит у моих ворот
вечно?
Пусть.
– Порой мне кажется, – проговорил Риверте, и Уилл зажмурился крепче, всё ещё не веря,
что вправду слышит этот голос, – что вы действительно делаете всё это нарочно.
– Что делаю? – не поднимая головы, прошептал Уилл. Рука на его затылке была такой
тёплой, такой родной.
– Всё это. Что-то роняете. Поворачиваетесь ко мне задом. Попадаете в переплёты.
Краснеете вот так, как сейчас, – он отстранился от Уилла и, взяв его за подбородок,
пристально посмотрел ему в лицо. – Вот, опять… я же знал.
– Мне стыдно, – честно сказал Уилл.
– Знаю. И это чертовски правильно. Вам и должно быть стыдно. Ну сколько раз я повторял
вам, чтобы вы не смели выходить за ворота без моего разрешения.
– Но вы же уехали.
– В самом деле? Кто вам это сказал?
– Гальяна… Он сказал, что пока я спал, вы… – Уилл осёкся. Риверте тысячу раз прав: он в
самом деле идиот.
– И вы опять поверили Гальяне. Это поистине очаровательно. Как вы только учите ваши
Руады с такой дырявой головой?
– Так вы… – Уилл отступил. – Вы… никуда не уезжали!
– Нет.
– Но тогда почему… почему… Вы знали, что Роберт здесь?!
– Разумеется. Ведь это же моя земля. И я должен присматривать за отрядом вооружённых
людей из Хиллэса, вздумавших прогуляться в моём лесу, тем более если они по какой-то
причине пытаются остаться незамеченными.
– И… вы знали, зачем он приехал?
Риверте как будто поколебался, прежде чем ответить. Потом сказал довольно неохотно:
– Я догадывался. Ваш брат, Уильям, удивительно дерзкий и глупый юноша. В сочетании с
потрясающей для его лет заносчивостью и парадоксальной непоследовательностью он
являет собой один из самых печальных образчиков дурного воспитания, которые мне
встречались. Я ещё раз благодарю небеса, что ваш отец не уделял вам столь же
пристального внимания, как ему.
– Отец тут ни при чём. Он был… хороший. Несмотря на… всё.
– Да. Я знаю. Простите, – сказал Риверте и замолчал.
Налетевший порыв ветра пробрал Уилла до костей. Он поёжился. Ветви Большого дуба
ровно шумели у них над головами.
– Так вы, значит, решили его выманить, – проговорил Уилл. – И ещё решили, что я стану
хорошей приманкой.
– Правда, забавно? У него были точно такие же планы на мой счёт.
