Немного скандальный - Бэлоу Мэри (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
На секунду оторвавшись от Джошуа, она забралась руками под плащ, потом под сюртук, жилет.
– О Господи, сколько же мужчины на себя надевают! Джошуа тем временем ласкал ее грудь, потом ухватил ее за ягодицы, рывком привлек к себе, чуть приподняв, и боль внутри стала почти невыносимой.
– Ты вовсе не… – подсказал он ей намного позже, оторвавшись наконец от ее рта, однако не отстраняясь.
– Не задыхаюсь от страсти, – проговорила Фрея, тяжело дыша.
Джошуа тихонько рассмеялся.
– Что же будет, когда ты станешь задыхаться? Кстати, почему ты не хочешь выходить за меня замуж, Фри? Рейвенсберга ты уже не можешь заполучить в мужья, но рано или поздно кто-то должен стать твоим мужем. Так почему не я?
– Но ведь и тебе рано или поздно придется обзавестись женой, – бросила Фрея, отстраняясь от него.
– Ну, мужчина всегда успеет, – заметил Джошуа.
– Это почему?
– Мужчина любит свободу, обязательства его тяготят, – ответил Джошуа. – Мужчину вполне устроит интрижка, а женщине нужно совершенно другое: дом, дети, чтобы ею постоянно восхищались, хранили ей верность, носили на руках.
Он неожиданно рассмеялся, перехватил правую руку фреи, которую она уже занесла для удара, и, слегка отодвинувшись, заглянул ей в лицо.
– Ну что ты, дорогуша, не нужно меня бить. Я ведь сказал тебе истинную правду. Ой!
Фрея нанесла ему ощутимый удар в челюсть левой рукой.
– Почему я не хочу выходить за тебя замуж? – переспросила она. – Наверное, потому, что мне жаль твое смазливенькое личико. Если оно до конца жизни будет находиться в пределах моей досягаемости, то скоро изменится до неузнаваемости. Превратится в лепешку, как лица тех несчастных, которых нанимают, чтобы они мордовали друг друга на ринге на потеху джентльменам, которые упиваются этим кровавым видом спорта, делают ставку на того или иного боксера.
Запрокинув голову, Джошуа расхохотался и, пощупав челюсть, поморщился.
– Пора возвращаться домой, – заметил он. – Ты мне ясно дала понять, что считаешь меня молодым повесой, который никак не перебесится, и что скорее проживешь всю жизнь в старых девах, чем выйдешь за меня замуж. Пусть мы никогда не поженимся, Фрея, но ты не можешь не признать, что нас влечет друг к другу со страшной силой и мы не упускаем возможности броситься друг другу в объятия. И этих возможностей у нас остается все меньше и меньше ~~ еще несколько дней или недель.
– Как будто в течение этого времени нам нечем будет заняться, кроме как любовными утехами, – заметила Фрея. –Ты разве забыл, что тебя обвиняют в убийстве и что нашелся свидетель? А свидетель – это опасно.
– Согласен, – сказал Джошуа. – А с полдюжины свидетелей – это вообще страшное дело. Только у моей тетушки хватило ума раздобыть одного.
– Интересно, что на самом деле произошло той ночью, – задумчиво произнесла Фрея, но в следующую секунду натянула на голову капюшон, повернулась и зашагала по тропинке по направлению к дому. – Впрочем, я не желаю этого знать.
Догнав ее, Джошуа пошел с ней рядом.
– Думаешь, я в самом деле виновен? – спросил он. – Я только грозился это сделать, – признался он.
– Но ты его не убивал, – решительно проговорила она. – Ты сказал об этом Эйдану в Линдсей-Холле, когда он тебя спрашивал, и я тебе поверила. Я тебе и сейчас верю. А вот интересно, убил бы ты его, если бы он тогда не погиб?
Джошуа задумался. Дорога сделала один поворот, потом другой, и лишь после этого он ответил:
– Не знаю. Думаю, нет.
Что ж, это все, что она хотела услышать. Фрея прибавила шаг. Она и так услышала слишком много. Что-то ужасное произошло той ночью, кроме убийства, и ей не хочется знать, что именно.
«Интересно, расскажет ли вам Холлмер о том, что в деревне, расположенной рядом с Пенхоллоу, живет вместе с матерью его маленький внебрачный сын, которого он обожает, – припомнились Фрее слова маркизы, произнесенные ею язвительным тоном. – Она была у девочек гувернанткой до тех пор, пока после неприятного инцидента мой муж не уволил ее. Но они, похоже, не нуждаются. Насколько мне известно, Холлмер до сих пор их содержит».
Эта отвратительная история не имеет к ней никакого отношения, решила Фрея. Джошуа ей не жених, и она не вправе его осуждать. Однако Фрея не могла отделаться от подозрения, что причиной ссоры, возникшей той ночью, являлись гувернантка и ее ребенок. Может быть, Алберт вздумал учить Джошуа уму-разуму, а Джошуа… Интересно, как он себя повел? И вообще, как умер Алберт и почему?
Впрочем, зачем ей это знать.
– Ты возмущена и поражена моими словами, дорогуша? – вывел ее из задумчивости голос Джошуа. – Значит больше мы с тобой не будем флиртовать? Ты меня убиваешь.
– Неужели ты не можешь хоть иногда говорить серьезно? – презрительно бросила Фрея.
Но она уже знала ответ на этот вопрос, хотя ей не хотелось его знать.
Да, Джошуа Мор, маркиз Холлмер, к очень многим верш относится серьезно.
Ей следовало бы распрощаться с ним давным-давно, прежде чем она стала предполагать, что он вовсе не такой, жим кажется на первый взгляд: беззаботный повеса, ничего не воспринимающий всерьез, любящий позубоскалить и слишком красивый.
Тихонько хмыкнув, Джошуа отыскал под плащом ее руку повел Фрею к дому.
Глава семнадцатая
– Кто он? – спросил Джошуа, прислонившись к столу в кабинете управляющего и скрестив руки на груди. Было раннее утро, однако Сондерс уже работал в своем офисе.
– Хью Гарнетт, – ответил он. – Его земли расположены по другую сторону долины. Его мать была дочерью барона. Богат, вне всякого сомнения. Пару лет назад купил еще земли, присоединив ее к полученной по наследству от отца. Кроме того, влиятелен.
– Да знаю я, кто такой Хью Гарнетт, – нахмурившись, отмахнулся Джошуа. – Он племянник по отцовской линии миссис Ламбард, закадычной подружки маркизы. Так что я не слишком удивлен. Но зачем он это сделал, неужели только потому, что недолюбливает меня? Ведь он из тех, кто ничего не делает просто так.
– Он выказывает некоторый интерес к леди Частити, – ответил Сондерс, – причем безо всякого поощрения и со стороны юной леди, и со стороны маркизы. И тем не менее маркиза приглашала его на чай с его тетушкой и кузиной по возвращении из Бата. Для него это была бы блестящая партия, особенно если бы мать дала ей свое родительское благословение.
– И если бы я не испортил им все дело, явившись сюда жить теперь, когда у меня есть невеста и я могу жениться в любое время, – заметил Джошуа. – Полагаю, его преподобие Калвин Мор приехал сюда не столько ради того, чтобы ухаживать за Констанс, сколько для того, чтобы оказывать моральную поддержку маркизе. А она правит своим мирком с присущей ей жестокостью, не так ли?
Джошуа подошел к окну. Из него открывался прелестный вид на склон холма, где располагались огород, цветник и несколько оранжерей. За ними вилась тропинка, поднимаясь все выше и выше, мимо аккуратно подстриженных кустов к высокогорью, поросшему морозоустойчивыми полевыми цветами.
Вспомнив, что ему рассказывала Констанс о своей симпатии к управляющему, он обернулся и внимательно взглянул на Джима Сондерса. Это был мужчина лет тридцати или чуть моложе, трудяга, каких поискать. После смерти отца его ждало весьма скромное состояние, а у него еще были младший брат и несколько сестер. Внешностью его Бог не обидел, и легко было понять, почему Констанс, живущая в полной изоляции от мужчин своего класса, в него влюбилась. Интересно, отвечает ли он ей взаимностью? Он сидел за столом, с непроницаемым выражением лица глядя на закрытый гроссбух.
– Вы должны понять, милорд, – проговорил Сондерс, стараясь, чтобы голос его звучал как можно официальнее, – что я здесь человек в общем-то новый и еще не успел составить четкого представления обо всех, кто живет в самом доме и его окрестностях. Я плохо знаю маркизу и не вправе судить о том, какие цели она преследует. Вас я тоже плохо знаю, однако понимаю, что должен быть предан вам, а не ее светлости.
