Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка) - Дэр Тесса (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
– Неплохо? Просто выживаем. И Гидеон сильно рискует. Хэролд, Лоренс, Скиннер – все они служат при нем охранниками и помогают перевозить и разгружать товары.
– А ты предоставляешь пони?
– Да.
– В обмен на контрабанду?
– Да, – призналась Мерри, помолчав.
Рис только выругался. Да и что он мог сказать? Вся деревня Бакли-ин-зе-Мур, включая его нареченную, состояла в шайке контрабандистов. Он знал, чем занимается Майлз, но и представить не мог, что с таким размахом! Даже не верилось, что негодяй способен на такое!
– Я не слишком горжусь этим, Рис. Понимаю, что все это незаконно и к тому же опасно. Поэтому я так стремлюсь поскорее построить новое крыло и привлечь путешественников в нашу деревню. Чтобы убедить Гидеона отказаться от этого… этого занятия, надо найти для деревни другой источник дохода.
Рис скрипнул зубами.
– А покровительства нового лорда Эшуорта недостаточно для этой цели?
– Не знаю. – Мередит тихонько вздохнула. – Все это не может длиться бесконечно. Ты же сам сказал, что не собираешься заводить наследника. А я к тому же бесплодна. Может, ты решишь жениться на другой леди, но не знаю, как убедишь ее приехать сюда и жить в этом месте. – Ее голос дрогнул. – Не понимаю, как ты сможешь вынести такую жизнь. Ведь я знаю, через что тебе пришлось пройти. Я с детства наблюдала это. Видела каждый твой синяк, каждый рубец…
Рис сунул ей лампу и снова принялся отрывать доски.
– Нужно развести огонь.
Он не мог говорить об этом сейчас. И предпочел бы вообще никогда об этом не говорить.
– Рис…
Крак… Он переломил доску надвое. Затем, бросив обломки в кучу, продолжил готовить дрова для костра.
– Взгляни на дым от лампы, – велел он, намеренно сменив тему.
Черные кольца дыма поднимались к потолку.
– Он идет наверх, – пояснил Рис. – Это означает, что где-то есть отверстие. Оно либо в завале, либо над нами. Когда настанет день, я сумею найти выход. Придется подождать до рассвета.
– И молиться за бедную Кору. – Мередит шмыгнула носом. – Рис, чем я могу помочь?
– Собери соломы для трута. Полагаю, у тебя нет штопора, чтобы откупорить бренди.
– Нет, штопора у меня нет. Зато есть другой способ.
– О, в этом я уверен.
Если он собирался провести ночь в этой дыре, то следовало не только согреться, но и напиться до беспамятства.
Они нашли небольшую ямку, где можно было развести костер. Рис сложил домиком сломанные досточки, а Мередит заполнила остальное пространство соломой. Потом камнем отбила горлышко бутылки и плеснула бренди на доски с соломой. Поднесла горящий фитиль лампы, и…
Вот они и с костром.
На секунду-другую огонь вспыхнул так ярко, что Рис замер, одолеваемый воспоминаниями. Перед ним возник Нетермур, охваченный ревущим пламенем. Сердце его учащенно забилось. На лбу выступил пот. Но бренди быстро выгорело, и теперь костер горел ровно и казался совсем небольшим. Его можно было назвать уютным. Даже романтическим.
Решив провести ночь в роскоши, Мередит развернула фантастически дорогой афганский ковер и разложила его у костра.
– О, смотри! – воскликнула она, открыв только что обнаруженный сундук. – Меха!
Вскоре на ковре выросла груда собольих и горностаевых шкурок.
– Господи Боже! Рис, да здесь у нас небольшое состояние!
Пока Мерри искала чашки, Рис взял лампу, в которой почти не осталось керосина, и пошел осматривать вход. Как он и ожидал, произошел камнепад, почти полностью забивший проход. Камни можно было убрать, поставив доску или балку в нужное место. Но пока сюда не проникнет дневной свет, он не сможет этим заняться.
Когда Рис спустился вниз, Мередит уже стряхивала солому с серебряного чайного сервиза. Подняв верхнюю юбку, она вытерла чашки чистой нижней.
– Ну вот! – объявила она, наливая бренди в чашку и протягивая ее Рису. – Не так уж все безнадежно, верно?
– Совершенно верно. Но не стоит пытаться выбраться ночью.
Они полулежали на мехах – лежали рядом, но не обнявшись. Перед ними простиралась долгая ночь, и Рису казалось невозможным, что они проведут ее, не поговорив. Поэтому он, очертя голову, бросился на штурм.
– Мерри, так каков будет твой ответ?
Она молчала, и Рис нервно глотнул бренди.
Мередит тоже выпила, потом наконец прошептала:
– Я все еще не уверена…
Он покачал головой и тихо выругался. Затем снова глотнул бренди. На этот раз порция спиртного была куда больше. Он знал, что оно обожжет ему пищевод и желудок, и заранее радовался этому.
– Рис, ты сердишься?
– Почему я должен сердиться?
– Ты имеешь на это полное право. Не знаю, как ты вообще можешь сидеть тут и оставаться спокойным.
Он и сам этого не знал. Возможно, бренди имело к его спокойствию некоторое отношение. Рис опять выпил и прислонился головой к сырой стене.
– Хочешь поговорить об этом? – спросила Мередит.
– О чем? О свадьбе или об отсутствии таковой? Я думал, мы все уже сказали друг другу.
– Не о свадьбе, а… о прошлом. Об этом месте.
Рис не ответил, надеясь, что она окажется достаточно умна, чтобы понять: он не желал вспоминать о подобном.
– Я знаю, что он избивал тебя именно здесь.
Он стиснул зубы и вновь промолчал.
– И все слуги в Нетермуре знали, – продолжала Мередит.
– Эта яма… звуконепроницаема, – выдавил он наконец. – Никто понятия не имел, что здесь происходило.
– Полагаю, точно никто ничего не знал. Но разве можно было не замечать свидетельств происходившего? И что, по-твоему, он делал, когда ты уезжал в школу? Или считаешь, что на это время он отказывался от насилия?
Горячий уголек шевельнулся в его груди. Он едва сумел выговорить:
– Он бил тебя?
– Нет, не меня.
Капля пота покатилась по лбу. Слава Богу!.. Узнай он, что его отец обидел Мередит… Рис наверняка потерял бы контроль над собой.
– Мой отец был очень осторожен, – сказала она. – Никогда не позволял мне бегать по холлу. Не позволял работать на него. Но были и другие, у которых не было заботливого отца.
– А потом появлялся я, отец которого и творил все это…
– Рис, расскажи, что происходило. Выпусти все, что наглухо заперто в твоей душе, и тебе сразу станет легче.
Он искренне в этом сомневался. Но они пробудут здесь ночь, и кажется, Мерри не собиралась оставить прошлое в покое. Что же, прекрасно! Он выложит ей все, а потом напьется до бесчувствия. А когда проснется утром и выползет из сырой дыры, оставит это место. Навсегда!
Рис откашлялся и постарался говорить бесстрастно, безо всяких интонаций.
– Через месяц после смерти матери отец привел меня в подвал и велел стать в центре – тогда здесь ничего не было. А сам словно растаял во тьме. Неожиданно из темноты вылетел кулак, и я упал, ошеломленный и ничего не понимающий. Я не сразу понял, что это отец меня ударил. Подумал – какая-то случайность. Он приказал мне встать, и я встал. А потом он ударил меня снова. Еще сильнее. «Вставай, – приказывал он. – Вставай, жалкое отродье». И я кое-как поднимался. Мы играли в эту веселую игру отца с сыном несколько раз в неделю. Все мое детство. Я стоял примерно здесь… – Рис указал на самую середину подвала. – Я стоял, а он избивал меня. Пока я не мог больше встать. Каждый раз это занимало все больше времени.
– Почему же ты не мог просто лежать?
– Не знаю.
И он действительно не знал. Наверное, будь он умнее, притворился бы побежденным. Но ему было девять лет, а старик был его единственным близким родственником. Рису просто в голову не приходило ослушаться. Отец приказывал встать – он вставал. И летел на пол от очередного удара. И это делало отца… странно счастливым. А чего еще должен хотеть сын, как не доставить отцу радость и счастье?
После стольких лет избиений голос отца словно стал его, Риса, частью. Он слышал его в каждой драке, в каждой битве. Всякий раз, когда он получал удар или мушкетную пулю, от которой падал на землю, слышался резкий грубый приказ, звучавший у него в мозгу: «Встать! Встать, дрянь! На ноги! Вставай и получи заслуженное наказание!»
