Безжалостное обольщение - Фэйзер Джейн (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Это не обычная представительница женского рода, ни одна женщина не смогла бы бросить вызов месье и устоять против его гнева, причем дважды — случай, когда она взобралась на мачту, еще не забылся. И ни одна женщина не выдержала бы три дня на нижней палубе. А Женевьева выдержала и даже не проронила ни единого слова жалобы. Какова бы ни была причина, заставившая ее пойти на это, эта женщина, несомненно, добилась своего.
Но тут случилось нечто, что не оставило уже ни времени, ни возможности рассуждать далее на столь увлекательную тему.
— Прямо по курсу земля! — закричал впередсмотрящий, и на главной палубе послышались радостные возгласы.
Женевьева напряженно всмотрелась вдаль. Ей удалось различить на горизонте лишь какое-то пятно.
— Куба, — сказал Доминик, неожиданно появляясь рядом. — До наступления темноты нам нужно пройти через Юкатанский пролив, тогда удастся под покровом ночи незаметно подплыть к Гондурасу.
— Парус впереди по левому борту! — донесся взволнованный крик с топ-мачты, и вся команда дружно бросилась на левую палубу.
Рулевой оттолкнул Женевьеву, которая, надо признать, с облегчением уступила ему штурвал. Доминик впился в подзорную трубу.
— Эй, на топ-мачте, что видно?! — гаркнул он.
— Военный корабль, месье! — прокричал в ответ наблюдатель. — Двухмачтовый.
— Проклятие! — тихо выругался Доминик. — Попытаются обойти нас и отрезать от пролива. И они никогда не плавают в одиночку. Сигнальщик, сообщить на все корабли: рассредоточиться и окружить — три корабля слева, четыре справа. — Пока сигнальщик передавал приказ, Доминик стоял и, почесывая подбородок, рассуждал сам с собой, но вроде бы и обращался к Женевьеве:
— Один корабль не сможет сражаться одновременно со всеми, к тому же у нас преимущество внезапности. Единственное, чего британцы не ожидают, что мы, не меняя курса, пойдем прямо на них. — И, взглянув на Женевьеву, приказал:
— Тебе лучше спуститься вниз.
— Пожалуйста, позволь мне остаться, — взмолилась она, — Я не буду мешать, обещаю, и ведь пока нет никакой опасности, правда?
— Пока нет Хорошо, можешь остаться на палубе до тех пор, пока…
— Парус впереди по правому борту! — снова закричал впередсмотрящий. — И еще один!
Три военных корабля с пушками, возможно, по восемнадцать с бортов, разнесут в клочья пиратские суда, на каждом из которых было всего лишь по девять двадцатифунтовых пушек. Пиратские суда рассчитаны более на внезапное поведение и скорость, чем на боевую мощь. Повернуть назад и на всех парусах идти к Флоридскому проливу? Проплыть вдоль северо-восточного побережья Кубы вниз и — через Наветренный, пролив — в Карибское море, а оттуда — в Гондурас? Но это удлинит путь на несколько дней. Однако флотилию можно и разделить.
Женевьева как зачарованная наблюдала за Домиником. Во всей его фигуре безошибочно угадывались напряжение, настороженность, готовность встретить опасность, а главное — стремление найти наилучшее решение, чтобы избежать прямого столкновения.
— Сигнальщик! — снова крикнул он, но тише, чем прежде, словно продолжал размышлять. — Семафорь-»Всем кораблям подойти на расстояние трех узлов к головному кораблю противника. «Алюэтте» и «Пике» следовать к Флоридскому проливу. «Колумбу», «Ласточке» и «Лебедю» — в залив Кампече. «Чайка» и «Танцовщица» пройдут прямо через англичан. Встречаемся в Пунта-Горда».
— А почему «Чайка» и «Танцовщица» должны сами идти в пасть акулы? — поинтересовалась Женевьева.
— Если мы прорвемся сквозь них и ветер не переменится, то помчимся на всех парусах, а на свете нет корабля, особенно в тяжеловесном флоте Его Величества, который мог бы обогнать при попутном ветре «Чайку» или «Танцовщицу». — Доминик увидел лишь любопытство и возбуждение на ее лице; ни тени недовольства или страха. — Менять курс для кораблей их габаритов и водоизмещения — сложная и длительная процедура. Увидев, что мы идем прямо на них, британцы придут в замешательство. — Доминик зловеще ухмыльнулся. — Подумают, что мы либо сумасшедшие, либо слепые. Но все равно будут продолжать идти нам навстречу. Когда мы разделимся на три группы, им придется выбирать, за какой гнаться, и совершить необходимый маневр, чтобы изменить курс. Но к тому времени когда «тяжеловесам» это удастся, мы будем уже далеко.
— Но предположим, что противник откроет огонь по «Чайке» и «Танцовщице». — Женевьева нахмурилась — Не окажутся ли наши фрегаты прямо на линии огня?
— Да, фея, боюсь, что окажутся. — Доминик ущипнул ее за щеку и весело, от души рассмеялся. — Пара пробоин, и мы пойдем ко дну, но, повторяю, я рассчитываю на фактор внезапности. Им понадобится время, чтобы выкатить орудия, а поскольку британцам даже представить себе невозможно, что два маленьких фрегата посмеют бросить вызов такой военной мощи, они не будут готовы.
— А если будут? Он затянулся сигарой и медленно выпустил дым.
— Будем рассчитывать на удачу, внезапность и рисковать, фея.
Она согласно кивнула, трезво оценив степень риска и хорошо понимая, почему пират принял именно такое решение. Два судна подвергались очень большому риску, зато остальные наверняка благополучно придут в пункт назначения. К тому же эти два корабля овеют себя неслыханной славой. Еще утром, ожидая, когда ей сошьют одежду, Женевьева изучала карту и представляла себе теперь расположение здешних морей, поэтому хорошо понимала, что только у двух из семи кораблей путь в Пунта-Горда окажется существенно более долгим — у тех, что пойдут через Наветренный пролив. Те же, что отправятся в залив Кампече, смогут попытаться еще раз прошмыгнуть через Юкатанский пролив, а те два, что пойдут прямо через канал, окажутся в Карибском море уже к полуночи.
— Всем занять места по боевому расписанию, — отдал Доминик приказ боцману, — зарядить ружья, выкатить орудия.
Казалось, он начисто забыл о Женевьеве, и она молила Бога, чтобы эта рассеянность продолжалась и дальше. Осторожно отойдя от капитана, она пробралась на самый дальний край мостика, откуда могла наблюдать за тем, что происходило на главной палубе. Если она будет вести себя очень тихо и незаметно, вероятно, ей удастся остаться наверху и увидеть, как сработает смелый план Делакруа.
Темные полотнища британских парусов, казалось, наполненные не ветром, а угрозой, неумолимо приближались, но и пиратские корабли неуклонно следовали вперед, пока вдруг, без всякого предупреждения строй их не рассыпался. В этот момент они были еще вне досягаемости английских пушек. Два корабля заложили лево руля, три — право, а два храбро устремились навстречу врагу.
Женевьева с восторженным интересом наблюдала за тем, как слаженно, словно единый организм, действует экипаж, выполняя четкие указания капитана. Но вот, когда стало ясно, что головной корабль британцев намерен сразиться именно с ними, Доминик взревел:
— Поворот через фордевинд!
И «Танцовщица», повергнув британцев в полное изумление, опасно накренилась на левый борт и… сделала резкий поворот.
Однако британцы быстро пришли в себя. Их корабль находился достаточно близко, чтобы Женевьева смогла прочесть название, выведенное на корме, — «Старательный». Как раз в этот момент прямо у нее над головой раздался чудовищный, оглушительный треск — это пролетел снаряд, разорвавшийся прямо у правого борта «Танцовщицы» и поднявший мощный фонтан брызг.
— Крепить паруса! — приказал Доминик; голос его звучал так же ровно и спокойно, как если бы корабль шел по Миссисипи. — Руль на борт!
"Танцовщица» снова заложила резкий вираж, корма высоко поднялась, вокруг носа вскипела белая пена. Снова раздался дикий треск, и на сей раз ядро упало в нескольких футах от того места, где притаилась Женевьева. Никто, казалось, не обратил на это внимания, а она с ужасом наблюдала, как из образовавшегося отверстия повалил дым и маленькие огненные ручейки побежали по деревянному настилу. Женевьева вспомнила о пожарном ведре под лестницей и, низко пригнувшись, побежала за ним. Чугунное ведро, наполненное морской водой, было неподъемно тяжелым, но Женевьева все-таки сумела опрокинуть его на лижущие деревянный настил языки пламени. Раздалось шипение, и остался лишь дым.
