Зимние костры - Линдсей Джоанна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Но как я могла признаться тебе или кому-то еще, что не смогла удержать любовь мужа?
— И поэтому заставила меня пережить кошмар наяву? Думала, что первым будет муж, но страшнее всего, что на его месте оказался враг, взявший меня силой! И дело не в том, что произошло и что я испытала! Впервые в жизни мужество покинуло меня, и я струсила, струсила, как цыпленок перед ножом кухарки!
— Я рада, что тебе пришлось хоть немного страдать, потому что я испытывала бесконечные муки из-за тебя!
Во взгляде Бренны молнией блеснула свирепая ярость. Размахнувшись, она отвесила Корделле звонкую пощечину и, пока та пыталась прийти в себя, выхватила кинжал.
— Не мне осуждать тебя за раненую гордость, Делла! Будь у тебя хоть немного разума, ты бы поняла это. Жаль, что я не встретила тебя сразу после той ночи, когда викинг впервые овладел мною! Вонзила бы клинок в твое черное сердце! Но не думай, что тебе удастся отделаться и на этот раз!
Корделла не веря глазам уставилась на кинжал в руке Бренны:
— И ты осмелишься убить беременную женщину?
— Ты правду говоришь, Делла? — Бренна мгновенно отпрянула.
— Линнет знает. Спроси ее, если не веришь. Бренна не рассчитывала на такое. Она, конечно, не собиралась убивать сестру, поскольку в своей внезапно обретенной любви к Гаррику смогла найти в собственной душе великодушие и способность прощать. Но все же хотела напугать Корделлу, чтобы как следует проучить. Теперь же оставались лишь угрозы — угрозы, которые она никогда не приведет в исполнение.
— Ты слишком постаралась испортить мне жизнь, Делла. И если еще раз вздумаешь сыграть со мной подобную шутку, придется позабыть о том, что я христианка, и пронзить клинком твое лживое сердце. Я не посмотрю даже на ребенка!
Пока Бренна вкладывала кинжал в ножны, Корделла, успела обрести мужество.
— Ты не запугаешь меня, Бренна Кармахем! — ехидно ухмыльнулась она. — Хьюг защитит меня! И ты дорого заплатишь за то, что хотела сделать со мной сегодня!
— Неужели желание отомстить стоит твоей жизни, сестричка? — зловеще прошипела Бренна, прежде чем повернуться и вылететь из комнаты.
Бренна была в бешенстве. Свидание с сестрой закончилось совсем не так, как она ожидала. Просто невозможно поверить в столь бесконечную наглость Корделлы! Нет, она отречется от сводной сестры и никогда больше не увидит эту лживую ведьму! Конечно, единственная пощечина вряд ли может считаться достойным наказанием, но придется довольствоваться и этим.
Красный туман больше не освещал небо. Стояла почти непроглядная тьма, пока Бренна спешила назад, в дом Ансельма. Теперь она жалела, что была так резка с теткой, и, войдя в холл, огляделась, чтобы отыскать ее и попросить прощения. Но той нигде не было видно, поэтому девушка пробралась к тому месту, где сидел Гарри к.
Стоило Бренне опуститься на скамью рядом с ним, как ее смущение возросло вдвое. Множество глаз с любопытством уставились на нее, но взгляд Гаррика был самым настойчивым.
— Ты видела сестру?
— Видела.
— Надеюсь, она здорова?
— Ждет ребенка, — раздраженно огрызнулась Бренна, но тут же пожалела о собственной грубости.
— Но она здорова? — настаивал викинг.
— Когда я уходила, была жива и невредима, — пожала плечами Бренна, слишком занятая собственными мыслями, чтобы обращать внимание на его тревогу. Только теперь, осознав свои чувства к Гаррику, она по-иному взглянула на него. Заметив, что ему явно не по себе, она невольно задала себе вопрос, в чем причина, и решила каким-то образом дать ему понять о произошедшей в ней перемене. Только нельзя действовать слишком открыто, иначе Гаррик заподозрит что-то неладное и решит, что Бренна вновь намеревается сбежать.
— Я уже говорила, как великолепно ты выглядишь сегодня, Гаррик? — Бренна кокетливо улыбнулась ему.
Как она и предполагала, викинг скептически оглядел ее:
— Насколько я припоминало, у тебя была такая возможность, но ты ее упустила. Улыбка Бренны стала еще шире.
— Ну так я говорю тебе об этом сейчас: ты действительно похож на благородного лорда. Правда, таких титулов в вашей стране нет!
— Нет, конечно, — покачал головой Гаррик. — У нас нет лордов и королей. В каждом роду есть вождь, и в своем поселении он и лорд и король.
— Как твой отец?
— Да, — кивнул он, подняв брови. — Но почему ты спрашиваешь?
— Ты не думаешь, что пришло время, когда мне следует побольше узнать о твоем народе и о тебе?
— Что ж, вполне разумно, — усмехнулся Гаррик.
— У тебя большая семья?
— У меня есть дяди, тетки и много двоюродных братьев и сестер.
— Я знаю, у тебя два брата, но других нет? И сестер тоже?
Лицо Гаррика помрачнело.
— У меня была сестра, — с горечью ответил он. — Младшая. Последняя, родившаяся у матери. Но она умерла много лет назад.
Бренна почувствовала, как его боль пронзает ее сердце, словно острый меч. Странно, почему это должно так трогать ее?
— Мне очень жаль, Гаррик.
— Не стоит, — сухо процедил он. — Ты же не знала ее.
— Нет, но мне знакома боль потери тех, кого любишь. — Бренна осторожно коснулась его руки.
Гаррик молча стиснул ее пальцы и поднял глаза, в которых медленно таял гнев.
— Верю… что тебе действительно жаль. Бренна почувствовала непреодолимое желание прижаться к нему, ощутить силу его объятий. Даже сейчас при мысли об этом она поняла, что рана, нанесенная смертью отца, начинает затягиваться. Ей уже не было так одиноко в этом чужом мире.
И хотя теперь главным в ее жизни стал Гаррик, она еще не была готова открыть ему душу. Они никогда раньше не говорили так откровенно, и девушка радовалась возникшей между ними близости. Однако когда оба вновь замолчали, Бренну охватило неожиданное смущение, и она поспешила задать новый вопрос:
— Ты никогда не рассказывал о том, что перенес в плену. Странно, но, похоже, ты не испытываешь ненависти к моему народу за то, что они сделали с тобой. Почему?
— Кто поведал тебе об этом? — удивился Гаррик.
— Твоя мать, когда меня впервые привезли сюда. Она хотела объяснить, почему Ансельм напал на нас.
Бренна не стала говорить, что позже Ансельм во всех подробностях описал муки и пытки, через которые пришлось пройти сыну.
— Предпочитаешь не вспоминать об этом? — допытывалась она, видя, что на этот раз Гаррик не помрачнел.
— Да, я желал бы забыть то время. Но раз тебе так хочется знать, расскажу. Когда викинг отправляется в набег, он знает, что ежеминутно рискует либо погибнуть смертью истинного воина, либо попасть в плен и быть казненным, что страшнее любой смерти. Но я пошел на это и, оказавшись пленником, ожидал бесчестья и позора.
— Но разве это так важно? — перебила Бренна. — Именно погибнуть в бою?
— Это единственный способ достигнуть Валгаллы.
— Рая викингов?
— Хорошее сравнение, — пожал плечами Гаррик. — Но только воины могут попасть в Валгаллу.
Вспомнив уроки Уиндхема, Бренна не стала расспрашивать о том, что уже знала.
— Так ты ожидал позорной смерти?
— Да, — кивнул Гаррик. — Правда и то, что со мной жестоко обращались, и я не задумываясь расправился бы со своими мучителями, попадись они мне в руки, но правда и то, что, если бы не один из ваших людей, старый стражник, пожалевший мальчишку-пленника и отпустивший на волю, меня сегодня не было бы в живых.
— Именно поэтому ты не испытываешь ненависти ко всем кельтам? — И дождавшись, пока Гаррик снова кивнет, девушка добавила:
— А вот твой отец так не думает. Разве он не знает, что именно кельт помог тебе бежать?
— Знает. Но отец — человек поспешных суждений и винит всех в том, что мне пришлось вынести. Он шел дорогой мести и не сворачивал с нее, пока не встретил тебя. Теперь Ансельм жалеет, что разорил твою деревню и привез тебя сюда. Знаешь ли ты это, Бренна?
— Знаю. Твоя мать сказала.
— Но ты по-прежнему ненавидишь его? Бренну терзали сомнения — теперь она точно не могла сказать, какие чувства испытывает к Ансельму.
