Заговор Тюдоров - Гортнер Кристофер Уильям (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Он отступил на шаг и добавил:
– Желаю удачи. Я искренне убежден, что она тебе пригодится.
С этими словами Ренар двинулся прочь, и громила, напоследок бросив на меня злобный взгляд, последовал за ним.
Затолкав свои пожитки в дорожную сумку, я набросил плащ и надел пояс со шпагой. Я оставил комнату в том состоянии, в каком увидел ее впервые; у меня не было ни малейшего намерения возвращаться сюда. Если я никогда больше не появлюсь при дворе, меня это нисколько не огорчит.
Добравшись до знакомой галереи и услышав гул возбужденных голосов, я поспешил в королевское крыло. Двери были по-прежнему закрыты, часовые на месте, но когда я огляделся по сторонам, всматриваясь в толпу, то заметил мистрис Парри, которая бесцельно бродила по краю шумной толчеи, словно тоже кого-то искала.
Увидав меня, она развернулась и пошла прочь. Я двинулся следом, держась на приличном расстоянии, пока мы не оказались в безлюдном коридоре, который вел к комнатам принцессы. Не глядя на меня, мистрис Парри проговорила:
– Ей позволили уехать в Эшридж. – Голос ее задрожал. – Хвала Господу, мы наконец-то покинем это папистское гнездо!
Меня охватило безмерное облегчение.
– А что же граф? Его арестовали?
Бланш Парри покачала головой:
– Ордер на его арест подписан, но где сам граф – никто не знает.
– Значит, я пока не могу уехать. Ее высочество знает почему. Скажите ей, что я появлюсь при первой же возможности.
Она кивнула:
– Храни тебя Господь.
С этими словами мистрис Парри быстро, насколько хватало сил, пошла к комнатам принцессы.
Гаснул короткий зимний день, надвигались сумерки. Закутавшись в плащ, я стоял в укрытой тенью нише внутреннего двора и смотрел, как Елизавета прощается с королевой.
Снежинки плавно опускались на заплетенные гривы нетерпеливо бьющих копытами коней, на запыхавшихся пажей, которые грузили в фургон последние сундуки и кофры; на золотисто-рыжие локоны принцессы, убранные в сеточку на затылке, на ее тонкую фигурку, укутанную в черный бархат.
Немногие решились открыто проводить ее, хотя я заметил, что в окнах галерей, окружавших двор, теснятся едва различимые силуэты придворных, с высоты своих наблюдательных постов глазеющих на сборы и ждущих, затаив дыхание, что королева в последнюю минуту прикажет Елизавете вернуться в свои комнаты, откуда та отправится в недолгое путешествие до Тауэра.
Мария, окруженная дамами, вышла вперед; ветер раздувал ее пурпурную накидку, на поясе королевы висели изукрашенные драгоценными камнями четки. Она смотрела на сестру, словно на противника в грядущей битве.
Елизавета низко присела, почти опустившись на колени, склонила голову. Она прибыла ко двору наследницей и сестрой королевы; спустя неполных шесть месяцев она уезжала под зловещий шепот ненависти и подозрений. Сердце мое рвалось к Елизавете, когда королева протянула ей руку с гербовым перстнем. В этом жесте не было сердечности, не было ни тени прощения или великодушия; Мария казалась отчужденной и холодной, словно высившаяся над нами часовая башня.
В тишине, нарушаемой лишь свистом ветра и капелью подтаявшего снега, Елизавета взяла небольшую ладонь королевы в свои руки и, повысив голос, проговорила так громко, что ее расслышали все собравшиеся поблизости:
– Я покидаю ваше величество с тяжелым сердцем, повинуясь требованию обстоятельств и слабого моего здоровья. Однако же я во всеуслышание объявляю себя вернейшей из ваших подданных, любящей вас превыше всякого другого. Я молю вас не верить тем, кто сеет дурные слухи обо мне, не оказав мне милости дозволением лично, собственной персоной доказать вам злодейскую природу подобных оговоров, ибо только вам одной искренно я вверяю свою честь.
Это была превосходная речь, пронизанная природным даром Елизаветы к риторике. Марию она, безусловно, впечатлила; бледные тонкие губы ее сжались так, что рот превратился в едва заметную ниточку. Все ждали, что будет дальше, и я вместе со всеми затаил дыхание. Елизавета бросила осторожный взгляд на Ренара, который стоял в нескольких шагах позади королевы. Низко надвинутая шляпа скрывала его лицо, но я не сомневался, что он смотрит на принцессу и в глазах его горит неукротимая ненависть. Будь на то его воля, отъезд Елизаветы выглядел бы совершенно иначе.
Мария отняла руку. Смутное выражение скользнуло по ее лицу, неосязаемое, но вместе с тем пронзительное. Она попыталась улыбнуться, но движение губ более напоминало бескровную гримасу; внезапно она, повинуясь порыву, подалась к Елизавете и обеими руками сжала ее руку будто бы в сожалении.
Затем она позвала своих дам.
Леди Кларансье выступила вперед, неся на руках нечто похожее на зверька. Принцесса приняла загадочный предмет, развернула – и на руки ей хлынул роскошной волной соболий мех. То был плащ со вставными рукавами и капюшоном, пошитый из мягкого бархата и превосходного русского соболя.
– В Хартфордшире холодно, – сказала Мария, – а у вас, как вы сами говорите, слабое здоровье. Мы не желали бы, чтобы вам по недосмотру случилось продрогнуть и заболеть.
Глаза Елизаветы влажно заблестели, она хотела что-то сказать, но тут королева подала знак, и к ней подошел монах в облачении францисканца – ряса и пелерина с капюшоном; пояс его, по обычаю ордена, был подвязан веревкой с тремя узлами. При виде монаха глаза Елизаветы потускнели.
– Вы заверили нас, что желали бы ближе узнать пути нашей истинной веры, – продолжала Мария. – Этот святой отец поедет с вами в Эшридж, дабы наставлять вас. Он берет с собою догматы истинной веры, так что вы сможете видеть их каждый день и познать их утешение. Мы молим Господа, чтобы вы вскорости осознали, что, лишь отбросив еретические заблуждения юности, возможно делом доказать нам преданность, о коей вы столь пылко объявили.
С этими словами она отступила на шаг. Волна собольего меха ниспадала с рук Елизаветы. Повернувшись к мистрис Парри, принцесса отдала ей подарок и вновь присела в реверансе, прежде чем направиться к носилкам. У нее была внушительная свита – приближенные дамы, охрана из тяжеловооруженных всадников, Кантила – арабский скакун – и Уриан.
– Мы решили пока поверить вам на слово, – прозвучал громкий голос Марии, и Елизавета замерла на полушаге. – Живите в Эшридже тихо, не учиняя беспорядков, и мы примем во внимание вашу искренность.
Елизавета помедлила, обводя взглядом собравшихся. Вряд ли она заметила меня в такой толпе, но все же я надеялся, что она почувствовала мое присутствие.
Под щелканье кнутов и звон подкованных копыт кортеж выехал из-под дворцовой арки. Толпа рассеялась, придворные спешили присоединиться к тем, кто торчал в окнах галерей, чтобы поделиться своими наблюдениями, все обсудить, взвесить и сызнова заключить пари об участи Елизаветы.
Завернувшись в плащ, я смешался с толпой.
Настало время взяться за свой собственный отчаянный и безрассудный план.
Саутуарк
Глава 18
Через замерзшие сады и ристалище я прошел к конюшням. Шафран приветствовал меня из своего стойла радостным фырканьем; несколько минут я не мог угомонить его. Вновь перебираться на тот берег верхом по мосту было рискованно, к тому же, сидя в седле, я представлял бы собой чересчур заметную цель. Если Ренар намеревается послать за мной своих подручных, пускай на сей раз идут по следу пешком.
Щедро заплатив Тоби, я дал ему подробные указания, как поступить с Шафраном, если я не вернусь:
– Доставишь его в Эшридж в качестве подарка ее высочеству принцессе Елизавете. Она тебя наградит.
Услышав на выходе из конюшен, как заржал Шафран, я подавил болезненный приступ страха. Кто знает, увижу ли я еще своего коня, да и всех, кто мне дорог?
Выскользнув в промозглую темноту, я направился к реке. Совсем недалеко от спуска к воде я вдруг услыхал, что кто-то идет за мной. Я метнулся к ближайшему дому и затаился на пороге, обнажив шпагу. Шаги приближались, сопровождаясь странным тягучим звуком, который отдавался скрежетом в ушах. Я стиснул рукоять шпаги, готовясь броситься на врага, и тут мимо моего укрытия проковыляла нищенка, что-то бормоча себе под нос; ее изуродованные ноги были обмотаны тряпьем. Она не заметила ни меня, затаившегося совсем рядом, ни блеска обнаженной шпаги. Я настороженно огляделся по сторонам и двинулся дальше.
